Печать тьмы

— Не могу. Эта магия защищает тебя. И не забывай, вообще, что ты моя игрушка. К слову, твои друзья, к которым ты так сильно рвалась сюда, скоро будут казнены. Люциторум в курсе каждого их шага. Пока он позволяет им проникать в темницу, но скоро эта игра надоест ему, и он публично казнит мятежников. Это так… Вдруг во время обеда решишь встретиться и поговорить с ними? Надеюсь, я не должен объяснять тебе, что тебя не должны часто видеть в компании мятежников? Однако один раз поговорить можете, недолго.

Байрон и Рэй были уверены, что их никто не замечает, но очень сильно ошибались. Я должна как можно быстрее рассказать им об этом. Вот только как? Вспоминаю об артефакте, который Байрон оставил мне для связи. Придётся воспользоваться им. Надеюсь, Люциторум не прознает этого?

— С завтрашнего дня в академии возобновятся занятия, вести которые будут демоны, разумеется. Но вы узнаете много интересного. Советую прислушиваться к преподавателям, но не доверять им на сто процентов. Иногда демоны любят скрывать самое главное, проверяя других на догадливость. Запомни этот совет. А теперь я пойду спать. Устал чертовски. Место, где ты можешь поужинать, не изменилось. Еда там до сих пор появляется. Даже такой вредный фастфуд есть. Спокойной ночи.

Сердце колотится, но я нахожу в себе силы, чтобы пожелать принцу Тьмы приятных снов, и он уходит с улыбкой на губах. Джеймс предупредил меня, чтобы смогла защитить своих друзей — не такой уж он и пропащий.

Выжидаю какое-то время, дабы наверняка убедиться, что я осталась одна, достаю артефакт, сжимаю его в руке, как и сказал Байрон, и пытаюсь представить его, словно парень сейчас находится рядом со мной. Ничего не получается, и мне уже хочется отбросить безделушку, но она нагревается, и я слышу голос у себя в голове.

— Адалин, что-то случилось?

— Получилось? Мне даже говорить не нужно? Просто думать? Ты можешь копаться у меня в голове?

Глупый вопрос, ведь я в его точно не могу.

— Артефакт транслирует мысли, адресованные мне, если ты об этом.

— Байрон, вы с Рэйрианом в опасности. Люциторуму известно, что вы ходите в темницу. Он знает о каждом вашем шаге, но пока позволяет действовать так. Вам следует прекратить.

— Откуда тебе это известно?

Байрон спрашивает с подозрением, оно чувствуется, и мне обидно, но понимаю, что один раз уже предала всех, так что и обижаться тут не на что.

— Джеймс сказал, что вас казнят, когда Люциторуму это надоест. Лучше вам туда больше не ходить.

— Хорошо. Спасибо. Приму к сведению. Сама как?

— Я в порядке.

Не хочу рассказывать Байрону, что теперь связана ещё и с Люциторумом. Это точно никак не поможет, а если смерть тёмного повелителя каким-то образом зависит от благополучия всех, кто связан с ним, то рука парня может дрогнуть во время нанесения финального удара.

— Ладно. Я сейчас же поговорю с Рэйем. Спасибо.

— Давай, — киваю, хоть и понимаю, что парень не увидит, и прячу артефакт под подушку. Я не смогу везде носить его за собой, чтобы не давать Люциторуму повода подозревать меня в связи с мятежниками. Придётся прятать его где-то в комнате, чтобы никто не нашёл.

Совсем забыла спросить у Байрона, в курсе ли он о начале занятий завтра. Наверное, все мы встретимся… Тяжело будет делать вид, что мы по разные стороны баррикады. А может, не делать? Ведь по факту Джеймс не должен был предупреждать меня о ребятах, которых Люциторум планирует наказать. Голова распухает от обилия мыслей.

— Привет, подруга. Давно не виделись, — в комнату входит Мэйла.

Это место превратилось в проходной двор какой-то. Тори, видимо, тоже шла сюда по мою душу, но нарвалась на принца Тьмы. А вот Мэйле удалось пройти.

— Привет, — сухо отвечаю я. — Я планировала лечь спать.

— Спать? Серьёзно? Время же ещё совсем детское. Давай лучше поболтаем по старой дружбе? Я вот горяченькое принесла.

Мэйла достаёт из-за спины бутылку, которую всё это время скрывала, а я закатываю глаза.

— Нам же нужно отметить эту небольшую победу? Мы с тобой помогли Люциторуму выбраться, и совсем скоро весь мир изменится. Ты же рада этому?

