Связанные

— Кто придёт? — приподнял бровь Эйдон.

— Ведьма, — почти неслышно прошелестел слуга, украдкой скосив взгляд на третий этаж крепости.

— Так нашу светлую госпожу ещё никто не называл, — сохраняя совершенно серьёзное выражение, прокомментировал это заявление Мартон.

Борру не сумел оценить тщательно замаскированный и предназначенный не для него сарказм, а потому принял сказанное за чистую монету:

— Нет! — в ужасе вскричал он. — Я бы никогда… Все знают, что госпожа со вчерашнего вечера не выходила от себя! — Слуга поперхнулся и закончил горячим шёпотом: — Это та, другая! Это всё она!

«Бессмыслица какая-то», — Эйдону пришлось сделать над собой усилие, чтобы ничем не выдать замешательство. В том, что Кирис действительно была «ведьмой», он даже не сомневался — косвенных доказательств было более, чем достаточно. Но и что с того? Обладание даром не является преступлением, о чём должны были знать даже в таком медвежьем углу, как Формо. Трудно было поверить и в то, что девушка была сумасшедшей — во всяком случае, до сих пор она не давала поводов так думать. Значит, она что-то обнаружила и начала действовать, не дожидаясь их с Мартоном.

— Благодарю, Борру, — Эйдон успокаивающе кивнул перепуганному слуге. — Однако всё, что здесь произошло, не должно выйти за пределы крепости. Рассчитываю, что ты донесёшь эту мысль до других слуг. А теперь ступай и сообщи его степенству, что я желаю его видеть.

Следующую четверть часа гвардейцы провели в компании управляющего Бравила и его сына, осматривая изуродованные останки жреца и выясняя подробности происшествия. Ничего нового, впрочем, узнать не удалось: слуги сбежались на шум, застали Кирис у входа, спустились в разгромленную кладовую, ожидаемо связали магичку с погромом… С определённого момента Эйдон почти не слушал сбивчивый рассказ управляющего — всё равно о том, что случилось на самом деле, могла рассказать разве что сама Кирис. Главное было увидеть всё своими глазами и как следует подготовиться к этому разговору.

— И что ей вступило? — задумчиво спросил Мартон уже на поверхности после того, как гвардейцы распрощались с управляющим и его наследником. — В историю с ненормальной ведьмой я, хоть убей, не верю. Слишком чистая работа.

— Это как раз понятно, — отмахнулся Эйдон. В том, кто наносил удары, не было никакого секрета: что так чисто отсечь конечности, требовались подходящие оружие, недюжинная сила и удача — желательно всё сразу. — Меня смущает другое.

— Зачем понадобилось пробивать сердце и сворачивать трупу шею? — сразу же догадался Мартон.

Эйдон кивнул и неопределённо пожал плечами. Тело жреца буквально разобрали на части, хладнокровно, методично, с полным пониманием зачем и для чего это делается, в то время как другие раны полностью выбивались из общей картины. Так сражаются с живыми, но никак не с мёртвыми. Впрочем, к чему гадать, если вскоре они узнают обо всем из первых рук?

Нападения нечисти, тем не менее, требовали незамедлительных действий. Вновь подозвав к себе Борру, который всё это время будто бы невзначай крутился рядом, Эйдон поинтересовался, есть ли в Формо ездовые лошади и, получив утвердительный ответ, поручил слуге найти умелого и выносливого всадника. Прежде всего нужно было сообщить об угрозе в замок Ливин и попросить помощи у расквартированных там охотников за духами. Тянуть не было смысла: пусть гвардейцев и обучали простейшим способам защиты от мелкой нечисти и беспокойных духов, для того чтобы выследить и расправиться с чем-то более серьёзным, у них не хватало ни знаний, ни навыков.

Проводив Борру взглядом и проследив, как тот скрывается за углом, капитан огляделся по сторонам в поисках того, кому можно доверить другое, не менее важное дело. Внимание его сразу же привлекла пара ополченцев, старательно перекладывающих с места на места какие-то ящики — так во всяком случае могло показаться человеку, не знакомому с любимейшей солдатской забавой, которой те предавались при любом удобном случае.

— Вы двое, ко мне, — приказал Эйдон, которому было совершенно очевидно, что все манипуляции ополченцев с ящиками являются не более чем имитацией бурной деятельности.

