Страница 6 из 10
Месье Гассикур, не видел всего этого безобразия, так как бросился встречать незваного гостя, на всякий случай вооружившись сулемой – ядовитым порошком хлористой ртути, замаскированной под обычную нюхательную соль, хранившуюся в неприметном серебряном флаконе.
Он вышел к прилавку, старясь сохранять невозмутимый вид, и замер, увидев неожиданного посетителя. Точнее это была посетительница, чья внешность возымела на аптекаря эффект взорвавшейся смеси красного фосфора с бертолетовой солью. Вопреки всем канонам стиля рококо, диктующим преобладание пастельных тонов в одежде, незнакомка предпочитала тёмные оттенки. Восхитительное платье насыщенного фиолетового цвета, дополненное изысканными чёрными кружевами, украшавшими роскошные манжеты, лиф и подол, было настоящим произведением искусства, подчёркивающим достоинства фигуры этой дамы. Сначала она производила впечатление хрупкой статуэтки, поражая воображение тонкостью талии, изяществом и манкостью очертаний, невыразимой красотой точёных рук и шеи. Гассикуру уже не терпелось увидеть её лицо, но незнакомка не оборачиваясь стояла к нему спиной, рассматривая что-то на стеллажах и слегка поигрывая сложенным веером.
– Я чем-то могу помочь вам, мадам? – решился, наконец, нарушить молчание месье Гассикур.
– Мадмуазель! – холодно и надменно прозвучало в ответ.
О, этот голос, вонзавшийся в мозг и в сердце, словно стилет! Незнакомка соизволила повернуться, совершенно покорив сердце аптекаря. Её лицо покрывала густая чёрная вуаль, крепившаяся к элегантной шляпе с высокой тульей, но сквозь неё можно было рассмотреть чёрные блестящие глаза и кроваво-алые губы.
– О! Простите! – пробормотал аптекарь, снова окинув её взглядом.
И вдруг одна маленькая деталь заставила его вздрогнуть: тонкое запястье незнакомки украшал массивный золотой браслет к которому на тонкой цепочке крепился элегантный лорнет с разноцветными стёклами. «Некромант... Некро...мантесса... Некро...мантиха...», – вихрем пронеслось в голове аптекаря.
– Ч...че-чем могу служить, мадмуазель? – запинаясь от страха, желания и осознания неожиданной удачи пробормотал Гассикур после долгой паузы.
– Мне нужны ингредиенты вот из этого списка! – сказала незнакомка, с царственной небрежностью бросив на прилавок свиток с указанием нужных ей веществ и увесистый кошелёк с золотыми монетами.
– Конечно, мадмуазель! – прошептал месье Гассикур. – Я соберу для вас всё нужное, а пока не изволите ли присесть? Может быть, кофе или бокал вина?
– Поторопитесь! – холодно сказала дама под вуалью и направилась к креслу, в результате чего стала заметна её лёгкая хромота.
Как ни странно, эта особенность не отталкивала, а только добавляла ей рокового шарма. Базиль, в целях маскировки в прямом смысле этого слова затаившийся в подполье, наблюдал эту сцену сквозь щели межу половицами, поэтому реальность виделась ему под совсем иным углом и этот угол обзора иногда нравился ему больше, чем все иные виды. Он успел оценить ноги незнакомки и соблазнительный шелест её кружевных юбок.
В его коллекции покорённых женских сердец некромантские органы кровеносной системы были в остром дефиците: Базилю просто не приходилось близко общаться с женщинами такого типа, чтобы лично опровергнуть бытующее мнение о том, что все некро...мантки ...мантессы (или ...мантихи?) бессердечны и холодны. Поэтому сейчас его будоражила идея явить свой кошачий образ и нагло представиться этой даме, от которой веяло смертоносной привлекательностью могущественной стихии, но здравый смысл всё-таки одержал верх над животными инстинктами, хотя в большинстве оборотней, созданных проклятием некромантов, они превалировали над всем остальным. Впрочем, торжеству здравого смысла часто помогала Мари Туше. Вот и сейчас она бесцеремонно дёрнула Базиля за хвост, запуская механизм пробуждения совести.