Это может быть проверкой. Вдруг Люциторум отправил Мэйлу сюда?

— Согласись поговорить с ней, — шепчет вкрадчивый голосок в голове.

Да кто же ты такая? Почему сидишь у меня в голове? И могу ли я доверять тебе?

— Я на твоей стороне. Совсем скоро мы с тобой познакомимся поближе, но до этого момента просто верь мне, — словно прочитав мои мысли, отвечает голосок.

Ладно!.. Если уж мне так рекомендуют поговорить с Мэйлой, сделаю это. В конце концов, она же не убивать меня пришла.

— Конечно, проходи, Мэйла, вот только горячительные напитки можешь не предлагать. Мне Джеймс не разрешает, а он теперь вроде как мой владелец.

Самой противно от таких слов, но принц Тьмы затеял эту игру, назвав меня своей игрушкой, поэтому сейчас мне всё только на руку.

— Какой противный! Сам-то отрывается по полной программе наверняка…

Мэйла плюхается на кровать рядом со мной, открывает бутылку и делает несколько жадных глотков.

— Каково чувствовать себя победителем? — спрашиваю, стараясь скрывать презрение в голосе.

Мне неприятно общаться с некроманткой. Она с самого начала знала, что и есть та самая ведьма из пророчества, но ни слова мне не сказала, использовала меня в каком-то роде, чтобы помогла выбраться принцу Тьмы.

— Знаешь, это круто… Наверное. Вот только для меня ничегошеньки не изменилось. Я думала, что перестану быть фриком, но им и осталась. Демоны ещё хуже, чем студенты, которые мнили себя великими.

Мэйла страдала от одиночества. Она делала вид, что мечтает о нём, но девушке не хватало общения с другими. Считая себя какой-то неправильной, некромантка свернула на кривую дорожку. А ведь могла попытаться завести себе друзей. Она же сама отталкивала окружающих.

— Почему ты считала себя фриком? — делаю удивлённое лицо я.

— Ой, да ладно! А то ты не замечала! Магия смерти, она как бы имеет свои истоки во тьме. А тёмная магия у нас не в почёте, хоть ты и не используешь её во вред. По крайней мере, так было раньше. Сейчас мало что изменилось, если честно. — Девушка делает ещё несколько глотков своего пойла и опускает голову. — Раньше я была фриком из-за того, что меня коснулся дар некромантии, а теперь остаюсь им из-за своей принадлежности к людям. Прекрасно.

— Может, не всё так плохо? Значит, и не нужна тебе такая компания. Знаешь, я жила в крыле отчуждения и не страдала из-за отсутствия общения. В первую очередь важно найти гармонию с собой, своим внутренним миром, тогда ты перестанешь чувствовать себя одинокой. Необязательно, чтобы кто-то находился рядом с тобой, важнее, как ты относишься к себе.

Мэйла замирает, глядя на меня. Девушка хлопает глазами, словно мои слова возымели на неё хоть какой-то эффект, но тут же смеётся.

— Тебе не понять меня, потому что ты всегда была в центре внимания. Байрон, Рэйриан… они готовы были перегрызть друг другу глотки из-за тебя. Я же видела, что даже наш неприступный Рэй собирался переступить своё же правило и прекратить выжидать истинную, чтобы сблизиться с тобой.

— Меня это не интересовало, Мэйла. Если хочешь знать, я не тянулась к ним и не мечтала о таком внимании с их стороны. И я бы с радостью поменялась с тобой местами, если бы могла.

— Да многие так говорят, Адалин, но окажись ты на моём месте, то повела бы себя совсем не так, как говоришь сейчас.

Справедливо.

Возможно, Мэйла и права. Я не была в её шкуре и понятия не имею, как повела бы себя в той или иной ситуации. Однако становиться для неё жилеткой не желаю. Мэйла сделала свой выбор — выпустила тьму на волю, осознавая каждый свой шаг. Я хотя бы рассчитывала, что смогу уничтожить Люциторума.

— Ладно… Я устала, а завтра, поговаривают, начнутся занятия. Рада, что мы с тобой снова подруги. Немного друзей у меня осталось после случившегося. И я могу сказать тебе по секрету, разумеется, что слышала разговор парочки влюблённых демонов. Они поговаривали, что Люциторум сейчас слишком слаб, и если воины Света доберутся до него раньше, чем он окончательно восстановится и окрепнет, то убьют его слишком быстро. Ты только не говори никому, особенно Байрону с Рэйрианом, а то возомнят себя героями и погибнут от рук помощников тёмного повелителя.