Страница 38 из 107
— Нет, не надо! — слышится ее шипящий голос.
Пест резко останавливается и смотрит на руки, которые его обнимают. Руки Кара’кан покрыты мелкой чешуей, на пальцах огромные когти. Гладила она его ладонью, чтобы не оцарапать когтем.
— Так ты еще и оборотень, — задумчиво констатирует Пест. — А с чешуей да когтями в оборотнях только змеи.
Кара’кан молча кивает. С минуту Пест молчит и пытается вспомнить все, что ему рассказывали про оборотней-змей.
— И так каждый раз, когда луна полная на небосводе?
В ответ степнячка кивает. По спине скользит холодная капля, за ней еще одна.
— И приходишь ты каждую ночь, чтобы погреться? Так? — В этот раз ведьма кивает и тут же мотает головой. Пест с огорчением вздыхает. — Чего же ты ко мне привязалась?
— Ты моя судьба, — со всхлипами отвечает.
— Хорошо хоть ты меня понимаешь. Значит, это проклятье на тебе такое. Ты меня понимаешь, а я тебя нет, — совсем еще юная ведьма снова кивает и всхлипывает. — Не реви! Пойдем, согреешься, у меня перина вместо одеяла. Страсть какая теплая!
Пест, не оборачиваясь и не глядя на ведьму, расцепляет ее захват. Он тянет ее к своей кровати, а свободная рука приоткрывает одеяло.
— Видишь, какое толстое? Там тепло! — Пест оборачивается к ведьме, но той уже нет на том месте. Рука держит воздух. За другую руку его что-то хватает и тянет к кровати. Это Кара’кан мгновенно проскользнула в кровать так, что Пест даже ее не заметил. И это именно она тянула его к себе.
Пест не сопротивляется и ныряет под перину.
Спустя несколько секунд из-под перины показывается лицо Песта. Дышать под периной оказалось нечем. Он ложится спиной к Кара’кан, и та просто прижимается к нему всем телом.
Тем же утром подъем в комнате устраивает Людвиг. В полнейшей тишине сначала слышится шумное дыхание, затем взлетает одеяло, а уже потом юный маг вскакивает с кровати. Он мгновенно прижимается спиной к стене и огромными перепуганными глазами шарит по сторонам.
Проходит несколько секунд, и молодой парень начинает успокаиваться. Он шепчет себе под нос: «Сон, просто сон», и дыхание постепенно выравнивается. Он вытирает лицо рубахой, хотя она и так мокрая от пота и слез.
В этот момент из-под перины на кровати Песта показывается лицо степнячки. Она разглядывает Людвига.
— Ты кто? — Людвиг озабоченно начинает оглядываться по комнате в поисках своей шпаги.
— Ну, молодой человек, что же вас привело ко мне? — профессор Цильс был обычным старичком ростом по плечо Песту. Белоснежная мантия целителя хорошо сочеталась с такой же белоснежной бородой. Испещренное морщинами лицо было довольно приятным, а огромная лысина на голове скорее дополняла образ «доброго старикашки», чем его портила.
— Люд в портовом районе лечил, а учитель мой, Ратмир, за тем делом меня застал.
— Что же в этом такого?
— Я за лечение-то брал серебрушку.
— Ах, вот в чем дело! — улыбнулся старичок. — Вам, юноша, надо запомнить одну вещь. Если вы будете брать за лечение мало, то ваши пациенты перестанут беспокоиться о своем здоровье. Ты им говоришь, что соленого и копченого есть нельзя, они кивают, соглашаются, а через неделю они снова у тебя. Это ведь недорого! А потом они запускают себя так, что никаких денег не хватит, да и магия бессильна. Своей ценой за услуги вы провоцируете безответственное отношение к здоровью!
— А я ранга по целительству не имею, и лечил как ведун, — прервал отповедь Пест.
— Вот оно как… — задумчиво протянул профессор. — Опять не вижу проблемы.
— Мой учитель отправил меня к вам, чтобы я получил у вас максимальный ранг целительства и лечил как квалифицированный маг, а не как деревенский ведун.
— Ах, вот оно что! Логичное решение, но есть пара нюансов.
Первый — после того, как вы получите ранг по целительству, вас могут призвать на время эпидемии в любой уголок страны. Явление у нас не частое, но тем не менее. Надо иметь это в виду. Отказ от призыва может повлечь самые серьезные проблемы.
Второй — чтобы получить ранг в магии исцеления, надо уметь лечить с помощью магии. Ведовские притирки и заговоры не пройдут. Ранг в магии исцеления дается за сноровку, знания и умение манипулировать магией в пределах чужого тела. По результату я не оцениваю.
Ну, и третий нюанс. Никаких поблажек, юноша. Ни на возраст, ни на основную направленность!
— Я готов! — твердо заявил Пест.
— Тогда давайте мы с вами поговорим о том, как вы лечили в портовом районе, чтобы нам не терять зря времени и не проводить ненужных экзаменов.
Пест немного замялся и начал рассказывать с того момента, как он познакомился с Мастером. Как лечил гнойные раны и собирал кости, как не хватало силы для полного исцеления, и приходилось есть прямо во время лечения. Про камни-накопители Пест тогда еще не задумывался. Потом рассказывал о переломах, открытых и закрытых, о лишних пальцах, новых хрусталиках, и привел еще кучу примеров, как ему приходилось лечить самые разнообразные болезни. Пришлось рассказать даже о парочке проклятий, которые удалось снять.
И дело не в том, что Пест был особенным или старался найти разнообразную работу. Все было гораздо проще. Пест был единственный целитель в порту.
— По вашим рассказам я могу судить, что вы довольно полно ознакомились с трудами Фауста Равновесного, — задумчиво пробормотал старичок. — По правде, его техникой на должном уровне владеет едва пара человек в нашей Академии, но, выслушав вас, я запишу в этот список и ваше имя, по крайней мере, как теоретика. Чтобы полноценно использовать эту технику, необходимо свободно владеть по крайней мере пятью стихиями.
— Я обучаюсь по программе «Универсал».
— Вот как? Тогда это многое объясняет, — старичок пожевал губами и добавил: — Но, несмотря на это, за красивые глаза я вам ранг не поставлю. Я вас приглашаю в студенческий госпиталь, где мы и выясним ваш уровень владения данной техникой.
Спустя несколько часов профессор Цильс наблюдал за Пестом, который на его глазах зарастил гнойную рану с минимальным расходом сил и участием трех стихий, срастил перелом, используя для снятия боли какую-то настойку, и восстановил зрение дряхлому старику. С камнями-накопителями и дармовой силой Пест не церемонился и справлялся очень быстро.