Печать тьмы

Только сейчас осознаю, что попроси Адалин занять сторону проклятых тварей, и я сделал бы это ради неё. А ведь Рэйриан прав — чувства в нашем случае только сильнее усугубят ситуацию. Стараюсь дышать глубже, только бы совладать с ними.

Чувствую себя лишним, но уйти и оставить её наедине с этими тварями не могу. Кто знает, что взбредёт им в голову? По растерянному, тревожному взгляду мадам Юми понимаю, что женщина тоже ощущает неловкость. Почему Адалин комфортно среди тёмных? Неужели её магия не сопротивляется их ауре? Или она готова принять любую? Конечно, и раньше среди нас учились студенты, осваивающие тёмные искусства, но они были людьми, а не демонами. Ладно, кто-то — оборотни, но это всяко лучше, чем отродья из нижних миров.

— У нас будет время на тренировки, Адалин, потому что завтра мы вернёмся в нижний мир. Мне нужно закончить там одно дело, но об этом поговорим позднее.

Принц Тьмы отпускает подбородок девушки, проводит ладонью в воздухе параллельно её лицу, и от крови не остаётся ни единого следа на побледневшей коже.

— На сегодня занятия окончены. Я не позволю ей работать на износ. Все свободны, — говорит демон, даже не обернувшись в нашу сторону.

Его липкий взгляд направлен на Адалин, а она смотрит на него, как влюблённая идиотка!.. Мысленно ругаю себя за то, что так о ней подумал, но мне тяжело бороться с ревностью. Ядовитой змеёй она расползается под кожей и отравляет своим смертельным ядом.

— Я сказал — все свободны! — повторяет рычащим голосом принц Тьмы, чувствуя наше присутствие.

Адалин виновато смотрит на меня и одними губами шепчет, но я легко разбираю её слова:

— Позаботься о ней.

Конечно, она переживает за мадам Юми. Ведьмочка волнуется за всех, кроме самой себя. Даже стала игрушкой бессердечного существа. Очень надеюсь, что он и пальцем её не тронул, не принуждал к близости с ним, потому что в ином случае я за себя не отвечаю. Даже если начнётся война внутри академии, а я его уничтожу, пусть это будет последним, что я сделаю.

Мы с мадам Юми покидаем аудиторию, а моё сердце всё равно остаётся там. И все мысли тоже. Не могу не думать, как сейчас обходятся с этой крохотной ведьмочкой. Осталась в компании двух демонов. Что им взбредёт в голову?

— Мне надо вернуться, — говорю, но мадам Юми хватает меня за рукав рубашки и отрицательно мотает головой.

— Не нарывайся, Байрон!.. Ты слышал приказ. Адалин и без того придётся оправдываться из-за того, что я позволила ей пройти это сложное испытание сегодня. Нужно было начинать с простого, с твоей магии, а не той, что длительное время лежала в артефакте и уже научилась обходиться без носителя.

Не совсем понимаю, о чём бормочет женщина, но это и не имеет высокого значения. Неважно, что она напутала, потому что случившееся не воротишь.

Слышу шаги и оборачиваюсь.

Недовольный демон, кажется, его имя Ллойд, если я не ошибаюсь, следует за нами. Он рассержен, потому что принц Тьмы прогнал и его тоже? Уже легче, ведь Адалин осталась в аудитории только с одним демоном. И всё-таки снова ревность обжигает внутренности, колет сердце тупой иголкой.

— Отведи мадам Юми в её покои, дракон, — с важным видом заявляет Ллойд, проходя мимо нас.

А я чем занимался по его мнению? Именно это как раз и пытался сделать. Да видимо ему показалось, что я веду женщину на свидание.

Недовольно хмыкаю, но не смею перечить. За мой длинный язык пострадает и без того уставшая женщина, а Адалин не простит меня.

Не обмолвившись больше и словом, я провожаю мадам Юми в её комнату и убеждаюсь, что ей ничего не нужно. Женщина только рада оказаться у себя. Говорит, что с удовольствием растянется на кровати и заснёт, но я же прекрасно понимаю, что с разрушенным порталом многое изменилось, и теперь никто практически не спит спокойно, переживая за свои жизни и жизни своих друзей. И всё-таки я желаю женщине приятных снов.

