Страница 6 из 27
Зимы раньше считались суровыми. Мороз в отдельные дни достигал пятидесяти градусов, но после постройки Красноярской ГЭС и появления Красноярского водохранилища такие морозы ушли в прошлое, хотя иногда столбик термометра может опускаться вплотную к сорокаградусной отметке. Казалось бы, живи и радуйся, но события последних месяцев заставили Егора о многом задуматься, и в первую очередь о том, почему люди так быстро меняются в своих убеждениях, причём не в лучшую сторону. Ответа на этот вопрос он не знал, и это незнание сильно его беспокоило и волновало на тот момент. Кроме того, он хотел прояснить для себя (после того, что увидел) сложный, но в то же время нужный для него вопрос, касающийся самого времени: почему оно так безжалостно и жестоко к человеку? Почему оно не всегда с ним в ладу? «Наверняка, – думал Егор, – это происходит от того, что времени тоже свойственно ошибаться, а значит, оно является не таким уж хорошим союзником в жизни человека. Одним словом – вопросы, вопросы, вопросы».
Потянувшись, он нехотя встал из-за стола и внимательно посмотрел на свои ручные часы, что лежали тут же на столе: они показывали уже второй час ночи. Осмотревшись вокруг, словно что-то выискивая в этом ночном покое, он аккуратно сложил в стопку всё содержимое на столе: газеты, журналы, папку с вырезками статей… и, сделав несколько шагов, положил всё это на небольшой журнальный столик, что стоял в зале. Протирая глаза, он вернулся на кухню, выключил свет и тихо, на цыпочках, почти крадучись, прошёл в спальню…
Ворочаясь с боку на бок, он долго не мог заснуть. Его сознание всё ещё находилось в состоянии активности, анализируя прочитанное, но сон брал своё, унося его куда-то далеко-далеко, где он уже не был властителем мыслей и желаний, а был подвластен новому свойству жизневосприятия, которое выходило далеко за границы времени и пространства, которыми он ограничивался в физическом теле.
Глава III
Несмотря на все сложности, происходящие в стране, новые веяния общественно-политической и культурной жизни набирали обороты. Перестройка как образ мысли и действия всё глубже входила в жизнь, прочно овладевая массами и определяя характер общественного сознания. На фоне такого действия всем хотелось чего-то новенького, быстрого и кардинального. Потирая руки, все были одухотворены происходящими переменами, да что там – счастливы. Люди выплёскивали свои эмоции не только друг другу, но и, казалось, всему миру, настолько беспрецедентное это было событие для всех. «Наконец-то, дожили!» – слышалось отовсюду, причём решительно, с открытой душой, без всякой иронии. И это было правдой. Такое не сильно-то заставишь говорить. Конечно, при большом желании чиновники всегда могут найти механизмы, чтобы вывести людей на улицы, на площади и заставить их сказать то, что хочет услышать власть, но невозможно людей сделать другими чисто психологически, заменить их лица, глаза, их душевный настрой. Все были воодушевлены новыми переменами, теми реформами, что происходили в обществе. Ни о каком сдерживающем факторе никто не думал, не говоря уже о какой-то осторожности. Во всяком случае, люди не понимали, что организаторы перестройки предлагают им модернизировать сложнейший механизм, и не просто модернизировать, а сделать это на полном ходу, не теряя, что называется, времени, не останавливаясь ни на секунду, пренебрегая не только здравым смыслом, но и техникой безопасности, не объяснив и не научив всем тонкостям и мелочам этой самой «модернизации» механизма, тому, что она может быть крайне опасна на «поворотах» новых экономических отношений. Это всё равно что предложить токарю выточить сложнейшую деталь на примитивном токарном станке. Впрочем всем было не до этого, да и некому это было делать – слишком узок был круг лиц, хоть сколько-нибудь разбирающихся в подобных задачах. «Главное в этом деле – начать! – умело успокаивал всех Горбачёв. – Мы должны двигаться как можно быстрее, не останавливаясь по всяким там мелочам».
Народ встречал каждое слово, каждую фразу нового лидера нации под бурные аплодисменты, будучи убеждёнными в том, что они на верном пути – пути, который не только их оживит, но и исцелит от всех бед, даст им при жизни то, о чём и не мечтали. Все люди были уверены, что вот-вот, ещё немного, и небо будет в алмазах. И это «веяние весны» ощущалось в сердце каждого человека. Реформы были настолько встряхивающими, что они произвели в сознании людей потрясение, сравнимое разве что с чем-то невероятным, фантастическим, о чём они не могли и думать. Внимание людей одномоментно сместилось с фазы настроя в фазу сопричастности, минуя фазы вникания и понимания того, что происходит. Они не считали нужным это делать, поскольку полностью доверились вождю нации – Горбачёву.
