Страница 4 из 11
– Да смочь-то вы можете, да кто ж вам даст? – усмехнулась Полина.
– Да любая! – Паша выставил перед собой ладонь – для пари.
– Да успокойся ты! Плейбой доморощенный!
– Чем тебе Лерка не нравится? Баба как баба.
– Как будто под кайфом баба.
– Ну так на равных с нами поднимала.
– И ни в одном глазу… Хмеля в глазах нет, в них что-то другое.
– Посмотрим, что у тебя в глазах будет! – наливая Полине, усмехнулся Паша.
Но напоить сестру он не смог. Сам окосел, голова потяжелела, веки налились свинцом. Галка собиралась увести его, когда вдруг вернулся Женя.
Глава 2
Дождь не прекращался. Во дворе лужи, машины в воде, но это еще не самое страшное.
– Мост уже под водой, одни только перила видны! – возбужденно рассказывал Женя.
– Было уже так, в позапрошлом… в позапозапрошлом году, дамбу прорвало, – сказал Паша.
Язык у него заплетался, но речь можно было разобрать.
– Дом чуть не затопило, – кивнула Галка.
Поселок находился на островке, образованном двумя ветвями одной реки. Широкая ветвь огибала Островской с востока, узкая – с запада. Попасть в поселок можно было только по мосту через приток, его-то как раз и затопило.
– Да нет, поселок пока еще не топит, – качнул головой Женя.
– А ты чего так долго? – спросила Галка.
– Так колесо пробил, думал, заменить, а оно льет, льет без остановки. Пока ждал, пока заменил, мост и затопило…
– А позвонить не мог?
– Так аккумулятор в телефоне, как назло, сел… Мне бы чего-нибудь горячего!
Катя не пострадала, она не выходила из машины, а Женя промок насквозь, пока менял злополучное колесо.
– В душ давай!.. У нас переночуете, в отцовской спальне постелю.
– В отцовской? – задумался Женя.
– Боишься? – ухмыльнулся Паша. – Это ты зря, брат!.. Тут головой думать надо, если привидения есть, значит, там, на том свете, что-то есть!
– Может, ты сам это проверишь? – набычился Женя. – Или слабо?
Катя с силой ткнула его локтем в бок.
– Мне слабо?! – вскинулся Паша.
– В нашей спальне будете спать! – решила Галка.
– Да ладно вам, в отцовской так в отцовской! – мотнула головой Катя.
– Нет, нет, наверху переночуете!.. А нам не страшно, Егор Павлович нас любил! – с намеком глянув на Полину, сказала Галка. – Нас он не обидит!
– Хотя и обидел, – кивнул Паша, так же косо глянув на Тимофея.
Галка увела гостей наверх, Тимофей с Полиной вернулись за стол. И Паша решил присоединиться к ним, взял бутылку, налил себе.
– Может, на сегодня хватит? – спросила Полина.
– А вот обидел нас батя! – волком, исподлобья глянул на нее Паша. – Мы за ним досматривали, а вы в это время как сыр в масле катались.
– Давай не будем сейчас!
– А когда будем? – хищно сощурился Паша.
– Завтра поговорим, на трезвую голову.
– А что говорить? И так все ясно, у вас есть все!
– А у вас родительская квартира! И Галке дом бабушка отписала, думаешь, я не знаю?
– Да какой там дом! – скривился Паша.
– А вот мы завтра съездим, посмотрим! – расправила плечи Полина.
– До завтра еще дожить нужно.
– Это что, угроза? – встрепенулся Тимофей.
– Не понял! – Паша резко поднялся, но его сильно повело в сторону, он вцепился в стол, потянул на себя скатерть, на пол с шумом посыпалась посуда.
Появилась Галка, набросилась на мужа, заставив его забыть о Тимофее, а затем и вовсе увела в спальню. Тем более на второй этаж подниматься не пришлось, поскольку отцовская комната находилась на первом.
Полина помогла убрать разбитую посуду, затем женщины взялись за целую, но грязную. Загремело в мойке, полилась вода, очень скоро стол опустел, осталась только пара салатов и бутылка водки. Но Тимофей пропустил всего две стопки и отправился спать. И водка не пошла, и с дороги он устал.
Проснулся он посреди ночи, вторая половина постели пуста, в комнате тихо, за стеной никаких признаков жизни, только откуда-то с кухни доносятся голоса. Может, Полина с Галкой ругаются из-за наследства.
