Младший наследник

— Что, уже сдался? — хмыкнул кто-то. — Открывай глаза, младший брат, я вижу, как ты кривишься. Может, выбить тебе пару зубов? Тогда-то ты не будешь так на меня похож. Знаешь, как раздражает твоё лицо?

Ещё один удар. Задыхаясь от боли, я понял, что мои рёбра явно не собираются оставаться целыми после этого дерьма.

Глава 4

Удар. Воздух выбило из лёгких, и я хрипло закашлялся, чувствуя, как по моему лицу стекают горячие слёзы. Липкий страх окутал тело — нет, он был не мой. Это был страх Сабуро. Мальчик был в ужасе, пока старший брат с наслаждением его избивал

Рука сломана. Бывало и хуже, но привыкнуть к боли невероятно сложно — отвратительное ощущение притуплялось только благодаря тому, что это была не реальность, а воспоминание.

— Младший братец, ну почему ты замолчал? — раздался медово-сладкий голос.

Вот же мудак.

— Т-таро, — вырвалось из моего рта. — Что я тебе сделал?

Таро безразлично пожал плечами.

— Должен ли ты что-то делать, чтобы я тебя бил? Глупый маленький Сабуро, — он похлопал меня по голове. — Ты просто есть.

Может, я и не должен злиться — это не моё тело и не моя жизнь. Если бы не то, что я вдруг оказался на месте Сабуро, мы не были бы как-либо связаны. Он бы дожил свою неприятную жизнь здесь, а я бы дожил свою напряжённую жизнь там, в родном королевстве.

И всё же, когда ты наблюдаешь избиение глазами жертвы, нападающему хочется глотку перегрызть. Что-то много о себе возомнил этот Таро только из-за старшинства. Руки чешутся кого-нибудь побить? Ну пусть попробует тронуть это тельце ещё раз — пока в нём моя душа, эта глупая палка — разум Сабуро подсказывал, что это некая бита, — ни за что меня не коснётся.

Холодно. Судя по звуку, идёт дождь, но на меня не попало ни капли — хотя, порыв ветра принёс немного влаги, но как только он утих, я снова смог почувствовать себя сухим. Я обратил внимание на энергетическую жилку, пульсировавшую где-то в сердце. Она стала немного больше, чем в последний раз — медитация всё же пошла на пользу, но сила до сих пор так незначительна, что её будто и нет вовсе.

Тепло. Что-то мягкое чувствуется сбоку, прямо возле моей руки. Если постараться, можно даже услышать чужое дыхание. Под локтем что-то мягкое — поддаваясь порыву окоченевшего тела, прижимаюсь чуть ближе и слышу тихое «ой» и шуршание ткани, будто человек лихорадочно пытался отползти.

Погодите-ка секундочку. Кажется, в теле парнишки отмерли последние крохи моего разума. Что это ко мне подкрался?

Я распахнул глаза и повернул голову, впиваясь взглядом в девицу.

В этом доме вообще есть кто-нибудь, кроме женщин? Ладно, врач да я — уже что-то.

Девочка в платье, ужасно похожем на наряд Фуджи, держала над нами зонт. Она сидела рядом, и я заметил, что её плечо было немного мокрым там, куда этот самый зонт не доставал. Я вот, зато, был вполне сухим.

От прочих местных девушка не отличалась — тип лица такой же, как и у них, восточный и, на мой вкус, необычный. Длинные чёрные волосы, собранные в две косы, и ровная чёлка, да большие оленьи глаза.

И грудь, которую я неосознанно ткнул, тоже немаленькая. Так вот, что было таким мягким. А я ещё удивляюсь, чего у девицы лицо красное, как спелый помидор. Заметив, что я на неё смотрю, она застыла.

Было темно. Небо заволокло тучами, и дождь хлестал, грозясь превратиться в настоящий ливень. Тело совсем затекло — сколько ж я тут просидел?

— Эй, — позвал я. — Спасибо за зонт. Кто ты?

Девушка икнула от испуга. Что с ней такое?

— Хара, — выдавила она. — Хара Минори, господин.

Ай-яй, давненько меня так не называли. Привычка дворцовых горничных. Вот в моём доме все звали меня исключительно «сэр». Приятнее как-то. Какой из меня господин?

— Минори, значит. Давно ты тут?

Она помотала головой.

— Нет. Дождь пошёл, а вы всё сидели, вот я и… Вы тут уже два дня, господин, поберегите себя.

