Младший наследник

Роберт выскочил в коридор и огляделся, прежде чем поманить меня рукой.

— Я не совсем помню дорогу, — с сомнением произнёс он.

Мне пришлось поднапрячь память. Стоит сказать, запомнил путь я ужасно, но это лучше, чем ничего. Зато я знал, что сказать блондину сейчас:

— Налево.

Роберт показал какой-то жест рукой — соединил большой и указательный палец, делая своеобразный круг, и вытянул наверх остальные. Кажется, я и так уже перенапряг свой-не свой мозг — никак не могу понять, что это.

Я хотел было выйти следом за Робертом, когда мою ногу схватила горячая и липкая рука.

— Куда это ты собрался, обманщик?

…

Упс. Все эти штучки с памятью делают меня слишком рассеянным — я даже забыл добить младшего Мори.

Глава 22

— Куда это ты собрался? — прошептал Кента загробным голосом. Я даже моргнуть не успел — он мигом повалил меня на землю, резко дёрнув за ногу. Падение было отнюдь не мягким — на камни плюхаться вообще неприятно, это тебе не груда подушек.

Я зашипел. Краем уха я слышал крики Роберта и какой-то шум — видимо, его уже настигли. Моей же проблемой был младший Мори. Чёрт! Надо было убедиться, что он мёртв, прежде чем вставать рядом. С каких пор моя память такая плохая? В самом деле, слишком уж быстро я всё забываю. Это уже не первый раз, когда я понимаю, что из головы вылетело какое-то невероятно очевидное действие.

Вот поэтому люди и не переселяются в чужие тела с чужими мозгами, чёрт возьми.

Я не успел опомниться, как Кента навис надо мной с совершенно дикими глазами. Видок у него так себе: несколько ожогов, кровоподтеки, царапины, взлохмаченные волосы… сразу так и скажешь: этот человек взорвал себя и попал под обвал. Я даже ничего не делал — сам дурак, нечего слушать человека, который не желает тебе ничего хорошего.

Кента был в ярости. Он совсем озверел, скаля зубы, и я уже был готов отбиваться, когда его лицо вдруг побледнело ещё пуще прежнего, и он сглотнул. А затем наконец плюнул кровью прямо мне в лицо. Невероятная боевая атака, нечего сказать.

Я поморщился. Какая дрянь! Ещё и в рот попало, ну что за день-то такой. Кента обмяк и упал на меня; мне пришлось спешно спихивать его тушу, отплевываясь от гадкого привкуса чужой крови на языке. Ещё и не видно ничего — поток был достаточно большим, чтобы заставить меня зажмуриться да так и оставить всю эту вязкую жидкость на веках, пока моя левая рука наконец не освободилась. Я потёр лицо кулаком и проморгался.

Тело младшего Мори стремительно нагревалось. Что-то в этом факте мне не нравилось. Я попытался выползти, но моё новое, слабое тело едва слушалось, так что и занимало всё действо куда больше времени, чем хотелось бы.

Ну, хотя бы с Кентой повезло. Схватить-то он меня схватил, а на остальное силёнок не хватило. Всё-таки это взрыв с обвалом его убили.

Раздались громкие шаги нескольких пар ног. Я поднял ноющую голову, чтобы взглянуть на нескольких мужчин в тёмной одежде. Роберта на горизонте не было — что-то мой ненадёжный план трещит по швам.

Да уж, крепкий и надёжный он, как чёртовы часы королевской четы от придворного мастера!

На меня навели дуло этой стреляющей штучки. Как его там? Пистолета? Мозг в последнее время так перенасыщен информацией, что едва отзывается, вот и выходит эта странная ситуация: я вроде и понимаю, что за предмет передо мной, а вспомнить его название не могу.

А тело Кенты было всё горячее — мы даже не соприкасались, но я всё равно чувствовал исходящий от него жар, как от печи, и чем больше времени проходило, тем меньше мне это нравилось.

И вдруг он затрясся. Не весь — только грудная клетка, из центра которой исходило странное желтоватое свечение.

Якудза переглянулись. Ну да, тут кто угодно почувствует подвох. Я, окружённый опасностью с двух сторон, попытался ненавязчиво отползти от Мори.

Затем его тело разорвало.

Ну не-ет, я не собираюсь умирать из-за того, что тело какого-то пацана превратилось в бомбу и окатило меня кровью и отшмётками тела.

