Печать тьмы

Приблизившись к одной из полок с переливающейся в хрустальных ёмкостях магией, провожу подушечками пальцев по прохладному стеклу и ощущаю энергию, скрывающуюся внутри. Вот этот, изумрудного цвета, наполнен целебной силой, а тот, что обладает ярким малиновым оттенком — магией любви.

— Адалин? — в аудиторию входит Байрон.

Стоило подумать о нём, и он появился, словно почувствовал мои мысли. Горько на душе, но я стараюсь не подавать вида.

— Байрон? Откуда ты узнал, что я здесь?

Следил за мной? Сомневаюсь, что нам следует попадаться кому-то на глаза вместе. Однако, так или иначе, я планировала общаться со своими друзьями, чтобы попытаться убедить их, что Люциторум не абсолютное зло. Нам придётся контактировать дальше, выстраивая мосты через пропасть, образовавшуюся в тот самый момент, когда я предстала перед ними в амплуа предательницы.

— Артефакт для переговоров ты с собой не носишь. Пришлось исхитриться. Сейчас мадам Юми приведут сюда. Твоих рук дело?

— Скорее языка. Иногда я бываю убедительной, — пожимаю плечами и выдавливаю из себя улыбку.

— Не знаю, почему демоны слушают тебя, но ты молодец. Ты ведь не будешь создавать для них артефакты с боевой силой? — Байрон с подозрением щурится, глядя на меня.

— Я буду делать всё, о чём меня попросит Люциторум, Байрон. И ты поступишь точно так же, пока делаешь вид, что на его стороне. Разве не так?

— Нет, я не сделаю никогда то, что может навредить моим друзьям, Адалин.

Сердце больно колет, а я улыбаюсь и киваю. Не хочу показывать свои эмоции, проявлять их, вызывая тем самым жалость. Конечно, мне больно, что меня до сих пор считают врагом, с опаской относятся ко мне. Спасибо, что даже так Байрон пытается найти во мне что-то хорошее и не перестаёт общаться со мной.

— Байрон, ты пришёл, чтобы сказать мне, что я плохая? Назвать меня предательницей? Я понимаю, что вы с Рэйрианом считаете меня такой. С того момента, как я оказалась в крыле отчуждения, многое изменилось. Я стала другой, Байрон. Я учусь доверять не глазам и ушам, а своему сердцу.

Парень делает шаг в мою сторону. Ещё один… Отступить некуда, так как за спиной стеллажи, а повредить артефакты резкими движениями я не хочу. Их собирали длительное время. Странно, что студенты не попытались выкрасть их, а Люциторум не конфисковал. Байрон берёт меня за руку и смотрит прямо в глаза.

— И что говорит твоё сердце, когда я прикасаюсь к тебе?

— Байрон… не следует, — бормочу, пытаясь вытащить руку, но пальцы парня сжимаются сильнее.

— Почему, Адалин? Почему не следует? Боишься, что твой «хозяин» узнает? Так ты же не ручная зверушка, не вещь какая-то… ты можешь послать его куда подальше.

Печать тьмы печёт, по телу расползается неприятное чувство, истоки которого мне не удаётся объяснить. Вроде бы какая-то часть меня тянется к дракону, а другая активно противится, хочет освободиться от столь тесной близости и сбежать подальше.

— Байрон, не следует искать врагов в тех, кто не сделал тебе ничего плохого.

— Правда? Думаешь, он не сделал мне ничего плохого? Какая ты наивная, Адалин, — выдавливает Байрон скорее усмешку, чем улыбку.

Парень отпускает меня, делает шаг назад и стягивает с себя футболку. Взгляд скользит по обнажённому торсу, очерчивая мышцы на таком слаженном теле. Покалывание всех конечностей перерастает в волнительную дрожь. Я не смотрела на обнажённых парней раньше… и вынуждена признать, что тело Байрона идеально. Он хочет соблазнить меня? Губы приоткрываются в попытке выдавить из себя хоть слово, да не получается, а дракон разворачивается спиной ко мне, показывая спину, испещрённую не успевшими толком зажить шрамами.

— Ч-что это? — переспрашиваю я, прикладывая пальцы к губам, только бы не пискнуть от ужаса.

— Это привет от твоего хозяина. Когда он похитил тебя, а мы с Рэйрианом пытались докопаться до сути, вызволить тебя, этот принц приказал провести на мне показательную порку. Чтобы не думал даже выступать против него и его проклятого повелителя. И ты до сих пор считаешь его героем? Доверяешь своему сердцу?