Я встал — Минори тут же поднялась следом, удерживая надо мной зонт.

— Идём, — сказал я, указав на ближайшее здание, в котором признал то, где находились спальни. — Нечего под дождём торчать.

Два дня, значит? Я и не думал, что медитация так затянется. Результат, конечно, есть, но он не настолько велик, чтобы я был этим доволен. Ничего нельзя добиться быстро — такая простая истина, а так раздражает. Ну не в моей же ситуации!

В животе заурчало. Серьёзно, снова? А ведь эти два дня пролетели для меня, как миг.

Я отпустил Минори и направился в знакомый (шучу, такой же, как остальные) коридор, пытаясь ориентироваться в этом знаний. Ну не знаю, хоть бы вазочек или других декоративных штучек расставили — здесь всё такое одинаковое, что толком и не поймёшь, что где. А я тут всего один раз был, и то с кашей в голове. В ту ли сторону я вообще направляюсь? Вот же ж — рановато я со служанкой распрощался.

А вот и тупик с последней дверью, совершенно не отличающейся от других. Я огляделся, будто пустой дощатый пол и стены могут мне что-то сказать, и приблизился. Была ни была — хотя, перспектива пересечь всё здание снова мне ни капельки не улыбалось. Хилым ногам после двух дней сидения на месте эта прогулка совсем не нравится.

Я распахнул дверь, ожидая увидеть изгаженный кровью и краской пол да простенькое убранство в стиле студенческого общежития, но картина меня встретила совершенно другая. Местечко было куда больше, с окном, через которое виднелась стена дождя, узорчатым ковром и дорогой мебелью. Людей здесь не было. Подумав, я прикрыл за собой дверь и нащупал выключатель — ту самую кнопочку, благодаря которой зажигались местные светильники. Удобно — и почему у меня на родине таких нет?

Большая кровать с балдахином, которая выглядит несколько инородно, низкий стол посреди комнаты, окружённый шестью подушками, несколько дорогих вещей… О! Что я говорил о вазах? Они тут явно в ходу. Правда, что это за торчащие веточки, никак не возьму в толк. Ну, раз уж местным такое нравится…

На одной из стен висел набор мечей в одинаковых ножнах синего цвета. Все они были замысловато украшены начищенным серебром и имели необычную изогнутую форму. Я приблизился и взял в руки один из тех, что был сверху — короткий меч, на рукояти которого была выгравирована крохотная надпись, оформленная как печать. Хаттори. Это имя владельца или того, кто создал это оружие?

Я обнажил лезвие, глядя на наточенную сталь, блестящую и отражающую моё собственное лицо, как зеркало. От клинка веяло энергией — той самой не-магией, которую я пытался развить.

Ну что ж, у хозяина этой комнаты всё равно полно таких же — разве что, другого размера. Я пожал плечами, мысленно извиняясь за воровство, и просунул меч под ремень брюк. Он всё равно был достаточно свободным, а больше эту находку приткнуть и некуда.

Почему-то на ум пришло слово вакидзаси. Что бы это значило?

Не найдя ничего интереснее меча, я вышел из комнаты, не забыв выключить свет. И снова я в темноте — тут-то почему нет никакого освещения? Вздохнув, я отправился исследовать здание дальше. Ну не может же здесь быть так много тупиков — равно или поздно я найду свою комнату, да?

«А вот и нет,» — сказала судьба, гаденько посмеиваясь. Свою комнату я не нашёл — успел миновать всего один поворот, когда наткнулся на трёх мужиков, сосредоточенно вскрывающих одну из запертых дверей. Может мне в жизни хоть один раз повезти? Я огляделся. Богатый же дом, где чёртова охрана-то?

Один из мужчин глянул прямо на меня. Затем толкнул кого-то из напарников и прошептал:

— Хозяйский пацан. Возьмём живьём.

Как я уже говорил, просто невероятное везение. Я хотел отбиться — правда хотел, но тело Сабуро, тоненькое, как спичка, голодное и лишённое магии, отказалось подчиняться. Я успел заехать первому приблизившемуся по лицу, отскочить и потянуться к мечу, когда прямо в меня уткнулось дуло пистолета.

Понятия не имею, что это за штука такая. Это всё разум Сабуро — сирены в голове взорвались, крича громкое «тревога, тревога, тревога», так что сомневаться, что я сдохну, если продолжу сопротивление, не пришлось.