Страница 70 из 74
Глава 6 Поиски «невиновных» (4)
Винт вертолета перестал вращаться, летчики заглушили двигатель и покинули машину.
«Десять минут. Ждем», — показал жестами сопровождающий. Сухей молча кивнул. Безопасность прежде всего. Раз те, кто её обеспечивал, решили, что так будет лучше, спорить бессмысленно…
В лагере близ Хамадана, где упал чужой беспилотник, Вахеди провел две недели, одна из которых, на его взгляд, была абсолютно лишней. Русский коллега Трифонов убыл сразу, как только они обнаружили странный материал, излучающий тяжелые «сверхсветовые» частицы. Полученные образцы разделили поровну. Свою часть Алекс увез с собой. Меры охраны, принятые русскими военными, поразили Сухея до глубины души. До того момента он даже не думал, что всё настолько серьёзно.
Свои, кстати, действовали не менее жёстко. Территорию оцепили едва ли не целой дивизией, танки стояли на всех дорогах, ночью было невозможно уснуть из-за шума постоянно летающих над лагерем вертолетов.
Впрочем, уже через сутки ажиотаж начал понемногу спадать. Сначала ушла бронетехника, потом исчезли вертушки, затем стали редеть цепи окружающих долину солдат.
Как вскорости выяснилось, это была «военная хитрость». Чтобы обмануть шпионов, а их тут, действительно, опасались, решили изобразить постепенное сворачивание исследований по типу: всё ценное уже вывезли, охранять больше нечего. Главному же охраняемому настойчиво рекомендовали не выходить на улицу и ждать, когда дадут добро на отъезд.
Эта неделя показалась ученому, наверное, самой скучной в жизни. Проводить исследования не давали, выходить в сеть запрещали, звонить родным и знакомым запрещали категорически. Единственное, что оставалось — это с утра до ночи смотреть телевизор. Именно оттуда Сухей узнал, кому принадлежал дрон, остатки которого обнаружили здесь восьмого числа. Конечно, в Исламской Республике мало кто сомневался, что дрон принадлежал сионистам. Так всё и вышло. Известие об ударе русских ракет по Ядерному Центру Димона в стране приняли на ура. В Тегеране по этому поводу даже прошла праздничная демонстрация, словно бы это не русские, а сами иранцы отомстили Израилю за все прежние унижения.
Вахеди принял эту новость спокойно. О противостоянии с сионистами он как-то не думал. Больше всего хотелось просто вернуться к работе и по-настоящему обследовать имеющиеся образцы. Они, к слову, оказались достаточно хрупкими, поэтому их поместили в контейнер, снабженный системой механической ликвидации содержимого. Ученого специально предупредили и проинструктировали, как действовать, если возникнет опасность попадания ценного материала в руки врага. Паранойя, конечно, однако чем чёрт не шутит. За последние двадцать лет диверсии против иранских ученых и исследовательских лабораторий случались не так уж и редко. Допустить новую власти Исламской Республики не хотели.
Отъезд с полигона организовали в виде «рутинного» вывоза мебели и оборудования. К полевому лагерю подъехали несколько грузовых машин, из жилых модулей принялись выносить имущество. Сухей нарядился одним из грузчиков. В руках он нёс обычную тумбочку, внутри которой находились контейнер и ноутбук. Обратно ученый уже не вернулся — спрятался в кузове среди вывозимой мебели.
На борт вертолета он попал часа через два, когда колонна автомобилей въехала и остановилась на территории какой-то воинской части. На этот раз Вахеди одели как техника и вместе с парой сопровождающих посадили в вылетающий в Тегеран многоцелевой «Белл 214». Саму посадку замаскировали под очередную погрузку-разгрузку. В салон влезли трое, вылезли тоже трое, только другие, форма такая же, а лица не различить даже в сильный бинокль — из-под надвинутых кепи видны только бороды.
Полет длился минут сорок, затем вертушка пошла на снижение, в иллюминаторе замелькали огни аэродрома. Посадку осуществили в его дальней — военной — части…
«Пора», — мотнул головой сопровождающий.
Открывшуюся дверь загородила машина технического обслуживания.
Вахеди, недолго думая, быстро перепрыгнул из вертолета в кабину авто, и уже через десять минут оказался в закрытом микроавтобусе, в руках — сумка с ноутом и контейнером.
— Куда едем? В Назарабад?
— Нет. Сначала в Казвин, потом в Решт.
Пароль — отзыв. Всё как положено.
Водитель завел мотор, автомобиль тронулся с места и спустя пару минут выехал за пределы аэродрома.
Рядом с водителем, на пассажирском сиденье сидел охранник. Оба, судя по нашивкам, служили в спецподразделении Министерства информации. Сухей расположился в салоне, за прозрачной перегородкой. Задние окна отсутствовали, двери можно было открыть только снаружи и только специальным ключом. Своего рода передвижная тюрьма, хотя и довольно комфортная.
Путь лежал в северо-восточную часть иранской столицы, в лабораторию Минобороны. Её оснащению мог позавидовать любой университет. Вахеди бывал там неоднократно и хорошо представлял, как туда можно доехать от аэропорта.
За полтора километра до места машина неожиданно свернула вправо.
— Передали, что там ремонт, — тут же пояснил сопровождающий.
Сухей напряженно следил из-за перегородки за тем, что происходит впереди на дороге. Новый маршрут водитель построил достаточно грамотно. Ученый и сам бы поехал таким же путем, не по мешанине улиц, а по обводной магистрали, через мостовую развязку…
— Вот же… шайтан! — неожиданно выругался водитель. — Только этого и не хватало.
Перед боковым въездом на эстакаду путь перегородили дорожные блоки. На обочине стояла машина Корпуса Стражей Исламской Революции. Рядом с ней четверо с автоматами. Ещё двое около блоков. Ближайший боец, подняв руку, медленно двинулся к остановившемуся микроавтобусу.
— Разберись, — бросил водитель охраннику, одновременно нажимая на расположенную на центральной панели кнопку радиовызова «Непредвиденная ситуация».
«Пассажир» выбрался из авто и столь же неспешно направился навстречу ксировцу.
Через буквально на сантиметр опущенное боковое стекло и Сухей, и водитель слушали, о чем говорят охранник и представитель Корпуса.
— Что случилось? Почему перекрыто?
— Ваши документы.
— Мы из Министерства информации. Вот мой жетон.
— Понятно. Проводится спецоперация. Больше никаких комментариев.
— Мы можем проехать?
— Нет. Езжайте в объезд.
— Здесь нет объезда.