Я вообще-то не из тех, кто любит часто терять сознание. Кому такое по нраву? Только вот вокруг меня вечно что-то происходит. Нет свободной минутки воды попить, не то что разгрести весь этот бардак!

И вот я в очередной раз проснулся связанным. Что, это уже попытка похищения номер три? И все они так похожи, что и не отличишь — одно сплошное дежавю да разочарование. То ли в себе, то ли в своей жизни. То ли во всём сразу.

Сначала я был связан в кузове, потом связан на сидении автомобіля, теперь я… кажется, на стуле? Хоть список составляй — уверен, через месяц у меня будет, чем похвастаться. Мол, где меня только не связывали, многострадального чудака. И ведь главный вопрос: как эту череду неудач прекратить?

Меня ужасно поражает моё спокойствие, учитывая то, что плана побега, как обычно, нет, и в том, что я выживу, я не уверен.

Напротив, почему-то мне кажется, что с куда большей вероятностью я сегодня умру.

— Молодой господин Кикучи, неужели ты даже не собираешься открыть глаза? — раздался бархатистый голос где-то неподалёку. Звучало, конечно, не угрожающе, но неприятный холодок по спине всё равно пробежал.

Раз уж заметили, что я не сплю, нечего и притворяться. Да уж, не светит мне актёрская карьера.

Темно. Окна зашторены, свет от ламп тусклый. Кабинет кажется просторным, но пустым — голые стены, голый пол, всюду сплошной… ну, эта штука. Как же её? Бетон.

И один только стол в двух метрах от меня. За ним и устроился говоривший — тот самый татуированный, господин Игараши.

Я уставился на него, подперевшего голову рукой и зажавшего в руках сигарету. Заметив мой взгляд, мужчина хмыкнул.

— Ну что, мальчик, не удался твой маленький глупый план? Как будто ты в самом деле мог бы сбежать от меня. Хотя, тот канадец всё-таки нас покинул. Не на тот свет, конечно — моим людям не нужно много времени, чтобы притащить его назад, — скучающе сказал он, затушив свою сигарету.

Ну вот, что Кента, что этот — оба применяют психологическое давление. Небось, хочет мозг мне повыносить, чтобы я пустился в слёзы и сопли.

— Ну а мне-то что? — фыркнул я, всем своим видом показывая безразличие.

— Тебе? Тебе и правда ничего, — пожал плечами Игараши. — А у меня вот сплошные убытки. Ещё и малявка из клана Мори теперь ни на что не годится — такого в закрытом гробу хоронить. Ну и что теперь прикажешь делать?

Я молчал. Ну что я могу ему предложить? Денег с моей родни он всё равно не вытрясет. Тут как ни старайся, один сплошной тупик.

— Ну что ты молчишь? — протянул Игараши и вдруг встал. — Придётся взять с тебя немного больше. Сам понимаешь, бизнес. Ты, конечно, нужен живым, но люди ведь и без ног живут, не так ли?

Твою ж… вот этого исхода я и боялся. Да ещё и своей недальновидностью сам загнал себя в капкан! Придурок ты, Мёбиус, настоящий придурок!

Игараши дал знак кому-то, стоявшему у меня за спиной. Тут же в поле моего зрения вышел мужчина, держащий предмет, который было бы сложно не узнать. Пила.

Впрочем, она была опущена на пол, когда подчинённый Игараши опустился передо мной на колени и вытащил из кармана пару ремней. Ну вот и твоя долгожданная инвалидность, Мёбиус, ты доигрался.

Пока мужчина стягивал одно из моих бёдер, я лихорадочно думал. Кажется, в этот раз на моих руках вполне обычная верёвка. По какой такой причине, других наручников не нашлось, или меня просто недооценивают? Впрочем, и славы оммёдзи у меня нет. Да и грех жаловаться, когда что-то идёт тебе только на пользу.

Я влил немного энергии в ногу и резко поднял её в попытке ударить неудавшегося врача. Тот поднял руку и наверняка остановил бы обычную тощую коленку, если бы не моя духовная энергия.

Почему-то мне показалось, будто её стало больше. Должно быть, это адреналин — не мудрено, когда ты без пяти минут безногий. Мужчина упал на спину, но быстро пришёл в себя. Я же потратил пару секунд передышки на разрывание верёвки, которой связали мои руки. Получалось не так плохо как тогда, в грузовике, но всё равно больно — кожа от трения аж горит. Энергия энергией, а ничего приятного в этом всё равно нет.