Властители хаоса

К рукам пребывающей в бессознательном состоянии девушке тянулись трубки капельниц, раствор которых прекратил свой помогающей в излечении тела бег.

Смотря на неузнаваемое после трагедии лицо рыжеволосой, мистер Ло протянул руку и поправил на её груди одеяло, после чего его рука скользнула выше к её перебинтованному лбу, ложась на него словно компресс.

Несколько мгновений и вестник бога убрал руку, отходя от больничной койки, дабы через пару мгновений и меняющейся картины в палате, а так же за её огромным светлым окном, подойти ко второй кровати, вокруг которой было всюду расставлено медицинское оборудование, не дававшее уйти за грань той, что была к ним подключена.

Сейчас было сложно узнать в перемотанной и загипсованной практически с ног до головы фигуре молодую и обворожительную женщину.

Из-за многочисленных операций, её тело словно было собрано по кусочкам и сшито, будто старая ветхая игрушка, а некогда пышные волосы блондинки, были сбриты и через редкие прорехи бинтов виднелся обожженный лысый череп.

Мистер Ло стоя у больничной кровати женщины, не испытывал какого либо отвращения от её ужасного вида. Мир вокруг него тои дело менял очертания картин, а он, протиснувшись между медицинским оборудованием, провёл рукой по перемотанному бинтами лбу женщины, словно убирая ей мешающую обзору чёлку, а потом прислонил свою ладонь прямо ей на голову, под раскат не пойми откуда взявшегося грома, в замершем в одном единственном мгновении мира, не имеющего своих собственных звуков, кроме тех, что мог издать вестник бога, перемещаясь по нему.

— Походу первичное слияние древа началось, — тихо прошептал он над пациенткой больничной палаты, над которой сейчас слегка склонился. — Ради вас он пойдёт до конца. Я в этом не сомневаюсь, — словно заботливый родитель улыбнулся он в аккуратную бороду. — Осталось потерпеть совсем чуть-чуть. Мир никогда не спасали ради самого мира. Его спасли ради тех, кто держит нас в этом мире.

Сказав последние слова, мистер Ло отстранился от больничной койки, и подошел к окну, смотря, как участилась рябь реальности, меняя то и дело город за окном палаты реанимации.

В отражении окна, которое было практически во всю стену, вестник бога видел и своё отражение, которое вместе с не определившимися пока ещё изменениями мира, также постоянно менялось, выдавая его истинный облик.

Тело, которое он занял в этом мире практически век назад, скорее всего в изменяющейся реальности не совершило ту роковую ошибку, после которой искра жизни в нем погасла, отдав ему свою бренную земную оболочку.

— Осталось семь властителей хаоса, — утвердительно протянул он, смотря на своё отражение в окне. — Впервые за всё время. — Улыбнулся он. — А это значит, может я ещё смогу насладится дивными вкусами многочисленных сортов чая в мире, где нет больше Арканов.

Мистер Ло отвернулся от окна, за которым наблюдал, как то и дело менялись дома и даже целые улицы, после чего кинув взгляд на лежащих в своих кроватях девушек, вышел из палаты, огибая застывшие в движении фигуры людей.

Когда вестник бока вышел из разбитой входной двери на крыльцо госпиталя, он поджал губы и сжал кулак, на секунду озаряясь белёсым жёлтым свечением. Его тело замерло, словно мистер Ло находился сейчас где-то очень далеко, однако это продлилось недолго, и вот пожилой мужчина в костюме тройка вновь зашагал по улице в сторону своего магазинчика.

В мире, который остановился в полной неопределённости своего бушующего, все замерло в нерешительности, ожидая исхода своей судьбы, не имея возможности жить или умереть.

Вот только в это единственное замершее мгновение четыре человека всё же умерли, даже не осознав этого, а мистер Ло шёл пить чай, надеясь за этим делом застать кульминационную развязку и, ответ миру, куда ему двигаться дальше.

Поход, наконец-то подходил к своему завершению. Вдали виднелся горный хребет, за которым раскинулось место последнего сражения за судьбу как этого, так и другого мира.

