Страница 104 из 130
Прежде чем расположиться за массивным столом, Фуллер подошел к бару и налил себе коньяку. Он находил умеренное потребление коньяка перед сном не только крайне приятным, но и благотворным. Грея пузатый бокал в ладони и покачивая его так, чтоб коньяк понемногу перекатывался по гладким прозрачным стенкам, Фуллер удобно устроился в своем кресле и включил планшет. Первый глоток маслянистого ароматного напитка теплой волной прокатился по телу, распространяя живительный огонь по жилам.
Фуллер так погрузился в документы, временами прикладываясь к бокалу, что не сразу заметил странное онемение, прокравшееся в его тело. Сначала из пальцев вывернулся планшет. Его удар об стол в вечерней тишине прозвучал слишком резко. Фуллер удивленно посмотрел на девайс и попытался поднять руку с бокалом, чтобы поставить на стол хрупкую посуду. В груди начала нарастать паника. Фуллер попытался пошевелить пальцами - ничего, постарался собраться, чтобы встать, - опять ничего. От страха перехватило горло. Кричать было бесполезно, кабинет имел звукоизоляцию, а до коммутатора он дотянуться не мог.
— Ну наконец-то, - раздался где-то рядом мягкий голос.
Фуллер обвел диким взглядом комнату и с ужасом заметил, как в дальнем темном углу шевельнулась тень, разрастаясь и плавно перетекая в человеческий силуэт. Человек сделал несколько неслышных шагов, приближаясь к столу Фуллера, и на ходу подцепляя маску и открывая лицо. Из горла Фуллера вырвался сдавленный сип. Вместо человеческого лица на него смотрел кошмарный черно-белый лик какого-то демона. Демон подошел ближе и стал чуть менее гротескным. Теперь Фуллер видел, кто скрывался под дикарской личиной.
— Хименес! - ошеломленно проговорил он. - Как ты сюда попала? Что это за вид?
— Нормальный вид для "женщины войны", - пожала плечами Кора. - Черный - цвет войны, белый - цвет скорби. Я скорблю, Фуллер. Скорблю о своих товарищах, погибших из-за тебя на Ладатисе. Скорблю о рабах, принесенных в жертву твоим интригам. Кто-то должен скорбеть о них. Кто-то должен взыскать с тебя долг перед ними.
— Ты - сумасшедшая! - попытался дернуться Фуллер. - На помощь!!!
Вместо крика раздались лишь жалкие истеричные всхлипы. Неясно было, пропал ли голос из-за того вещества, что вызвало паралич, или же из-за страха.
— Кричать же бесполезно, - с укоризной произнесла Кора. - Ты же сам заказывал звукоизоляцию в эту комнату.
И все-таки она прошла к двери и закрыла замок, после чего вернулась на прежнее место.
— Я должна поблагодарить тебя, Фуллер, - насмешливо произнес этот черно-белый кошмар. - Если бы меня не отстранили, у меня не высвободилось бы столько времени, чтобы покопаться в твоих делишках. Ты удивишься, сколько всего может сделать горстка очень рассерженных профессионалов. Теперь я знаю все. Столько жертв из-за банальной зависти.
Кора осуждающе поцокала языком.
— Что, не хватило силенок бросить вызов самому Конкистадору? Думал через дочь его достать? Еще и сопляка Монро приплел, ай-ай-ай. Старшего Монро жалко, он был хорошим командующим "Сьерре". Но он сам вырастил мерзавца.
— Что тебе нужно? - зло сверкая глазами и сдерживая дрожь в голосе, спросил Фуллер.
— Самая малость, - улыбнулась черными губами Кора. - Мне нужна манумиссия для Джейсона Килгора. Ну и, естественно, отказ от всех обвинений против него.
— Что за вздор! - не удержался от нервного смешка Фуллер.
— Почему же вздор? По-моему, это дело пустяковое. Всего-то один звонок.
— Я не собираюсь никому звонить! Твоего любовника уже ничто не спасет. Его ждет только одно - расстрел, - злорадно улыбнулся Фуллер.
— О, я прекрасно знаю, что никакой адвокат ему не поможет, - спокойно согласилась Кора. - Мне нужно было потянуть время, чтобы добраться до первопричины наших проблем. Нас слишком хорошо учили играть не по правилам. Поэтому, повторяю, мы делаем звонок. Ты обеспечиваешь Килгору свободу, ведешь себя хорошо, и я, так и быть, не делаю с тобой всего, что мне так хочется сделать.
— Тебе это не сойдет с рук, Хименес! И твой папочка не спасет тебя от тюрьмы! Подумай о его карьере. Ты поставишь на ней крест, опозоришь всю свою семью...
— Разве не этого ты хотел? - притворно удивилась Кора. - Как бы то ни было, ты этого не увидишь, поэтому на твоем месте я бы не волновалась на этот счет. Ну так что? Сделаем все по-хорошему или по-плохому?