Тимофей поднялся, оделся, вышел в холл, а навстречу ему по лестнице кто-то тяжело поднимался. Он остановился, глядя на плешивую макушку, лысеющая голова покачивалась в такт движения.
Заметив Тимофея, Родион тоже остановился, долго смотрел на него, пьяно что-то соображая, наконец тронулся с места.
– Ты где был? – останавливаясь, спросил он.
– Спал.
– С Леркой?
– Ты с какого дуба рухнул?
– А хочешь? – еле ворочая языком, спросил Калугин.
– Чего я хочу?
– Лерку!
– Все, давай! – Тимофей шагнул в сторону, собираясь обойти препятствие, но Родион перегородил ему путь, выставив руку.
– Давай меняться!
– Не понял!
– Ну, я к Полинке, а ты к Лерке!..
– Ты это серьезно? – нахмурился Тимофей.
Что-то тяжело колыхнулось внизу живота. Во-первых, Полина почти перестала волновать его как женщина, во‑вторых, она изменяла ему, он практически не сомневался в этом. А Лера будоражила воображение, что называется, с полтолчка. Душу дьяволу за ночь с ней он бы, пожалуй, не продал, но слова известной песни Belle из мюзикла «Нотр-Дам де Пари» на ум пришли.
– Пойдем, я вас познакомлю! – Родион взял Тимофея под локоть, развернул к своей комнате. И вдруг остановился, воспоминая, зачем он это сделал. Наконец спросил: – А Полинка где?
– Так, постой! – Тимофей вырвал руку, отступил на шаг, повернулся лицом к Калугину.
– Ну да, внизу Полинка… Ты давай к Лерке, а я к ней!
– Я не сказал да!
– Ну так скажи!
Тимофей кивнул, представив, как Лера ложится перед ним совершенно без ничего, как трепещут ее губы в ожидании поцелуя, как трепещет все тело. Эта ночь могла стать самой лучшей в его жизни. А что будет с Полиной, ему все равно. Какая разница, кто с ней переспит, Мирон Сергеевич завтра или Родион сегодня?
– Ну, говори! – поторопил Калугин.
– Говорю!
Тимофей взмахнул правой рукой будто плетью, ускорил движение, нацелил кулак и врезал что есть мочи. Родион не выдержал удар, подался назад, пытаясь восстановить равновесие, но ему помешала лестница. Нога провалилась на глубину ступеньки, тело дало резкий крен, и он с шумом покатился вниз по лестнице. Но не убился, даже сознания не потерял, даже смог подняться, цепляясь за перила.
На шум из кухни выбежали женщины – Полина, Галка, Катя.
– Что здесь такое?
– Да упал человек… – развел руками Тимофей.
– Да я-то человек! – взревел Калугин, пальцами щупая пошатнувшийся от удара зуб. – А ты у меня в тюрьме сгниешь, падла!
– Эй! – Галка схватила Родиона за руку, с силой тряхнула.
Он бросил на нее бешеный взгляд, даже замахнулся, но все же смог осадить себя.
– Не говори так в моем доме, понял? – Галка снова тряхнула его за руку.
– Да идите вы все!
Протрезвевший Калугин поднялся по лестнице, Тимофей отошел в сторону, пропуская его. И руку поднял, собираясь отбить возможный удар, но Родион в драку не лез. Люто глянул на него и прошел мимо. На переносице у него надувалась шишка, предвестник синяка на два глаза.
– Я тебя сгною! – процедил он, открывая дверь в свою комнату.
Вслед за ним на второй этаж поднялась и Полина. От нее сильно пахнуло коньяком.
– Что там у вас случилось? – спросила она, рукой упираясь в плечо Тимофея.
– А у вас?
– Что у нас?
– Что ты ему там пообещала?
– Я пообещала?! Ты что, пьяный? – Полина возмущенно оттолкнулась от мужа.
– Тебе уже хватит!
– Чего это мне уже хватит?
– Ну и катись!
Тимофей резко повернулся к жене спиной и скрылся в спальне.
– Да пошел ты! – донесся ему вслед возглас.
За окном лил дождь, тьма кромешная, ничего не видно. Слышно было только, что ливень залповый, неудивительно, что река вышла из берегов. Может, и поселок уже затопило, и машины во дворе плавают. Но никому до этого нет дела. Паша с Женей спят, Родион зализывает раны, женщины культурно пьянствуют.