Это так непохоже на Джеймса. Я не видела в нём столько жестокости. Зачем ему приказывать выпороть Байрона? Из-за ревности? Мне кажется, что этому должно найтись какое-то логическое объяснение. Вспоминаю, как Джеймс схватил Тори в коридоре. Мне тогда показалось, что он убьёт её, но стоило парню услышать мой голос, как ярость уступила место чему-то иному.

Почему я пытаюсь оправдывать принца Тьмы?

Почему хочу видеть в нём только хорошее, хоть и понимаю, что плохого там гораздо больше?

Сердце замирает, а я поднимаю взгляд и снова смотрю на шрамы. Мышцы на спине Байрона перекатываются от движения, дракон разворачивается ко мне и натягивает футболку.

— Не всегда сердце справедливо оценивает поступки другого, как видишь, — разводит руками парень. — Тебе кажется, что ты знаешь эту тёмную сущность, но на деле даже не подозревала, каким жестоким он может быть.

Мне хочется поспорить, ведь Джеймс предупредил, что Байрона и Рэйриана взяли на особый контроль, что Люциторум в курсе их похождений в темницу, и он следит за ними. Без этого предупреждения они уже могли попасться и оказаться на плахе.

Блин!..

— Я говорю не только о принце Тьмы, Байрон. Дело касается не его одного. Скажи мне, почему лорд Таар-горн, узнав о разрушении портала, не эвакуировал студентов, а оставил их, как мясо, наживку для демонов?..

Ответить Байрон не успевает, но вижу, что мой вопрос задевает его.

В аудиторию входит кто-то из демонов, тащит за локоть мадам Юми. Женщина выглядит неважно: под глазами огромные синяки, на правой скуле запёкшаяся рана, волосы растрёпаны, а в глазах зияет боль. Сердце сжимается. Мне хочется как можно быстрее оказать преподавателю первую помощь, но в присутствии демона бросаться к ней не планирую.

— Повелитель велел передать её тебе. Что здесь делает этот студент? — рычащим голосом спрашивает демон.

Прям цепной пёс какой-то.

— Общается со мной. Я не пленница повелителя, а я его покорная слуга, и он не запрещал мне общаться со студентами академии, если вы не в курсе, — отвечаю, не сводя взгляда с демона. — Спасибо, что привели мадам Юми. Дальше мы справимся самостоятельно.

Я приближаюсь к женщине и беру под руку, всем видом давая демону понять, что ему не рады, и катился бы он куда подальше.

— Мне велели дождаться, пока не придёт Ллойд.

— Мы сами дождёмся его. В вашем присутствии здесь нет нужды. Или вы считаете, что мадам Юми в состоянии сбежать? Устроить вооружённый мятеж?

Демон косится на женщину, кривит губы, недобро ухмыляясь, и отрицательно мотает головой.

— Поэтому вы свободны. Ваша энергетика мешает мне сосредоточиться. Если не выполню поручение Люциторума, он спустит три шкуры не с меня… с того, кто мешал мне.

Стараюсь держать ледяной тон, и демона пугают мои слова. Он понимает, что я не шучу, знает прекрасно, что Люциторум обязательно накажет, стоит только ослушаться его. Кажется, в это мгновение демон разрывается, думает, за что наказание будет мягче — за то, что помешал мне, или за то, что оставил нас. Бедняга… Не хотелось мне доводить его до такого состояния, но сам напросился.

— В таком случае пусть этот студент тоже оставит вас.

— Этот студент останется с нами, потому что его магия первая, с которой я буду работать, создавая артефакты. Ещё остались какие-то вопросы? Или вы уже покинете нас и позволите мне спокойно работать?

Байрон перехватывает мадам Юми, и краем глаза я замечаю, что он помогает женщине присесть. Отлично. Ей стоит отдохнуть для начала.

— Или мне прямо сейчас пожаловаться повелителю? — прикрикиваю я.

Глаза печёт, сама не понимаю почему, но демон отшатывается, испуганно смотрит на меня и что-то бормочет одними губами. Его мычание не разобрать, однако мне удаётся убедить его оставить нас.

Мы втроём в аудитории.

Прекрасно.

— Мадам Юми, вам следует воспользоваться артефактом, — говорю теперь мягким голосом, хватаю с полки артефакт с магией исцеления и протягиваю женщине.