Страница 19 из 24
Кстати, это была одна из главных причин запрета на сильную магию в жилых городах. Страдали дети, старики, ни в чем не повинные смертные. Про животных и растения лучше не вспоминать.
Роскошные березовые рощи превращались в парки-призраки, с головешками до неба и аурой, от которой бросало в дрожь. Озера напоминали размытые могильники… Маги и смертные обходили «проклятые места» за километры, животные не ступали даже лапой, насекомые разворачивались на подлете…
Кошмар, да и только. А уж как мы все это обезвреживали – вообще песня…
Большинство мест удалось спасти, но некоторые так и остались аномальными зонами – напоминанием о том, что не должно повториться… Даже если сильнейшие колдуны двух миров вдруг затеяли революцию.
Рис подсадил меня в машину и сам устроился рядом, в просторном белом салоне.
Черт возьми! Да это мой шанс! Попался, голубчик! Вот сейчас все-е ему выскажу! Надеюсь, у автопилота нервы такие же железные, как и контакты.
– Да что ты себе позволяешь, лельдис чертов! – воскликнула я. И, нисколько не стесняясь, замахала руками возле самого лица Риса. Он лишь слегка отклонился, откинулся на спинку кресла и слушал.
Машина резко взмыла ввысь, взяла курс вправо – значит, нас забросило на окраину города, противоположную поселку Заграссы… На Мейлимир легли новорожденные сумерки. Летучие фонари закружили в воздухе, выстраиваясь привычными рядами. Днем они висели где-то очень высоко, за облаками, а вечером спускались, окутывая город неоновым светом. Пока фонари лишь немного мерцали, прореживая серую мглу рассеянным полотном лучей. Но близкого прихода ночи уже не чувствовалось.
Я продолжала, ни в чем себе не отказывая:
– Да кто ты такой, чтобы распоряжаться моей работой, моей жизнью, моими вещами? Я немедленно разорву все наши договоренности! И только посмей возразить! Я сама себе хозяйка, владелица и госпожа! И ты больше пальцем меня не коснешься! Слышишь, мачо? Если захочу, пойду на службу к Бриолису! И ты даже не пикнешь! Забудь, что тебя многие слушаются и подчиняются. Для меня ты не больше чем обычный заказчик, очередное ночное приключение… Хотя все больше кажется, что злоключение!
Я орала что-то еще, едва не задевая кончик носа лельдиса руками, а он только слушал, не двигаясь с места. Казалось, общаюсь с мраморным изваянием в историческом музее. Высказываю ему, бедному все, что думаю по поводу мужского самоуправства. Таким невозмутимым выглядело лицо Риса. Когда я немного остыла, выплеснула все, что накипело, лельдис подался вперед, перехватил руки – не больно, только я и пошевелить ими теперь не могла.
С минуту синий взгляд Риса неотрывно впивался в глаза. Челюсть лельдиса выпятилась, губы растянулись в жесткую полоску, мышцы на шее напряглись так, что казалось, вот-вот лопнут. Сквозь смуглую кожу привычно проступила фиолетовая сетка вен.
Таким я его еще не видела. Рис боролся с сильными эмоциями – так, как способен только настоящий мужчина. Ни словом, ни жестом не давая понять, как сильно я его задела. Но результаты этой борьбы прорывались наружу, давали о себе знать, как вулкан, что долго дремал, но внезапно проснулся. Внутри забурлила лава, расплавилась земная твердь. И никто теперь не остановит стихию, не сдержит ее. Так случилось и с лельдисом. Он запер чувства внутри, запретил себе малейшие их проявления, и теперь едва дышал. Горячий воздух с шумом вырывался из ноздрей Риса. Он непроизвольно прикусил губу верхним клыком, и сквозь тонкую кожу проступила округлая рубиновая капля. Я завороженно наблюдала, как она медленно сползает по упрямому подбородку, срывается и падает на рубашку лельдиса. На темно-зеленом фоне появлялись алые грозди, словно цветы распускались на газоне и растекались бесформенными кляксами. Я молчала, Рис медлил, сверлил немигающим взглядом и продолжал прикусывать губу. Выглядело страшно. На долю секунды стало ясно – передо мной настоящий зверь. Опасный, свирепый, сейчас почти неуправляемый.
Ну что ж! Я тоже не лыком шита! Плевать я хотела на ваше животное нутро, господин высший оборотень! Я свободная женщина! Ищите себе другую омегу!