Дама под вуалью, кажется, тоже ощущала какое-то странное волнение, несколько раз подозрительно глянув под ноги, но, видимо, дело, которое привело её в аптеку, было слишком спешным и важным, не позволяя отвлекаться на посторонних сущностей, которыми кишмя кишел Париж по ту и по эту стороны.
– Вот ваш заказ, мадмуазель! – сказал месье Гассикур, подавая незнакомке свёрток с собранными ингредиентами. – И подарок от заведения!
– Что за подарок?! – удивлённо спросила дама.
– Перчатки с ароматом магнолии и сандала, чтобы подчеркнуть вашу безупречную красоту! – с поклоном ответил аптекарь. – Буду рад видеть вас снова!
– Благодарю! – сказала незнакомка, приняв свёрток, а потом добавила с мрачной усмешкой взглянув на часы, которые носила на шее. – Похоже, скоро увидимся!
Когда стук её каблуков растворился в городском шуме, месье Гассикур, наконец, освободился от воздействия потустороннего очарования этой загадочной дамы.
– Какая женщина! Мр-р-р-р-рачно прекрасная! – промурлыкал Базиль, наконец, выбравшись из подполья.
– Да-а-а-а...– мечтательно отозвался месье Гассикур.
– Не понимаю, что вы в ней нашли?! – обиженно сказала Мари Туше, недовольно поджав губы. – По-моему, она страшная, как смертный грех, поэтому и вуаль носит!
– Не скажи! – возразил Базиль. – Некоторые грехи и особенно грешницы так привлекательны! А что она заказала? Что можно сделать из этих ингредиентов?
Последний вопрос был адресован аптекарю. Базиль схватил список, оставленный дамой на прилавке, но тот рассыпался в прах от его прикосновения, оставив только горстку пепла на ладони.
***
Кто бы мог подумать, что похожая горстка пепла некоторое время назад была окружена самым пристальным вниманием первого советника Потустороннего Мира?
ГЛАВА II. Не буди во мне зверя!
Люрор де Куку с маниакальной сосредоточенностью разглядывал пепел, казавшийся ало-фиолетовым сквозь стёкла пенсне некроманта. Вооружившись тонким медицинским пинцетом первый советник Хозяина Потустороннего мира вот уже несколько минут осторожно и кропотливо изящными и точными движениями удалял частички пепла, которые на взгляд обычного человека были, как говорится, на одно лицо, то есть на одну золу, но некроманты обычно оказывались куда дальновиднее (или глазастее?), чем простые смертные. Когда ненужные, по мнению Люрора де Куку, частицы пепла были аккуратно собраны и отложены в сторону, некромант преступил к следующей части ритуала.
Нуар Тун-Тун, расположившись в кресле напротив, с интересом наблюдал, как вспыхивают холодным пламенем зрачки его напарника, а пенсне концентрирует это свечение в тонкие нестерпимо яркие лучи. Стоило им коснуться пепла, как частицы стали медленно притягиваться друг к другу, формируя нечто невообразимое. Когда свечение исчезло на столе лежал свёрнутый в четверо лист бумаги: воскрешать к жизни, то что рассыпалось в прах – когда-то было одним из ценных умений некромантов, но со временем это искусство созидания было по некоторым причинам утрачено,
уступив первенство разрушительной составляющей дара некромантов – умению отнимать жизнь. Сейчас восстановить из праха они могли только неодушевлённые предметы, правда, за такую филигранную работу, как нынешний трюк, мог взяться разве что Люрор де Куку, да, может быть, сам Хозяин Потустороннего мира. Довольный собой, Первый советник развернул записку и пробежал глазами послание.