Гнев

После небольшой перетасовки они все были на своих местах, и оставалось только, чтобы Аврора опустила свои щиты достаточно, чтобы выбрать душу и призвать бурю. Она ещё не освоило это мастерски, но процесс был достаточно простым. Он немного напоминал ей протягивания нитки в ушко иголку. Аврора всегда чувствовала вокруг себя духов, какие-то далёкие и извилистые, какие-то близкие и удушливые. Ей просто нужно было выбрать одну и протащить её через сердце бури, которое она держала в руках, и душа приняла бы жизнь этой бури.

Это так просто.

— Очень, очень просто, — пробормотала она себе под нос, а затем начала медленно опускать щиты, воздвигнутые между её собственной душой и окружающим миром.

Она представила себе, как убирает один камень, только один, позволяет впустить лишь кусочек снаружи.

Даже это маленькое отверстие казалось шлюзом, наполнявшим её разум шумом, чувствами и ощущениями, которые не были её собственными. Это было похоже на вторжение, чужое и всепоглощающее, и её инстинктивным желанием было попытаться сорвать всё, как паутину, через которую она прошла, ничего не подозревая. Вместо этого, она держала шлюз открытым, стараясь приспособиться. Мир снаружи был шумным, рассеянным и хаотичным, и это воспламеняло её собственные мысли, пока они тоже не стали громкими, соревнуясь, как будто говоря: «я всё ещё существую».

— Не паникуй, — произнесла Слай тихим и властным голосом, встав рядом с Авророй. — Ты только зря потратишь свою энергию.

Она была права. Аврора не могла бороться со своим собственным разумом в дополнение к внешнему миру. Так или иначе, она должна была верить… что справиться, что найдёт дорогу назад. Она вдохнула, представляя, как дыхание толкает все её собственные мысли глубже внутрь неё, безопасно и обособленно. Затем на выдохе она сосредоточилась на этом отверстии в щите и сняла второй камень, расширяя свою экспозицию.

Сознание бури накатило на неё, и она ощутила его как болезнь — густую и приторную, ищущую свою следующую жертву. Душа была стара — настолько стара, что в ней почти не осталось человечности. Ни воспоминаний, ни тоскливой боли от прежней жизни. Аврора задавалась вопросом, а помнят ли такие души, как эта, почему они всё ещё цепляются за этот мир, или они держатся только по привычке и ненависти.

Аврора отодвинула её в сторону и попыталась найти другую душу, не столь испорченную, которая помогла бы им и подчинилась её контролю, не причинив никакого вреда. Она закрыла глаза и позволила притяжению, которое она чувствовала внутри, дрейфовать туда, куда она хотела, но было трудно ориентироваться в хаосе живых душ за стенами, которые были наполнены отчаянием, паникой и страхом.

Аврора отстранилась и попыталась начать с малого. В непосредственной близости от себя она ощущала живое присутствие своих друзей, неповторимый гул их душ. Дальше, за закрытой дверью, она обнаружила ещё несколько живых душ, хотя они были более подавленными — «пойманы в ловушку тумана», догадалась она. Она потянулась дальше, ища нежную душу, смешивающуюся с землёй или воздухом, но все они рассеялись в присутствии монстра, правящего небесами.

Тогда она стала искать так далеко, как только могла, не теряя связи с собой. Она решила рискнуть открыть себя ещё больше. Она начала опускать свою защиту, камень за камнем, пока не смогла дотянуться до каждого желаемого направления.

«Мне нужна помощь, — подумала она. — Павану нужна помощь. Пожалуйста, если вы согласны, приходите».

Она почувствовала несколько ответных посылов, неуверенных и настороженных. Она излучала теплоту и сострадание, а также призывала к мужеству. Это была такая жестокая ирония, насколько сильно отличались души, к которым она прикасалась. Злые и властолюбивые души естественным образом тяготели к бурям. Они часто чувствовали, что им что-то задолжал мир, в котором они когда-то жили, и они принимали плату в разрушении. А остальные — они были мягкими, более уязвимыми, как и следовало ожидать, когда самое истинное «я» человека запихивают в суровый мир, не дав ему даже кожи и костей на вооружение. Именно эти души она должна была уговорить и утешить. Хотя они и не смогли отпустить свою старую жизнь достаточно, чтобы двигаться дальше, они сделали всё возможное, чтобы приспособиться, поселившись в пластах природы, где жизнь и смерть были постоянными и менее сложными.

