Страница 38 из 79
Соседи сообщили Светлане, что у Бориса есть любовница и что мебель, одежду и драгоценности она, вероятно, сможет найти в квартире той женщины. Они даже подсказали ей адрес. В своем иске на развод Борис поднял вопрос о разделе имущества, которое в дальнейшем может быть приобретено. Это означало, что решение вопроса будет отложено на неопределенный срок. Пенсия Светланы составляла 500 рублей, и она оставалась без средств к существованию.
Светлана не знала, куда обратиться. Подруга посоветовала ей пойти в юридическую консультацию Московской Хельсинкской группы, и она обратилась туда. Сотрудница этого центра Анна Гусарева, студентка юридического института, помогла Светлане написать ходатайство с просьбой о назначении алиментов и о немедленном разделе имущества. Вместе с Анной она пошла в 75-е отделение милиции на Кутузовском проспекте и подала заявление о краже. В нем указывался адрес любовницы Бориса и говорилось, что именно там милиция сможет найти пропавшие вещи.
Дежурный прочитал его, повертел в руках и, наконец, сказал: «Я не имею права принять это заявление. Вам нужно отнести его в Управление внутренних дел. Это всего лишь в 15–20 минутах ходьбы отсюда».
Когда Светлана и Анна выразили свое удивление, он сказал:
— Конечно, я мог бы принять ваше заявление, но понимаете, если я возьму его, я должен буду послать его по почте. Дойдет оно через неделю, а потом пролежит там еще две недели, пока не попадет в руки следователя. Вы понимаете, сколько времени вы потеряете? Если вы сделаете это сами, вы сэкономите три недели.
Анна чувствовала, что что-то здесь не так, но, поблагодарив дежурного, отправилась со Светланой по указанному адресу.
Там дежурный прочитал заявление. По его лицу было видно, что он борется с собой. Наконец он сказал:
— Вы написали заявление не на то имя.
— Я могу изменить имя, — сказала Анна.
— Нет, нет, дело не в этом. Это официальный документ. Вы полностью перепишите его и принесите завтра.
У Анны не было желания приходить на следующий день, потому что это была суббота, но она переписала заявление и пришла со своим мужем, но уже без Светланы, так как та была больна. На этот раз дежурный взял заявление и исчез на 45 минут. Вернувшись, он сказал:
— Вы не имеете права подавать такое заявление. Где жертва грабежа? Именно она должна подавать такое заявление.
Анна ответила, что Светлана больна и она подает заявление по ее просьбе.
— Я вчера провела у вас целый час, и дежурный пообещал принять заявление, — сказала она.
Дежурный попросил ее подождать минуту и пошел наверх. По его поведению было ясно, что он не хочет разбираться с данной ситуацией. Пока она ждала, милиционеры кричали на задержанных, многие из которых были настоящими бродягами и стояли за металлическим заграждением. Наконец милиционер вернулся вместе со следователем.
— Вы понимаете, сегодня суббота, — сказал он. — Здесь сейчас никого нет. Приходите в понедельник.
— Если вы не хотите принять мое заявление, прошу вас объяснить в письменной форме, что вы его не принимаете, и изложить причины.
— Я не могу дать вам такое объяснение.
— Тогда примите мое заявление.
Следователь пришел в бешенство.
— В чем дело? — заорал он. — Разве вы не видите, что мы очень заняты?
— Вы ведете себя слишком агрессивно, — заметила Анна.
— А как я должен себя с вами вести?
— Вы должны вести себя прилично. Вы не имеете права кричать на законопослушных граждан.
— Хорошо, — наконец ответил следователь. — Мы отведем вас к начальнику.
Анна поднялась наверх, в кабинет к начальнику милиции. Он спросил Анну, когда произошло ограбление. Анна ответила, что это написано в первой строке заявления. Он спросил у нее, где сама жертва ограбления, и Анна повторила, что Светлана больна.
— Потерпевшая должна прийти сама и принести свой паспорт.
— Светлана Лебедева доверила мне вести это дело, и я изложила события так, как она их мне описала.
