Связанные

* * *

Однако в этот момент произошло то, чего Эйдон ожидал меньше всего: Бравил рассмеялся. Тихим, истерическим смехом, наполненным непередаваемым, поистине безумным весельем. Он махнул головой в сторону предместий и с трудом, захлёбываясь хохотом, объявил:

— Я, может, и не вернусь, а вот вы… А вот вы и не уйдёте! Вы что, не чувствуете? Они… они уже рядом!

Гвардейцы проследили за полубезумным взглядом, всмотрелись в темноту. Ничего.

— Да вон же они!

— Парень, кажется, совсем поплыл, — предположил Нильсем.

— Или нет, — отозвался Анор. — Глядите, на дороге, там, где стояла Кирис.

И действительно, у «места силы» показалась пара неясных человеческих силуэта. Первый без сомнения принадлежал мужчине: высокий, широкоплечий, в широких штанах, плавно сужающихся к щиколоткам, и длинном камзоле. Лица его Эйдон не разглядел — не успел, потому что внимание почти сразу переключилось на другой силуэт, который, учитывая рост и сложение, должен был принадлежать ребёнку.

— Эй, там! — крикнул Эйдон. — Назовите себя!

— Они не отзовутся… — хохотал обезумевший Бравил. — Бедные, бедные гвардейцы… Умрут здесь, так ничего и не узнав…

Эйдон коротко мотнул головой в сторону Анора, и тот, не дожидаясь дальнейших приказов, сжал шею Бравила в удушающем захвате. Меньше минуты спустя юноша безвольно повис на руках у гиганта. Наступила тишина.

Откуда-то потянуло свежим деревом и запахом прелой листвы.

Странная пара развернулась к гвардейцам, и стало понятно, что рядом с мужчиной, пугливо вцепившись в его руку, действительно стоят ребёнок — девочка лет десяти в странном платье иноземного кроя, доходящем ей до колен. Однако даже это было не самым странным.

В темноте, словно свет далёких костров, заплясали два янтарных огонька. Один, справа, на высоте человеческого роста, второй гораздо ниже и левее, там, где находилась голова ребёнка. Огоньки на мгновение моргнули — и Эйдон понял, что это не что иное, как глаза странных и незнакомых существ, пристально вглядывающиеся в гвардейцев.

— Великие силы… — выдохнул остановившийся рядом Нильсем. — А что со вторым?..

Только сейчас Эйдон заметил, что у странных визитёров действительно не хватает по одному глазу: левого у мужчины, и правого у ребёнка.

Между тем незнакомцы, казалось, увидели всё, что хотели. Они разделились: мужчина неподвижно замер, безучастно разглядывая что-то за спинами гвардейцев, в то время как девочка неуверенно пошатываясь проследовала к тому самому месту, где в последний раз видели Кирис, и осторожно протянула руку, как будто хотела прикоснуться к чему-то невидимому.

Эйдон бесшумно скользнул в темноту, рассчитывая получше разглядеть происходящее. Нильсем двинулся следом, на ходу обнажая оружие.

Мужчина встрепенулся, качнул головой — и темнота осветилась тусклым светом. Нильсем вскрикнул, выпуская из рук мгновенно раскалившийся до бела клинок. Незнакомец переключил внимание на Эйдона и предупредительно выставил перед собой ладонь, приказывая капитану оставаться на месте.

— Кто вы? — не выдержал Эйдон.

Ответа не последовало.

— Призраки, — зловеще проговорил Анор. — Те самые, с холма. Лучше им не мешать.

— Им помешаешь… — глухо проворчал Нильсем, потирая обожжённую кисть.

Договорить он не успел — девочка вспыхнула ослепительно ярким пламенем и осыпалась на землю мириадами искр. Её спутник безучастно обернулся через плечо, после чего вновь вернулся к гвардейцам, как будто произошедшее нисколько его не удивило.

— Да что здесь творится?

Его вновь прервали. На этот раз из темноты шагнула невысокая женщина в ещё более странном наряде, чем у призрака-мужчины: что-то вроде юбки до середины бедра, свободная рубаха, выполненная из такой тонкой ткани, что на мгновение могло показаться, что через неё просвечивает кожа и нелепая обувь с невероятно высоким каблуком. Женщина взяла своего спутника под руку, сверкнула в сторону гвардейцев единственным глазом, цвета расплавленного металла — а затем призрак без следа растворились в темноте, словно их никогда и не было.