Аврора думала о своей магии как о песне — нежной и успокаивающей — и изливала её для этих душ, прося их о помощи. Она нашла одну, забившуюся глубоко в землю, избегающую бурь над головой. Эта душа послала ей образы огня и хаоса, и Аврора резко втянула воздух.

Снаружи бушевал огненный смерч. Неудивительно, что в городе царил такой переполох.

Она пообещала душе убежище и руководство и подтолкнула её к себе. Душа пришла, но неспешно. Эта душа не была борцом в отличие от той, что поселилась в огненном смерче. Но Авроре и не нужна она была для борьбы. Душе просто надо было подчиниться.

Она вытащила душу из земли и почти добралась до дворца, когда внезапно появилась другая душа. Эта появилась откуда-то сверху, словно из ниоткуда. Она двигалась быстро и не нуждалась в уговорах с её стороны. К своему удивлению, Аврора отпустила смятенную душу, которая тут же поспешила обратно в своё укрытие, как только перед её мысленным взором предстала вновь прибывшая.

Эта душа была… другой. Дерзкая, нетерпеливая, но совсем не детская, как буря небесного огня, с которой она столкнулась в пустыне Сангсорра. Эта душа излучала чувство долга, и Авроре стало любопытно, а не был ли он или она когда-то солдатом.

«Ты здесь, чтобы помочь?» — она послала мысль в сторону души.

Душа не ответила ничего. Не было ни образов, ни слов, они лишь приблизилась, наполняя её пространство.

«Тогда ладно. Спасибо. Обещаю отпустить тебя, как только рассею туман».

И снова душа придвинулась ближе, чувство нетерпения наполнило её, первое настоящее сообщение, которое она получила. «Определённо солдат», — подумала Аврора.

Аврора подняла сердце бури, держа его на двух ладонях, затем с глубоким вздохом взяла душу, повисшую перед ней, и просто протянула её через сердце.

Аврора надеялась на лёгкий ветерок, но эта душа была очень сильна. Поэтому Аврора сразу же получила порыв ветра. Тяжёлая деревянная дверь перед ней распахнулась ещё до того, как она успела собраться с мыслями.

Остальные, похоже, не возражали против такой спешки. Они бросились следом за Авророй, и через несколько мгновений все четверо выскочили из дверей в просторный холл.

Аврора сосредоточилась, направляя ветер на тяжёлые облака тумана, которые обнимали стены впереди них, и густые белые массы откатились назад, как волны под натиском.

Как только коридор очистился, душа вернулась, кружа вокруг Авроры с восторгом и одобрением. Ветер, казалось, пронизывал её насквозь, прогоняя страх и поднимая настроение. Воздух теребил её одежду и капюшон, трепал волосы. Она не могла устоять перед желанием присоединиться к вихрю. Ей показалось, что всё вокруг танцует.

— Как она это делает? — услышала она, как Нова спросила Джинкс, возвращая её к реальности.

Никто из них не успел ответить, потому что воздух пронзило рычание, смешанное с кошмарным воплем. Аврора поморщилась и зажала уши за мгновение до того, как что-то треснуло и хрустнуло, и этот звук, который раньше казался слишком громким, стал оглушительным.

Следующие мгновения разворачивались быстрее, чем она успевала осознать. Вокруг них начали падать предметы — штукатурка, дерево и камень — и всё это покрылось огнём. Аврора запрокинула голову и посмотрела, что происходит, но затем порыв ветра, казалось, обхватил её за талию и потянул назад. От неожиданности она села на ягодицы и проскользнула всего в нескольких шагах от охваченной пламенем балки, которая обрушилась прямо на то место, где она стояла.

Аврора услышала крик и, подняв голову, увидела Нову и Джинкс по другую сторону огня. Слай была отброшена назад тем же порывом ветра, что и она. Их группа разделилась. Аврора с трудом поднялась на ноги, её спина болела от столкновения с твердым полом. Встав, она едва не упала снова, когда почувствовала величину двух гигантских бурь, буйствующих в небе над головой.