— Вам нужно подписать это заявление в том, что ваши показания правдивы, — сказал начальник отделения.
— Хорошо, — ответила Анна. — Я подпишу заявление о том, что мои показания правдивы.
Теперь у начальника милиции не было пути к отступлению.
— Ваша доверенность напечатана на компьютере, — после некоторого колебания заявил он, — а ваше поведение вызывает сомнения, что вы действительно имеете отношение к этому делу. Тем не менее мы рассмотрим ваше заявление.
Через четыре часа Анна почувствовала, что наконец дело сдвинулось с мертвой точки. Тогда она обратила внимание начальника на адрес, где, по мнению Светланы, находились украденные вещи.
Начальник отделения милиции сказал, что милиционеры пойдут вместе с Анной к Светлане чтобы поговорить с ней. И группа в составе Анны, ее мужа, двух милиционеров и следователя пошла к Светлане домой. Светлана подтвердила факты, изложенные в заявлении, и сказала, что попросила Анну помочь ей.
— Теперь вы понимаете, что я являюсь представителем этой женщины? — сказала Анна. — Теперь вы возьмете заявление?
— Нет, — ответил следователь. — Вы описываете случившееся очень кратко. Вам нужно все переписать более подробно. Опишите инцидент во всех подробностях и принесите заявление в понедельник.
У Анны больше не было сил спорить. Кроме того, она боялась, что ее муж выйдет из себя, и поэтому они ушли.
В понедельник Анна отнесла написанное Светланой заявление, в котором очень подробно описала случившееся, в районов отделение МВД, и его, наконец, приняли. Через неделю Анна позвонила в отделение милиции и спросила, кто ведет это дело. Ее посылали от одного чиновника к другому. В течение недели Анна звонила больше двадцати раз по поводу этого дела, но так и не получила вразумительного ответа. Затем она дважды писала заявления в районное отделение МВД, и снова безрезультатно.
Наконец Анна написала заявление в Управление МВД Москвы и прокурору Дорогомиловского района. Она не получила ответа из московского управления, но им со Светланой пришел ответ от прокурора. Он пригласил их к себе и сообщил, что изучил материалы этого дела и что приказал органам милиции заняться расследованием кражи имущества Светланы и доложить о результатах к 28 июня.
Теперь Анна решила найти милиционера, который получил приказ от прокурора. После многочисленных телефонных звонков она напала на его след и пошла в отделение милиции, где он работал. Но когда она спросила его, что он предпринимает по поводу дела Светланы, он посмотрел на нее бессмысленным взглядом.
— Прокурор потребовал дать ответ к 28 июня, — сказала Анна.
— К 28 июня? — повторил он. — К чему такая спешка?
Наступило и прошло 28 июня. Уезжая из Москвы на лето, Анна тешила себя призрачной надеждой и намеревалась осенью возобновить поиски правосудия.
Щелково, Московская область
25 января 1998 года в 17.00 Татьяна Тетерина, 25-летняя мать-одиночка, вышла из квартиры своей тети Анны Царяповой, пообещав вернуться через час. Час прошел, но она не вернулась. По прошествии нескольких часов о ней по-прежнему не было ни слуху ни духу. Примерно в 23.30 какой-то мужчина, гуляя с собакой, обнаружил Танино тело под деревом. Ее голова распухла, очевидно, в результате удара тупым предметом. Прохожий вызвал милицию, и тело Тани отвезли в ближайший морг. У Тани не было документов, и милиция не смогла опознать ее.
Однако на следующее утро Анна позвонила в милицию и рассказала, что ее племянница исчезла. Факт обнаружения тела молодой женщины прошлой ночью фигурировал в утреннем отчете о происшествиях. Тем не менее, когда Анна попросила помочь найти племянницу, дежурный милиционер ответил: «Если через три дня она не появится, придите и напишите заявление».
Анну охватила паника, но она приготовилась ждать три дня, после чего написать официальное заявление. Ей не приходило в голову потребовать, чтобы милиция начала поиски немедленно. Вместо этого она начала искать Таню сама.