Страница 9 из 21
Глава 5
Один из пленников раздвинул остальных широкими плечами и вышел мне навстречу. Правая рука у него висела на перевязи, но даже левой он умудрился выбриться чуть ли не до блеска. Отсутствие бороды парень — называть его мужиком как-то не хотелось, хоть он был всего на пару лет моложе меня самого — компенсировал длинными волосами. Чуть вьющаяся пышная шевелюра доходила едва ли не до середины груди и выглядела настолько роскошной и блестящей, что производители какого-нибудь шампуня непременно пообещали бы ему целое состояние за двадцатисекундный рекламный ролик.
Только никаких шампуней здесь, разумеется, нет и в помине, и благодарить за такую красоту парень может разве что самих богов. Или богинь. Милость Фрейи — длина и сила от корней до самых кончиков…
— Чего же ты молчишь, склаф? Бери свой меч. Или мне самому подняться туда? — Пленник кивнул в сторону драккара. — Тэн Орм уже заждался меня.
Слова о смерти совсем не вязались с широкой улыбкой. Парень был бледен и явно не без труда держался на ногах — похоже, ему здорово досталось в битве — но все равно радостно скалился во все зубы, щурясь от солнца.
— Как твое имя? — спросил я.
— Уж не знаю, к чему тебе имя того, для кого эйнхерии уже освободили место за столом у Всеотца, склаф… но я скажу, раз уж ты спрашиваешь. Я Эйнар. Люди тэна Орма нарекли меня Безбородым. — Парень погладил здоровой рукой гладкие щеки. — Были и те, кто кликал Девицей, но теперь им самим впору называться Беззубыми.
За его спиной послышался смех. Уже приготовившиеся к смерти пленники улыбались, радуясь удачной шутке.
— А ты храбрец, Безбородый. — Я шагнул вперед. — Хотел бы я, чтобы в моем хирде было побольше таких.
— Вот как? — Эйнар широко улыбнулся. — Тогда и я скажу — ты славный воин, хоть и чужеземец, и чтишь наших богов. Хотел бы я называть тебя своим тэном, но мое место на корме этого корабля.
— В Чертогах Всеотца найдутся кормщики и получше тебя, Эйнар Безбородый, — отозвался я. — У меня же нет ни одного, хоть я и взял в бою корабль, что носил твоего тэна. А что ты скажешь, если я подарю тебе меч и велю встать у руля? Станешь ли служить мне, как служил Орму Ульфриксону?
Улыбка тут же исчезла с лица Эйнара. Одно дело смеяться в лицо смерти, когда ее уже не миновать, и совсем другое — когда спасение совсем рядом. И достаточно одного слова… Я смотрел на высоченного сканда снизу вверх — но зато уж Волей давил вовсю. И не таких скручивали!
— Скажу, что в тебе не только сила Тора, но и доброта самой Матери Фригг! — выдохнул Эйнар. — Нет позора служить тому, кто отмечен богами и конунгом.
— У меня достаточно мечей для тех, кто захочет назваться моими людьми. — Я отодвинул Эйнара плечом и шагнул к притихшим пленникам. — Тэн Орм пал от моей руки, но вам я не враг. Всякий, кто пожелает, может остаться в Фолькьерке и служить мне. И я отпущу каждого, за кого Вагни Ульфриксон заплатит выкуп. Мне нет нужды лить кровь — на этом корабле и без того достаточно славных воинов.
Я указал рукой на погребальный драккар, и хирдманны Орма одобрительно зашумели. Похоже, они явно предпочли бы поплавать на каком-нибудь другом. Почти наверняка еще до отправления в Фолькьерк среди них ходило достаточно разговоров о том, что тэн Антор не так уж плох: зерна, которые я посеял, отпустив Торлейфа, давали всходы. А Орм лишь удобрил почву, повесив мальчишку. Едва ли кто-то из пленников пожелает вернуться в Эльгод. И мой хирд пополнится сразу двумя десятками неплохих…
— Позор вам!
Невысокий мужчина растолкал остальных и встал перед Эйнаром. И тот шагнул назад, словно испугавшись. Пленник был едва ли не вдвое старше кормщика — в его бороде блестела седина, а от волос на голове сохранились лишь жалкие клочки по бокам. Все его тело покрывали повязки, он уступал Эйнару и ростом, и сложением, но даже мне на мгновение захотелось отойти: в глазах старого воина горело пламя Муспельхейма. Я вспомнил — он был одним из немногих, кто сражался до самого конца, пока не упал под ударами мечей хирдманнов Гудреда.
— Жалкие трусы! — прорычал старик. — У вас нет чести! Орм, сын славного Ульфрика, еще не успел поднять рог в Чертогах Всеотца, а вы уже готовы склониться перед новым господином⁈
— Помолчи, Рауд! — Эйнар тряхнул шевелюрой. — Разве ты не слышал, что сказал тэн Антор? Если пожелаешь вернуться в Эльгод — он не станет тебя держать. Или у твоей старухи не хватит золота на выкуп?
— Выкуп? — усмехнулся тот, кого назвали Раудом. — Уна Кнутдоттир скорее умрет вдовой, чем пустит в дом мужа, за которого пришлось заплатить золотом.
— Делай, как знаешь, упрямец. — Эйнар вздохнул. — Тор мне свидетель — я никогда не бежал от смерти, и никто здесь не посмеет назвать меня трусом. Но лишь глупец спешит умереть раньше срока.
— Я служу конунгу, Рауд, сын Гуннара. — Я прочитал подсказку от «Истинного зрения». — Так же, как служил твой тэн. Наша ссора уже погубила достаточно людей. Богам угодно было отдать мне победу, но не твою жизнь. Стоит ли гневить их?
— Ты красиво говоришь, склаф. — Рауд поморщился. — Верно, тебе досталась капля меда, что Всеотец украл у великана Гуттунга. Но слова твои — ложь, и их яд страшнее того, что сочится из пасти Йормунганд, великого змея.
— Возвращайся в Эльгод, старик. — Я сложил руки на груди. — Я не стану просить за тебя золота. Вагни Ульфриксон и без того даст мне достаточно.
— Когда я был молод, мы платили золотом и мехами только за дев, которых брали в жены. — Рауд усмехнулся. — Тебе впору подарить твоим новым слугам платья, а не мечи. Я знаю, кто ты, склаф, человек без прошлого, лишенный смерти.
Лишенный смерти? Он что, имеет в виду…
— Такие, как ты, несут погибель всему Эллиге. Я не стану служить тебе, даже если сам конунг явится сюда и велит мне преклонить колено. Пусть моя рука уже не так тверда, как раньше, но я еще помню, что такое честь. — Рауд плюнул мне под ноги. — Будь ты проклят, склаф. И пусть не будет тебе удачи, пока жив хоть один из тех, кто чтит заветы предков.
Зараза! Пробил. И не помогла даже стопроцентная ментальная сопротивляемость. В гробовом молчании Рауд развернулся, направился к драккару и, кое-как поднявшись наверх по доске, встал перед Хроки.