Ноги сами ведут обратно в аудиторию мадам Юми, и только на середине пути я заставляю себя притормозить. Вряд ли Адалин с цепным псом, оберегающим её, до сих пор там, а если и так, то только проблем накликаю и на свою, и на её голову. Уж лучше я попридержу коней, а как только найду способ выкрасть Лин из академии, так сразу сделаю это. Даже в том случае, если придётся действовать против её воли. Узнать бы, как много времени она пробудет в нижнем мире с этим демоном. Хочется верить, что ведьмочка настоит на своём и останется в академии.

Артефакт для переговоров раскаляется. Я сжимаю его в ладони, надеясь, что Адалин вернулась в комнату и захотела поговорить со мной, но это Рэйриан.

— Байрон, нужно срочно встретиться на нашем месте. У меня есть идея!

— Вот всегда ты со своими идеями в самый неподходящий момент, Рэй! — ворчу я. — Сейчас приду.

Возможно, как раз самый подходящий? Ведь иначе я мог совершить непоправимую ошибку, нарвавшись на злого прынца без коня? Кошусь ещё раз в сторону коридора, ведущего в аудиторию мадам Юми, и заставляю себя пройти мимо. Как бы тяжело сейчас ни было, но мы по разные стороны баррикады. Пока.

Глава 23. Адалин

— Стоит ли мне говорить, что ты не должна подвергать себя такой опасности? Люциторум надавил тебя? Адалин, не молчи! Почему ты довела себя до такого состояния?

Джеймс до сих пор выглядит испуганным. Он резко побледнел, когда увидел кровь у меня на лице, и всё ещё не пришёл в себя окончательно.

— Потому что я не знаю, кто я… кем стала. Я не понимаю дара, который получила, Джеймс. Не понимаю, что с ним сделать. Я пыталась взращивать магию, но она утекала от меня, растворялась во тьме! — всхлипываю я, пытаясь защититься.

— Тише, глупенькая. Тише.

Принц Тьмы делает шаг в мою сторону, слишком осторожный, напоминая своими движениями хищника, крадущегося к своей добыче. Он боится ступить, словно неосторожное движение способно спугнуть меня. Не совсем понимаю, чего он хочет, но стою и не двигаюсь с места. Ещё пара секунд — так долго, как огромная пропасть, успевшая пролечь между нами, и тёплые объятия Джеймса кутают меня, согревая своей нежностью.

Первое желание — отстраниться.

Совсем не понимаю, зачем он обнимает меня, ведь ещё недавно говорил такие громкие слова о том, что любое проявление любви — слабость.

Второе желание — полностью раствориться в его руках.

Прикрываю глаза, всхлипываю и обвиваю руками шею парня, прижимаясь к его горячему телу и находя в его объятиях успокоение.

— Маленькая глупышка… — шепчет Джеймс.

«Прости, что пришлось прибегнуть к этому, но всё, что я делаю — делаю для твоего же блага», — всплывают недавние слова Джеймса в голове.

В тот момент я лишилась чего-то слишком важного, и вот теперь оно снова возвращается ко мне, накатывает безудержным цунами, и я дрожу. Цепляюсь за плечи Джеймса, сминаю его рубашку пальцами и понимаю, что он сделал тогда. До меня доходит болезненное осознание. Он лишил меня той симпатии, что зародилась к нему… не на балу, гораздо раньше.

Кладу руки на грудь парня, мягко отталкиваю его от себя и смотрю так, словно морок спал, и его прикосновения неприятны мне. Хотел поиграть, Джеймс? Поиграем. Посмотрим, как долго ты продержишься. Вряд ли сейчас он сам вернул мне чувства, я не ощущала инородного влияния, просто все мои потайные желания вырвались, а это означает только одно — я могу противостать самому принцу Тьмы и его указам.

Мне помогает связь с Люциторумом, благодаря печати тьмы? Или поддержка Энергии?

— Ведьмуля, что случилось? — спрашивает Джеймс.

— Обойдусь без твоих объятий и успокоюсь как-нибудь сама, — отвечаю спокойным тоном. — Я хочу вернуться в комнату и отдохнуть.

Интересно, та ведьма, что передала мне указание Люциторума, уже проснулась? Не хотелось бы мне, чтобы принц Тьмы застукал её в моей постели. Ясно, что он не причинит мне вреда, но не хотелось бы выслушивать ругань и то, какая я легкомысленная.

— Конечно.

Тревога и забота быстро сменяются на лице принца Тьмы холодом. Он снова закрывается в себе, словно напомнив в это мгновение, что сам оттолкнул меня от себя. Посмотрим, как долго он продержится, убеждая себя, что любовь — это слабость, а угольное сердце не способно испытывать её. Так он считает? Убедим в обратном!..