Некоторое время гвардейцы провели в молчании, не решаясь заговорить. Наконец, Нильсем облизнул губы и неуверенно предположил:

— Они что, пошли за нами? — тряхнув головой, сотник обвёл взглядом Эйдона и Анора. — Ничего не понимаю. Что вообще им может от нас понадобиться?

— Они пришли не за вами, — покачав головой, негромко произнёс Эйдон. — Они пришли за ней.

Глава 26

Все детали на своих местах

Багровый солнечный диск наполовину скрылся за горными вершинами, высветил горизонт тёплым оранжевым заревом, расчертил небо фиолетовыми и тёмно-синими полосами. Высыпали первые звёзды — но сколько бы Кристина ни искала, там, где должны были ярко мерцать Венера и Юпитер, было удручающе пусто.

Можно ли привыкнуть к чужому небу? Захочется ли привыкать?

На плоском валуне у самого обрыва, на фоне живописной долины, медленно погружающейся в чернильную темноту, замерла изящная фигура Хель. Как и Кристина, вельменно сосредоточенно разглядывала закат — в той мере, в которой это было доступно не отличающемуся хорошим зрением раху. Голова её при этом то и дело заинтересованно клонилась к плечу, чтобы затем, таким же плавным и почти незаметным человеческому глазу движением, вернуться обратно. Что бы ни видела Хель, это определённо доставляло ей удовольствие.

Безучастным остался только Мартон, который, перебрав впечатлений, устроился прямо на голой земле, зарывшись в колени головой. Время от времени гвардеец поднимал глаза, скорбно оглядывался по сторонам, после чего вновь терял ко всему интерес. Кристина не торопила, давая парню время свыкнуться с мыслью о том, что он застрял вместе с ней у чёрта на рогах, и что теперь, какие бы планы он ни строил на будущее, в ближайшее время ему не суждено воплотить их в жизнь.

«Но ты хотя бы застрял в своём собственном мире, а это, поверь, уже совсем не мало», — сочувственно думала она.

Однако как бы ни хотелось посидеть вот так, в тишине, Кристина ощущала, как время, ещё минуту назад готовое услужливо растянуться почти до бесконечности, теперь сжималось, скручиваясь в тугую пружину. До темноты оставалось всего ничего, и разгуливать в темноте по горам дураков нет; но уже к утру её придётся определиться, что делать дальше. В противном случае за неё решит Мартон.

Эта мысль пришла сама собой. Кристина даже не сомневалась, что гвардеец потащит их с Хель к своему королю, как ему и было приказано — а ей уже не раз доводилось видеть, как гвардейцы исполняют свои приказы. Такая перспектива нисколько её не радовала.

Да, было бы неплохо встретиться с королевским наставником, чьё имя на уже благополучно забыла, и попытаться узнать что-нибудь полезное о Духе. Вот только, если она правильно поняла итог их с Эйдоном «переговоров», этот как раз её собирались объявить чуть ли не главным специалистом по Духу и его художествам. А раз так, «работать» ей с этим самым наставником, пока не поседеет или пока они вместе не выяснят, во что именно вляпалось их авантюрное и непомерно воинственное величество. Иными словами — по уши погрязнуть в разборках между Духом, королём, вельменно и какой-нибудь местной инквизицией в придачу.

И что тогда? Снова бежать? Это если найдётся подходящая тропа, а что, если нет? Прорываться вместе с Хель? Но что мешает вельменно поместить своих «гостей» в камеру, со всех сторон увешанную охранными оберегами? И это только первое, что пришло ей в голову — местные, которые веками живут рядом с духами и призраками, в том числе рядом с рахами, наверняка изберут более творческий подход. Нет, лучше с самого начала не совершать ошибок и не загонять себя в золотую клетку, чтобы потом не искать способа из неё выбраться. Лучше вообще держаться подальше от сильных этого мира; хотя бы до тех пор, пока они не разберутся, что к чему.