Страница 24 из 79
Вера уже приходила в компанию четыре раза и требовала, чтобы они расплатились с ней. Первые три раза служащие фирмы отвечал ей, что они ничего не могут ей сказать. Во время ее четвертого посещения ее обнадежили, что она получит свои деньги, когда придет в следующий раз. Обрадованная, она заказала материалы для дома, чтобы построить его летом.
Пока они ждали в очереди, Вера дала сыну свой плащ, но крепко держала в руках продуктовую сумку. Василий понятия не имел о том, что в этой продуктовой сумке находилась стеклянная бутылка с бензином. Незадолго до открытия Василий отошел постоять в тени соседнего дерева. Ровно в 14 часов компания распахнула свои двери, и Вера вошла внутрь. Внезапно до Василия донеслись ужасный вопль, а вслед за ним слабый детский крик. Очередь в панике выбежала на улицу. Василий попытался прорваться сквозь толпу. В коридоре стоял острый запах гари, а на полу офиса, к своему ужасу, он увидел обуглившееся тело матери. «По крайней мере они дают деньги на похороны», — сказала она. Мозжилину срочно отвезли в ближайшую больницу, но три часа спустя она скончалась.
Комментируя этот случай, газета «Труд» писала: «Мы живем в постоянном стрессе. Нам причиняют страдания, к которым мы не привыкли. И среди них — инфляция, вынуждающая многих испытывать судьбу. В действительности большинство из тех, кто вложил свои деньги в „Русскую недвижимость“, знали или, по крайней мере, догадывались, что рискуют. Но где можно чувствовать себя в безопасности? Мы привыкли к тому, что правительство обманывает нас, но чтобы человек взял на себя обязательство, пообещал выполнить его, издал документ, подтверждающий это, а затем обманул нас… к этому трудно привыкнуть»[73].
Последующие месяцы Василий пытался выяснить подробности смерти матери. Его посылали из одной инстанции в другую, в милицию, к районному прокурору. Тем временем в деревне Колтуши, где жила Мозжилина, распространился слух, что ее смерть произошла не в результате самоубийства, а от руки убийцы. Вера работала лаборанткой и недавно, чтобы заработать большую пенсию, устроилась маляром. В этой деревне многие люди потеряли деньги в «Русской недвижимости», и они говорили, что компания организовала убийство Мозжилиной, чтобы напугать других, кто ранее приобрел акции и теперь требовал деньги назад.
Наконец журналист газеты «Труд» получил материалы проведенного расследования. В них подтверждалось, что смерть Мозжилиной была самоубийством. Свидетели рассказали лицам, проводящим расследование, что Мозжилина была на приеме у М. А. Ингра, заместителя директора компании. Он сообщил ей, что не может вернуть ей ее деньги, но через несколько месяцев она получит их на почте, там, где покупала свои акции. Мозжилина заявила, что никуда не уйдет, пока не получит деньги, а затем достала из сумки бутылку с бензином, облила себя, поднесла спичку к одежде и загорелась.
Начало реформ в России было временем больших надежд не только для обычных людей, но и для нового класса мошенников, которые понимали, что в условиях гиперинфляции и при отсутствии какой-либо юридической защиты можно организовать фиктивные компании, собрать у населения огромные суммы денег и испариться.
Старшее поколение в период перестройки следило за тем, как партийные и комсомольские лидеры богатели, присваивая государственное имущество, и среди многих талантливых молодых людей стало модным изобретать хитрые планы, как обмануть простых граждан и присвоить себе их собственность. Александр Конаныхин, выпускник Московского физического института, организовавший сеть доходных предприятий, в те годы поддерживал отношения с другими выпускниками этого института. Не найдя своего места на научном поприще, многие выпускники теперь планировали сделать карьеру в бизнесе, и Конаныхин был потрясен их циничным отношением ко всему. Частой темой для разговоров, к примеру, были действия российских бандитов, которых эти ребята критиковали не за жестокость, а за бездейственность. На одной вечеринке, которую посетил Конаныхин, предложили, вместо того чтобы посылать хулиганов и угрожать каждому бизнесмену по линии его предпринимательства, гораздо более эффективно класть листовки в почтовые ящики с объявлениями о страховке на случай пожара, вандализма и воровства. Всех тех, кто не приобрел страховку, можно затем поджечь или совершить на них физическое нападение. Эта идея впоследствии была реализована во многих районах Москвы.
В конце 1991 года Российский валютный банк начал платить 20 % по депозитным вкладам. Эта величина в несколько раз превышала проценты, выплачиваемые другими коммерческими банками, и это предложение было повсеместно разрекламировано. Почти сразу же вклады резко возросли. Впервые рынок ощутил, что с помощью больших процентных ставок можно привлечь огромные денежные суммы. Однако лучше всего этот урок усвоили беспринципные руководители фирм, для которых возможности использовать высокие процентные ставки для привлечения денежных средств населения были практически неограниченными, особенно если учесть, что у населения не было опыта в осуществлении вкладов, а у хозяев инвестиционных компаний не было намерения платить по этим вкладам.