— Прибли по приказу! — гаркнул солдат с узким загорелым лицом и оскалился щербатыми зубами. Его товарищ, полный, с глубокими оспинами на щеках, ударил о землю древком копья и вытянулся рядом.

— Как ты обращаешься к своему капитану, солдат? — тут же строго одёрнул ополченца Мартон.

— Виноват! — зачем-то заорал тот. Глаза его забегали по сторонам в поисках подсказки, но никого, кто мог бы прийти ему на помощь, рядом не было. Сообразив, что выкручиваться придётся самостоятельно, солдат поскрёб в затылке и неуверенно промямлил: — Ну дак, это… ваша… ваше… ну, как его там… Ваше капитанство?..

— Вашесть! — быстро и оттого совершенно неразборчиво объявил его товарищ.

Мартон застонал, страдальчески закатывая глаза. Миг спустя он уже самым доступными словами и выражениями втолковывал незадачливым ополченцам азы воинской науки. Эйдон пригладил усы, чтобы своей весёлой улыбкой не испортить Мартону всё дело. Установить собственный авторитет и выстроить хоть какое-то подобие дисциплины было необходимостью, пусть даже никто с самого начала не ждал от ополченцев ни малейших познаний о солдатской службе. Собственно, настоящими солдатами они и не были: обычные деревенские мужики, которым раздали копья и длинные стёганые рубахи — причём наверняка не по их горячему желанию, а просто по жребию.

— Прибыли по вашему приказу, господин капитан! — хором объявили изрядно потрёпанные ополченцы, стоило только Мартону закончить своё выступление.

— Уже лучше, — одобрительно кивнул Эйдон. — Заступаете на стражу на третьем этаже крепости. К покоям госпожи не приближаться и ничем её не беспокоить. Не пропускать никого, кроме приставленных к ней слуг. В случае, если госпожа пожелает выйти до моего прихода, вы должны передать следующее: «Капитан со всем почтением просит вас оставаться у себя из соображений безопасности». Слово «безопасность» выделите особо. Всё понятно?

Ополченцы переглянулись с таким видом, словно их только что приговорили к самой мучительной смертной казни.

— Так это… — начал было щербатый, но, спохватившись под испепеляющим взглядом Мартона, поправился: — Господин капитан, так мы это… правильной-то речью сказать не сумеем. Госпожа нас-то поди и не поймёт вовсе…

— Значит, скажешь так, чтобы поняла, — отрезал Эйдон. — Выполнять.

Солдаты понурились и обречённо побрели на свой пост.

— Потрясающие дурни, — усмехнулся капитан, усаживаясь на прогретые солнцем ступени и вынимая кисет с табаком и трубку.

— Вы уверены, что магичке требуется охрана, господин капитан? — ехидно поинтересовался Мартон.

— Ей? Нет, конечно. А вот остальным — ещё как, — неразборчиво ответил Эйдон, сжимая в зубах трубку. — Ты на них посмотри: все на взводе, то и гляди посёлок рванёт, как бочонок с порохом. Представь, что случится, если кому-то взбредёт избавить мир от ведьмы?

Мартон медленно покачал головой, признавая, что в этом случае жителям Формо придётся дорого заплатить за свою опрометчивость.

— До штурма, конечно, ещё далеко, — успокоил своего подчинённого Эйдон. — Но и провоцировать их лишний раз ни к чему. Пусть считают, что она под наблюдением, а ситуация под контролем. — Он пыхнул трубой и, с удовольствием пожевав ароматный дым, добавил: — Кроме того, не следует забывать, что известная нам особа очень щепетильно относится к безопасности своей хозяйки, и, в случае нужды, постарается удержать её на месте, пока мы здесь не закончим.

Гвардейцы помолчали. Мартон прислонился к стене, скрестив руки на груди и выбивая нетерпеливую дробь ногой. Эйдон не торопясь курил свою трубку, рассудив, что прежде всего нужно дождаться Борру и убедиться, что гонец с посланием для охотников направится в замок Ливин.

Однако некоторое время спустя, едва только из-за угла показался бледный и ни на шутку встревоженный Борру, надежды Эйдона передать дело в руки обученных специалистов заметно поблекли. Хороших новостей с таким перепуганным видом не приносят.