Агенты Разума

Ари Мармелл

АГЕНТЫ РАЗУМА

Посвящается Джордж за то, что пыталась сохранить мой рассудок, – но больше за то, что сходила с ума вместе со мной, когда это не работало.

Данный текст предназначен исключительно для бесплатного распространения.

Все права на оригинальные имена, названия и т.д. принадлежат компании Wizards of the Coast.

Переводчики – Оля Тиссен, Антон «Гоблин» Сулима.

Редактор – Антон «Гоблин» Сулима.

Иллюстрация на обложке: Aleksi Briclot

ПРОЛОГ

Неясная фигура двигалась в несуществующем пространстве, в не имеющем значения времени.

Вокруг дули ветры, которые не были ветрами. Не имея ни источника, ни направления, они отбрасывали волосы путника в одну сторону, а полы одежды – в другую. В них было и горячее дуновение сухих пустынь, и ледяное дыхание кружащей вьюги. Они несли с собой аромат растущей жизни, тлетворное веяние смерти, и запахи, не известные ни в одном из миров, населенных разумными существами.

Земля вздымалась, но это была не земля. Серый и черный оттенки – не столько цвет, сколько отсутствие цвета – вместе создавали поверхность, не менее опасную, чем зыбучие пески. На этой несуществующей земле, под ней и над ней, в том, что едва ли можно было назвать небом, змеились реки огня и молний, жидкой почвы и зазубренной воды, и сырой, неукротимой маны. Краски, никогда не виданные человеческим глазом, переливались и отказывались застывать, они парили на крыльях забытых истин, подхваченные шальными вихрями. Нагромождения настоящих и будущих миров сочились горькими слезами, оплакивая реальности, которых никогда не было, и несостоявшееся грядущее, о котором некому будет скорбеть.

Хаос. Невозможность. Безумие.

Слепая Вечность.

Далеко позади, насколько хватало глаз, простиралась завеса мутного, вязкого света, отделяющая сводящее с ума пространство необузданного творения от одного из многих миров в пределах практически безграничной Мультивселенной. В этом мире не было ничего особенного, по крайней мере, для тех, кто оценивал его извне. Но одинокий путник пришел именно из этого мира, и вскоре ему предстояло вернуться обратно.

Здесь, за пределами миров, существовал лишь его силуэт. Был ли он женщиной? Была ли она мужчиной? Высокий он или низкорослый? Человек? Эльф? Гоблин? Демон, ангел или джинн? Возможно, сразу все и ничего, да и какое это имело значение? Любой обычный смертный уже давно пропал бы здесь, его тело, разум и душу разорвал и поглотил бы бурлящий водоворот того, что было, что будет, и что может быть.

Но путник был не таков. Направляемый крохотной искрой самой Слепой Вечности, пылавшей в его душе, мироходец уверенно шагал сквозь бушующие волны реальности. Безумный хаос между мирами был для него всего лишь очередным препятствием на пути, который суждено пройти немногим.

Невзирая на опасность, отбросив отвращение, он упрямо шел вперед, совершенно потеряв счет времени. Но вот, наконец, миновало целое мгновение, – или прошло всего лишь столетие, – и из бурлящей нестабильности вновь соткалась завеса света. Путник прошел сквозь нее и возродился в новой реальности, стоя на твердой земле настоящего мира.

У этого мира не было имени, потому что он давным-давно умер. Здесь не дул ветер, и затхлый, почти ядовитый воздух неподвижно застыл над землей. Ни деревья, ни горы не нарушали ровной линии горизонта, и лишь мелкая пыль покрывала всю поверхность мира. Мертвого, безжизненного, заброшенного…

Мира без лишних свидетелей.

И мироходец стоял, ждал, нервно ходил туда-сюда, а потом снова ждал, пока в конце концов не явился Другой.

Первой мыслью мироходца было даже не облегчение от того, что ожидание наконец-то завершилось, – она пришла позже. Первой мыслью, промелькнувшей у него в голове, было: «В следующий раз выбор места встречи – за мной!»

Само собой, говорить такое вслух было бы в высшей степени неразумно. Поэтому мироходец поклонился, достаточно низко для того, чтобы продемонстрировать уважение, однако не настолько, чтобы казалось, будто он испуган.