Марк Фуллер не был боевым офицером. Он не любил дискомфорт, не был приучен терпеть боль. Все, на чем он сейчас держался - его высокомерие. Но вся стойкость улетучилась, стоило демонице шагнуть к нему. В ее руках будто сам собой материализовался плотный пластиковый пакет. Сомнений в ее намерениях не оставалось, и Фуллер почувствовал, как внутренности свело противным спазмом.
Она была холодна и технична, не давя на шею, чтобы не оставлять следов, и отпуская свою обездвиженную жертву ровно за миг до потери сознания. Ее лицо при этом оставалось бесстрастным, а руки ни разу не дрогнули, не дали слабину. Всего несколько подходов, и ее жертва сдалась. Кора снисходительно похлопала Фуллера по плечу, пока он жадно хватал воздух. На могущественного вершителя судеб он сейчас походил меньше всего: растрепанный, со слезящимися красными глазами и опухшим носом, вспотевший и напуганный до смерти.
— Знаю, знаю, удушение - страшная штука, - проговорила Кора, давая ему прийти в себя - нельзя же, чтобы собеседники заподозрили что-то неладное. - Но эффективная. Один мерзавец, издевавшийся над Джейсоном, подкинул идейку. Его я как раз за это и задушила. Правда, его я душила специальной струной. Он умирал минуты две. Ужасная смерть, хоть и заслуженная. Но обещаю, сделаешь все как надо, мучений и боли не будет. Ну что? Отдышался? Сможешь говорить нормально? И смотри, без глупостей. Я выпотрошу тебя гораздо раньше, чем сюда нагрянет кавалерия.
С этими словами она набрала на панели настольного телефона нужный номер и нажала на громкую связь. Удивительно, как солидные люди могут решить вопросы жизни и смерти всего парой звонков. Что такое судьба раба? Разменная монета. И если вчера тебя по дружбе попросили эту жизнь растоптать, а завтра так же по дружбе попросили отступить, то это, конечно, могло вызвать легкое удивление, но не более того. Еще один короткий звонок положил конец служебному расследованию против Коры.
Стоило Коре нажать кнопку отбоя, как Фуллер вдруг расплакался. Ему оставалось жить считанные секунды, и он вдруг ясно ощутил, как сильно ему хотелось жить и как страшно было умирать. Неотвратимость смерти, ее финальность обрушились на него как тонна кирпичей.
— Ну-ну, Фуллер, соберись! - брезгливо поморщилась Кора. - Имей достоинство хотя бы умереть как мужчина. Надеюсь, мы обойдемся без просьб о пощаде?
— Ты чудовище! Не радуйся, тебе это не сойдет с рук!
— Ты повторяешься, - сказала Кора и полезла в легкий рюкзак, едва заметный за ее плечами. - И да, признаю, я - чудовище. Мой отец - живая легенда. Благодаря таким людям человечество шагает вперед, покоряет неизведанное. Джейсон... он по-настоящему светлый человек. Благодаря таким человечество выживало в самые страшные времена, потому что жертва одного спасала многих. Они оба - хорошие люди, хоть и с навыками негодяев. Но чтобы бороться с монстрами этого мало. Чтобы бороться с монстрами нужен свой монстр. А это я. Кто-то должен защищать тех, кто делает что-то хорошее. Кто-то должен делать грязную работу. Каждому по способностям. Тебе не стоило трогать тех, кого я люблю, Фуллер. Ты своими руками вырыл себе могилу. Пора в нее ложиться.
Пока Кора говорила, ее руки ловко собирали маленькую систему, похожую на то, что использовали медики в поле для подачи газообразных препаратов - анестезии, кислорода и тому подобного. Она неслышно зашла за спину Фуллеру и наложила ингаляторную маску.
— Будет легче, если ты не станешь задерживать дыхание, - мягко проговорила она, удерживая голову своей жертвы.
Конечно, он попытался, но настоящего сопротивления оказать было невозможно - то, что было подмешано в коньяк, по-прежнему сковывало все его тело. Пары вдохов хватило, чтобы слабое сердце остановилось. Кора убедилась, что дело сделано, после чего достала из рюкзака бокал и бутылку, идентичные тем, что стояли на столе жертвы. Взяла руку Фуллера и приложила к бокалу, оставляя отпечатки, потом поднесла бокал к губам, оставляя несколько следов на кромке, плеснула чистого коньяка в бокал и убедилась в том, что в новой бутылке уровень жидкости соответствовал оригиналу. После этого она осторожно упаковала бокал и бутыль со следами отравляющего вещества. То, что оставалось в крови жертвы, должно было распасться задолго до вскрытия, которое покажет смерть от остановки сердца - слабого, дряблого сердца.