Страница 2 из 82
…Что такое водяная мельница? Это легкие деньги. Вода в ручье течет, крутит колесо. Колесо приводит в движение жернова, которые мелят муку. А мельник сидит и получает за это деньги — вот как думают односельчане. Но только старый мельник знает, что это вовсе не так. В первую очередь, мельница — это каждодневный тяжелый труд. Привезли зерно? Хорошо, но это только начало. Затащи мешки в мельницу. Подними их на второй этаж, обливаясь потом. Дальше соедини хитрый механизм с вращающимся колесом. Не каждый осилит, ведь тут требуется и сила, и сноровка. Потом перекрой плотину, чтобы вся мощь воды направилась на лопасти колеса. Для этого нужно передвинуть тяжелую задвижку, состоящую из пяти частей. Почему из пяти? Да потому, что даже две части сразу не поднимет ни один деревенский силач. Потом выровняй скорость с помощью тугих рычагов. Дальше нужно пустить пробную партию зерна. Не тот помол? Нужно крупнее или мельче? Значит, придется опять сидеть и кропотливо регулировать расстояние между жерновами. А это огромные, с полтора метра в диаметре камни. Пока отрегулируешь — семь потов сойдет. Дальше нужно постоянно и равномерно подсыпать зерно. Насыпал чуть больше, чем нужно? Просеивай, и снова тащи наверх — ведь куски пшеницы в муке никого не устроят. Насыпал меньше — значит, жернова начали тереться друг об друга. И вместо муки получилась смесь с каменной пылью. Эту порцию сразу придется выкидывать. Получилось? — Хорошо. Но если заказали муку мелкого помола — значит, нужно несколько раз повторить. А за воротами уже стоит очередь из повозок, и нужно ухитриться сделать все, иначе не управиться и до зари. И тогда придется работать ночью. А на следующий день все с начала… Тяжела, хоть и сытна доля мельника.
Пожилой, но еще крепкий мужик в свободной рубахе и холщовых штанах на босу ногу оторвал свой взгляд от бегущей воды. Вздохнул. Сплюнул на берег. В воду плевать нельзя, вода кормит — вдруг водяной обидится? И зашел в мельницу. А там, на второй этаж таскает зерно Молчун. Схватит сразу пару тяжелых мешков, забросит на спину, потом легко поднимется по лестнице. Скинет в угол. И опять вниз, за новыми мешками. Молчуном его прозвал мельник. На самом деле неизвестно, как его зовут. Туп, как пробка. Разговаривать не может — только мычит. Иногда. И со страшной силой колотится об угол мельницы головой. Каждые пару недель. Как потечет юшка с расквашенного лба — успокаивается, утихомиривается. До следующего раза. А вообще — незаменимый работник. Силен, как бык. Нет, даже как два быка. Не спорит. Сказал — тащи вот эти мешки туда — тащит. Набери воды вот тут и вылей вот сюда — сделает. Только нужно объяснять как ребенку, двумя-тремя словами, да попроще. Чтобы даже он понял. А то, был как-то случай: приказал натаскать воды в бочку, внизу, на первом этаже. А сам ушел следить за зерном. Приходит, а этот олух продолжает таскать воду. Бочка полная, на полу везде вода. А Молчун шлепает по щиколотку в воде, продолжает носить ведра и выливает в бочку. Кошмар. Так что работник он хороший, но с ним нужна осторожность, как с норовливой кобылой…
Мельник Рошка продолжал следить, как Молчун таскает мешки.
Вот уже полтора года как у него появился помощник. Пришел откуда-то со стороны Пустоши Никкасу. Как прошел патрули — загадка. Правда, тогда следили поменьше. Ведь демонов еще не было. Что с этим парнем случилось — непонятно. Появился босой, ободранный, все время что-то бормотал под нос, грязный, вонючий. Так бы, наверное, и сгинул где-то, если бы Рошка не сказал ему: — А ну стой, парень. — И тот остановился. А дальше мельнику повезло — он сумел понять, что если этому сумасшедшему приказать что-то — он выполнит. А уж тяжелой работы у Рошки всегда хватало. Вот так Молчун и поселился в мельнице. Самым удивительным в новом работнике было то, что он не ел. Вообще. При этом не испытывал голода и жил. Удивительно!
Вот Молчун в очередной раз прошел мимо и Рошку обдало вонью. Что поделаешь — пока его специально не загонишь помыться, он этого не сделает. Пожалуй, уже пора. Нужно будет сегодня или завтра проконтролировать. Покивав своим мыслям, мельник отправился на кухню, его живот подсказывал, что пришло время обеда. А Молчун продолжал таскать мешки. Если присмотреться внимательно, то у постороннего наблюдателя он мог бы даже вызвать симпатию — среднего роста, голый по пояс, тугие мышцы перекатываются, когда таскает мешки. Длинные волосы, приятные черты лица… Но все впечатление портило несколько вещей — приоткрытый рот, бессмысленное выражение лица, пустота в глазах и то, что он всегда немного сгорблен. Добавляла «приятных» впечатлений вонь, исходившая от давно не мытого тела…
Молчун продолжал таскать мешки. Схватить сразу два, поудобней устроить на спине, поворот, десять шагов вверх по лестнице, повернуться направо, еще пять шагов. Скинуть в кучу таких же мешков. Развернуться. Снова пять шагов, спуск по лестнице, два мешка…
Парень работал как машина. Размеренное дыхание, ровный шаг. Обычный человек, перетащив столько тяжестей, по крайней мере, замедлился бы, давая отдых натруженному телу. Он же не останавливался ни на секунду, продолжая двигаться. По его действиям можно засекать часы. Полторы секунды — мешки вскинуты — семнадцать секунд — на втором этаже — одна секунда — поворот — четыре секунды — и ноша летит в общую кучу. Первое время мельник не мог насмотреться на действия Молчуна. Ему казалось, что вот-вот парень вскинет удивленные глаза и спросит: где я? Что со мной случилось? Но дни сменялись неделями и месяцами, а его неожиданный помощник продолжал все так же верно трудиться. Любопытствующим Рошка представлял его как своего племянника, которого пристроили, чтобы дурное дитятко, в детстве ударившее голову, было при деле и под присмотром. Взглянув «племяшу» в лицо, люди сочувствовали бедняге и советовали Рошке присматривать повнимательней за родной кровинушкой. Старый мельник грустно улыбался и кивал. Вот так все «неудобные» вопросы и исчезали.
Есть такое понятие — «замылились глаза». Так постоянно происходит у дозорных на башнях. Они настолько привыкают к одному и тому же пейзажу, что если долго не сменяются — то просто не видят крадущегося врага. Вот так произошло и с Рошкой. Последние пару месяцев во взгляде Молчуна иногда появлялся разум. Но старый мельник этого не заметил ни разу — его взгляд «замылился».