– Ну и каков будет твой ответ?

Несколько долгих мгновений Другой смотрел на него, не моргая.

– Пожалуй, более подходящим был бы вопрос – останется ли он таким же?

Мироходец пожал плечами – удивительно обыденный жест для столь странного разговора.

– Я и так трачу на это слишком много времени, и слишком многое поставлено на карту, чтобы сейчас взять и отыграть назад. Ты это знаешь.

– Сложную же интригу ты мне предлагаешь. Сплошь хитросплетения и запутанные ходы – настоящий лабиринт. Очень многое должно сойтись воедино, если ты собираешься отдать мне то, что мне причитается.

Мироходец снова пожал плечами.

– Очень скоро мне придется платить по счетам. Так что терять мне особо нечего.

– Да, в этом есть своя правда, – признал Другой.

– Таким образом я обеспечу себе защиту. Мне придется делать все это своими руками, и, если вдруг обнаружат, что…

– Да, да. Нет нужды повторять мне это снова.

Мироходец замолчал. Пугающая тишина окутала весь мир.

– Ты знаешь, что нам придется с тобой сделать? – наконец спросил Другой. – Чтобы быть уверенными, что любитель читать чужие мысли не вытянет из тебя всю правду?

Глубокий вдох, и еще один, и еще, чтобы успокоить бешено стучащее сердце.

– Да.

– Тогда не шевелись.

И затем остался только крик, бездыханный, бесконечный, крик, способный заглушить даже рев Слепой Вечности… Другой протянул нечеловеческие пальцы, коснулся разума и души мироходца, и принялся – о, как же медленно и осторожно он это делал, – складывать и соединять.

ГЛАВА ПЕРВАЯ

Оказалось, что с пьяных глаз округ Аварик выглядел ничуть не симпатичнее. Ирримовое вино сладко туманило разум, но и оно не сделало приятными взгляду загаженную булыжную мостовую, полусгнившие крыши построек и слякоть, сплошь покрывающую дороги. Даже сладкий аромат выпивки не задерживался в носу достаточно долго, чтобы перебить смрад постоянного разложения и вышибающие слезу миазмы, которые здесь считались воздухом. Приземистые дома и торговые лавки клонились к земле, как нетвердо стоящие на ногах старики, а широкие пустыри между ними напоминали дырки от выпавших зубов. Пожалуй, единственным преимуществом этого вечера было отсутствие комаров.

Обычно дожди выманивали целые тучи насекомых из болот и сточных канав, представляющих собой зыбкое основание Аварика. Но, кажется, даже эти твари решили взять передышку в ночь празднования Избавления.

Каллист Рока спустил немалую сумму на то, чтобы довести себя до состояния изрядного опьянения. Теперь он с огорчением смотрел по сторонам и чувствовал, что мир упорно не желает выглядеть так, как ему, Каллисту, пришлось бы по нраву. Это было в высшей степени нелюбезно с его стороны.

Но не только Аварик отказывался подчиняться его пьяным прихотям. И, если сравнить упрямство обстановки вокруг с упрямством некоей чародейки с волосами цвета воронова крыла, то, несомненно, гнусный округ был еще вполне сговорчивым.

При мысли о женщине, которую он оставил в таверне «Худой Конец», Каллиста так скрутило, что от боли он согнулся пополам. Он присел и выждал несколько долгих мгновений, пока ком из желудка не подкатил к горлу. Дрожащей рукой – дрожащей от чрезмерного количества вина, а не от каких-либо глубинных переживаний, как он сам себя убедил – Каллист утер лицо, постаравшись одновременно убрать с него страдальческое выражение.

И уже не в первый раз Каллист пробормотал несколько крепких словечек в адрес некоего типа, из-за которого он был вынужден влачить столь жалкое существование. Подумать только, еще год назад он прожигал жизнь в тени высоких башен Равники. А сейчас? Сейчас вокруг едва ли можно было найти постройку, способную отбрасывать хоть какую-то тень. Чтобы опуститься еще ниже, Каллисту потребовалось бы поселиться прямо в сточной канаве.