С 1992 года до конца 1994 года 800 фиктивных компаний обманули около 30 миллионов россиян на 140 триллионов рублей (140х1012. — прим. перев.), что получило известность как «кража века».
Методы мошенников были направлены на то, чтобы воспользоваться слабостью и доверчивостью жителей России, которая воспитывалась на протяжении десятилетий советской жизни.
Во-первых, на россиян обрушилась лавина фальшивой рекламы, создаваемой банками и финансовыми компаниями. При советском режиме люди привыкли полностью доверять телевидению и печатному слову. Поэтому, когда печатные издания заполнила реклама, обещавшая огромные проценты по вкладам, они поверили этим обещаниям. «Конечно, это правда, ведь это напечатано в газетах»[74].
За рекламной кампанией последовали сообщения о том, что первые вкладчики получили огромную прибыль. Эти сообщения вызвали оживление в стране. В тот момент, когда уровень инфляции составлял 300 %, по различным пирамидальным схемам можно было получить от 1000 до 10 000 %. Простые граждане все время слышали: «Дядя Ваня получил три миллиона рублей, а ты сидишь как дурак. Почему ты не вкладываешь деньги?» И люди начинали думать: «Я, наверное, и вправду дурак, раз сижу дома и не вкладываю деньги».
Вскоре все пошло как по плану. Чем выше были обещанные дивиденды и активнее проводилась рекламная кампания, тем больше был поток вкладчиков и быстрее росли доходы фирм. К сожалению, период, в течение которого фирма выполняла свои обязательства, был достаточно коротким. У наиболее шустрых фирм он обычно длился около трех месяцев[75].
К тому времени, когда до многих россиян наконец дошел смысл происходящего, они остались совершенно без средств, и это состояние в большинстве случаев было им обеспечено на всю оставшуюся жизнь.
27 июля 1994 года московский астролог Тамара Тюкалова рано ушла с работы, чтобы купить сто акций в инвестиционной компании «МММ». Как и миллионы других россиян, она уже владела акциями этой компании, чей акционерный капитал всего за несколько месяцев возрос в 125 раз. Тюкалова вошла в метро и доехала до станции «Динамо», а затем направилась пешком в офис «МММ» на Ленинградском проспекте. Раньше в офис всегда можно было свободно войти, но на этот раз она была удивлена, увидев очередь людей, ожидающих на тротуаре у входа.
— Вы покупаете акции? — спросила она у женщины в очереди.
— Нет, — ответила женщина, — продаю.
— Чего же вы ждете?
— У них нет денег, поэтому нам приходится ждать.
Раньше Тюкалова не ощущала ни малейшей опасности, вкладывая деньги в «МММ». Теперь впервые ей стало не по себе. Она вышла из очереди, доехала на метро до офиса «МММ» на улице Богдана Хмельницкого и увидела там такую же очередь. То же повторилось и в других двух офисах «МММ»: люди стояли в очереди, чтобы продать свои акции, а им говорили, что у компании нет денег. Тюкалова забыла о том, что пора возвращаться на работу, и заторопилась домой, чтобы продать свои акции.
73
Соловей П. Разыскивается убийца // Труд. 1995. 13 сентября.
74
В течение трех лет, пока страницы российских газет пестрели объявлениями о пирамидных схемах, эти газеты почти не предпринимали попыток предупредить граждан об опасностях новых финансовых компаний. Напротив, они советовали довериться им. Россиян уговаривали «не позволять деньгам бездействовать», что побуждало людей поспешно вкладывать их, и советовали им не «рисковать всем», в результате чего люди вкладывали деньги в разные компании и потеряли их во многих местах.
Реклама использовала склонность россиян жить в воображаемом мире. В Советском Союзе рай, который они строили, получал подтверждение в фальшивой официальной статистике, а после развала Советского Союза банки и финансовые компании стали демонстрировать диаграммы, показывающие, как увеличатся их вложения, точно так же, как советские власти использовали диаграммы, свидетельствующие о неуклонном росте производства в ходе следующих одна за другой пятилеток.
75
Существовало несколько факторов, которые побуждали россиян клюнуть на обещание высоких прибылей и отдать свои деньги мошенникам. Во-первых, гиперинфляция, начавшаяся после 2 января 1992 года, съела все сбережения людей и толкала россиян на поиски путей сохранения стоимости их заработка.
Во-вторых, россияне не отдавали себе отчета, на какой риск они идут. Мошенники не подчинялись абсолютно никаким законам. Чтобы создать инвестиционную компанию в России, достаточно было иметь начальный капитал всего-навсего в 10 000 рублей. Компанию можно было зарегистрировать на любой адрес, и десятки компаний регистрировались на адреса, где на самом деле ни одна из них не находилась. Никакие усилия по проверке криминального окружения людей, принимавших вклады у населения, не прилагались. Вмешательство официальных лиц в дела компаний ограничивалось главным образом сбором взяток.