«После длительного застоя наконец-то наступило время для перемен», – хором, не скрывая радости, говорили одни. «Больше демократии, больше гласности!» – вторили им другие. «Политический плюрализм – гарантия от сталинизма», – кричали третьи. Одним словом, кто бы и что бы ни говорил, ни кричал, всем было хорошо. Каждый чувствовал себя участником перестройки.
Новые, никому не ведомые до этого слова подкреплялись многочисленными лозунгами, плакатами и прочей наглядной агитацией: «Гласность – перестройка – ускорение», «Перестройка – это опора на живое творчество масс», «12-я пятилетка – новый шаг к новой жизни», «КПСС – партия революции, партия перестройки», «Смелее, товарищи! Гласность – наша сила», «Компьютеры – в школу, компьютеры – в дом, по-новому скоро мы все заживём!». Люди не понимали, что происходит, но ветер перемен уже витал в воздухе. Все радовались, да что там – радовались: все поверили, что наконец-то будет лучше, и не просто лучше, а так, как надо, как должно быть в цивилизованном обществе, зная, что слово «лучше» за долгие годы уже почернело от всяких надежд на эту самую лучшую жизнь. Но как бы критически люди ни относились к власти и всем вождям, это время наконец-то наступило. Люди видели, что перестройка придала слову «лучше» не только новую жизнь, не только новый блеск, но и новый смысл. И процесс пошёл.
Михаил Горбачёв и его окружение, видя настроение и поддержку народа, всё больше верили в то, что они на правильном пути и что реформы могут не только устранить дисбаланс в советском обществе, но и вывести страну на новый виток социального процветания, решительно избавляясь от искажений и извращений принципов социализма. Для этого (в отличие от прошлых советских руководителей) Горбачёв смело выходит в народ, говорит о текущих проблемах в стране, рассказывает о планах и перспективах, охотно вступает с собеседниками в дискуссии. Он всячески позиционирует себя как руководителя нового типа, который не только всё знает, но и никого и ничего не боится. Народу это нравилось, поскольку такого сближения «партии и народа» ещё в истории не было. Он запросто мог остановить кортеж, открыть дверь машины и выйти на тротуар к людям. Такое поведение генсека вызывало предынфарктное состояние не только у охраны, но и у случайных прохожих… Они не могли поверить своим глазам: перед ними – живой генеральный секретарь! Люди сравнивали его с солнечным светом, который осветил их души. И это были не просто эмоции, люди действительно по-настоящему поверили во что-то важное и грандиозное, они глубоко почувствовали своё кровное родство, свои кровные связи с Отечеством. Это вызывало настоящий фурор, так как все прежние руководители государства себе этого не позволяли. Одним словом, что ни подумай, как ни посмотри – хорошо со всех сторон.
Не меньшее изумление у народа вызывал и тот факт, что рядом с ним постоянно находилась его жена Раиса Максимовна. Появление «первой леди» не только удивляло людей, но и радовало, так как это, как им казалось, приближало страну к цивилизованному сообществу, к тому, чего так не хватало народу великой державы. Одним словом, люди всячески верили в Горбачёва и его реформы.
«Человек слабый духом, – любил повторять Горбачёв, – никогда не решит те задачи, которые мы перед собой выдвинули. Мы должны быть не только сильными и умными, но и терпеливыми. Без этих качеств перестройку не осилить. Мы ведь собственно и начали её с того, что решили разобраться, в каком доме живём, что с ним происходит, как выглядит его фундамент, стены и всё остальное, и что нужно – косметический или капитальный ремонт. Стало ясно: капитальный! Косметическим ремонтом ему уже не помочь. В этой связи должен вам сказать: никогда так не были близки отношения и так глубоко взаимопонимание между руководством страны и нашей интеллигенцией, как теперь. И основано оно не на сладких речах в адрес друг друга, а на доверии и близости, которые возникли из признаний целей и задач, которые все мы перед собой ставим. Это идёт от понимания того, что ни политикам, ни культурным силам страны нельзя в такое время не объединиться во имя интересов нации, народа. Именно через это мы пришли к перестройке. В кратчайшие сроки мы должны добиться существенного ускорения социально-экономического прогресса. Другого пути просто нет».