Чёрно-бардовые облака клубились там, словно ветер закручивал их по кругу над местом проигранной сотен лет назад битвы, не давая им покинуть этого места.

Молнии то и дело срывались из тяжелых, словно готовых вот-вот упасть вниз туч, рассекая царивший тут постоянный полумрак, и Хен, так же как и Талила чувствовал своих врагов, которые скрывались за горной преградой разделяющей нас, и срывающей их несметные войска скованное и призванные в это место волей их властелина.

Чем ближе они были к последнему нескрываемому оплоту властителей, тем молчаливей становился путь до цели.

Талила шла чуть позади Хёна и, смотрела на него, стараясь в мельчайших деталях запомнить его, и запечатлеть в своей памяти. Сам же её более возмужавший властитель хаоса шел, не подавая даже тени страха или сомнения.

На их пути не было монстров или преград. Все они сейчас ожидали их за горным хребтом, куда они и направлялись.

Когда путь до разделяющей их преграды был оставлен позади, Хён подхватив на руки тёмную эльфийку, расправил крылья и взмыл вверх. В ту же секунду в их лица ударил ветер, а они уже парили над горным перевалом, видя в дали чёрное море врагов которое словно сливалось в одно сплошное полотно до самого горизонта и даже дальше.

Крылья рассекали потоки воздуха, а Талила прижавшись к Хёну, испытывала целую бурю эмоций.

Вот и настал тот момент, когда на кону вновь стояла судьба этого порабощенного мира, который вновь вернул всё на начальную точку былого противостояния.

Мысли тёмной элфийки метались, словно загнанные звери. Сможет ли победить Хён это несметное войско с семью сильнейшими предводителями хаоса.

Может, не стоило так торопиться, а нужно было затаиться и накопить больше сил. Заставить их самих искать нас. Тогда они могли бы разделиться.

Или напротив тогда властители хаоса сами бы накопили куда больше силы, и тогда шансов на победу стало меньше.

Как ей хотелось сейчас отодвинуть грядущее, и просто как раньше странствовать с Хёном по лесам и полям её мира, где её избраннику было отведено, к сожалению, строгое количество времени.

Летя над острыми, как клыки монстров скалистыми горами, они пыталась также понять, что сейчас испытывал Хён, понимая, что возможно его вскоре могут растерзать на части. Есть ли в нем сомнения в своей победе.

Однако Хён, что был как вестником хаоса, так и возродившимся Архом, сейчас был словно живая каменная скульптура, по которой нельзя было понять, боится ли он грядущей битвы. Есть ли у него тень неуверенности, или что-либо другое.

Преодолев природную преграду по воздуху за считанные мгновения, как это показалось Талиле, они приземлились на ровном горном возвышении, с которого можно было беспрепятственно спуститься вниз. Но при этом оно находилось высоко над землёй, что могло гарантировать мнимую безопасность от монстров, которые могли хлынуть сюда.

— Ну, вот и всё, — выпустил Хён девушку из своих рук, ставя её на каменистую поверхность. — Дальше я сам. — Улыбнулся он ей беззаботной улыбкой.

Талила же вдруг поняла, что за этой улыбкой скрывалось невыносимое напряжение, и некая отстранённая грусть.

На секунду тёмной эльфийке даже показалось, что Хён все уже понял и осознал, и даже может, принял, от чего её сердце защемило невыносимой болью и тоской.

Она знала, что рано или поздно они придут к этому моменту, и как могла, готовила себя к заключительному аккорду их путешествия. Но разве мозг может тягаться с сердцем.

Талила хотела было ответить, но слова застряли в её горле, от чего она только кивнула, стараясь улыбнуться. Но это вышло плохо.

Руки Хёна легли на её плечи и он, сделав к ней короткий шаг, заключил её в свои объятья.

Талилу пробила дрожь. Ей хотелось плакать, но слёзы не могли политься из её глаз, после демонического возвышения тёмная эльфийка утратила эту способность.

— Скоро мы сможем отдохнуть от всего этого, — произнёс он чуть слышно, и отстранился от неё. — А то, что-то я подустал.