Рис резко подался ко мне. Казалось, сейчас он меня укусит, но вместо этого тело смяли стальные объятия. Я едва могла шелохнуться, глотнуть воздуха. Лельдис прижал еще крепче, фактически сковал неподвижно и… поцеловал. Так, что у меня закружилась голова.
Было что-то неестественное в этом поцелуе – с кровью, с болью, с яростью во взгляде. Но… спустя долю секунды я забыла о том, что ужасно хочу ударить лельдиса – в глаз, в ухо, еще куда-нибудь. Да так, чтобы побольней, пообидней. Дымка блаженства заволокла все вокруг. Забылся и Рис. Свирепый взгляд его совсем осоловел. Тело лельдиса откликнулось на нашу близость быстрее, чем я ожидала. Рис немного поменял позу, слегка отстраняясь, но поцелуй не прервал. Несколько секунд я ощущала только его жесткие, властные губы… вкус крови во рту – нечеловеческой, немного сладковатой и терпкой… И желание, чтобы это никогда не заканчивалось. Тело поневоле стало податливым, руки сами собой сомкнулись вокруг мощной шеи спутника. Рис зарычал, прямо мне в губы. Еще несколько капель крови сдобрили нашу страсть, и… лельдис с заметным усилием отстранился. Сделал несколько глубоких вдохов и заговорил так неожиданно спокойно, что я опешила. Только легкая хрипотца в голосе Риса напоминала о том, как сильно он возбужден.
– Тайна. Я не рабовладелец, каким ты меня видишь. Но пойми одну маленькую вещь. Ну не могу я от тебя отказаться. И не отпущу. Просто потому что не в силах. Я мысленно все это перепробовал, пока наблюдал за тобой. Так что давай, дерись, дикая кошка. Но я тебя все равно из плена не выпущу! Мы заключили устный договор! Хочешь расторгнуть его? Попробуй! И весь город узнает, что Тайна из агентства «Химеры» обманула заказчика. Хочешь такой славы себе? Нине?
Пока Рис говорил, на лице его не дернулась ни одна мышца. Я замахнулась, и звон пощечины разнесся по салону. Лельдис даже не уклонился, не потер покрасневшую щеку.
– Это все? – уточнил он и слабо улыбнулся. Вначале почудилось – издевается. Я не сдержалась – влепила Рису вторую оплеуху. Он промолчал и продолжил буравить пытливым взглядом.
– Я могу разорвать договор, – глухо протянула я, понимая, что раунд уже проигран. Безнадежно и полностью. Я дала слово. А слово химеры в нашем городе что-то да значит. И даже не только в городе – на всей измененной магией планете Земля. Агентство уверенно завоевывало новые континенты и острова. Защита от остаточной магии требовалась везде и всюду. А более надежную зачистку, чем наша, ни один колдун не предложит. Не говоря уже о репутации Нины. Она зарабатывала ее кровью и потом многие годы… Надеялась на нас, верила и всегда помогала.
Казалось бы – я должна испытывать ужасные чувства, прийти в бешенство, негодование. Но внезапно я совершенно успокоилась. Так… Я проиграла битву, но не войну. Рис ухмыльнулся – так ухмыляется отец, глядя, как сын исподтишка тащит конфеты из кухонного шкафа.
– Решила побороться? – он спросил настолько по-доброму, ласково, что у меня защемило в груди. Вот что за зверюга? То бесит до невозможности, а то даже слегка обидеться на него не выходит!
Я хотела ответить что-то примирительное – так и рвалось с языка – но машина пошла на снижение. Ого! Быстро же мы прибыли!
Место катастрофы выглядело так, словно там прогремел ядерный взрыв. В земле образовался гигантский котлован, хоть море заливай и запускай рыб. Соседние здания исчезли – видимо тоже разрушились. В воздухе завис мелкий строительный мусор, песок отвратительно хрустел на зубах. Слабый ветер лениво гонял туда-сюда пепел, вперемежку с клочками заклятий. На языке отчетливо чувствовался металлический привкус крови. Повсюду, куда ни кинь взгляд, валялись безжизненные тела – обгорелые, без конечностей и голов, расплющенные, как многотонным прессом. Кровь, ошметки плоти, камни, песчаная пыль перемешались так, словно поселок возводили на телах магов и людей.