Пест-серебрушка

Спустя несколько месяцев

Пест стоял перед котлом с водой. Вода в котле кипела. Он еще раз оглянулся, осмотрев уже привычную обстановку кухни, и взял деревянную лопатку, которой мешал жареный лук и морковь в сковороде. Ручка лопатки была исцарапана и имела следы укусов. Он зажал ее зубами и глубоко вздохнул.

— Ну? Чего медлишь? — Услышал он голос черта. Тот стоял на столе рядом с печью. В руках он держал маленькие песочные часы. Черт имел уже закрученные рога, абсолютно лысую голову и острые клыки, которые торчали из-под усохшего пятака.

— Больно, вот чего! — со злостью бросил Пест.

— А как тебя Ратмир высек? Не больно? Может, ребро ломаное не больно было? — начал ворчать черт. — Вот то было больно, а руку в кипяток — это так. Фитюльки! Так что суй! Пять чертей держим, чтобы пузыри пошли…

Пест несколько раз глубоко вздохнул и зажал зубами ручку лопатки. Зажмурившись, он сунул руку в кипящий котел. Черт в это время начал считать:

— Тридцать пять чертей чертили чертежи… тридцать четыре черта чертили чертежи… тридцать три черта чертили чертежи… — Черт спрыгнул со стола и побежал к запасному выходу из кухни во двор. Встав у дверей, он закончил счет.

Пест все это время держал в кипятке левую кисть. Когда черт закончил счет, его лицо раскраснелось, а из глаз брызнули слезы. Он пулей сорвался и вылетел за дверь, распахнув ту плечом. За дверью послышалось шипение и сдавленный скулеж.

Черт выскочил за дверь вместе с Пестом и тут же перевернул песочные часы. Мальчика он застал на карачках, зажимающим правой рукой запястье левой. Левое запястье светилось белым пульсирующим светом, а в местах надувшихся пузырей светилось красным равномерным светом.

— Половина! Заканчивай! — крикнул черт, наблюдая за часами.

Пест перестал сжимать запястье и оперся на правую руку, держа левую на весу. Спустя несколько глубоких вздохов он развалился посреди двора на спине. Он лежа рассматривал абсолютно чистую и здоровую кожу левой кисти.

— Время! — крикнул черт и оторвал взгляд от песочных часов. — Неужто уложился?

— Уложился! — улыбаясь, произнес мальчик в ответ, не отрывая взгляда от руки. Он перебирал пальцами и сжимал кисть в кулак. — Кожу чутка тянет, словно не своя, но уложился.

В это время из задней двери вышел хозяин харчевни Лютый. Он хмуро глянул на Песта, развалившегося на спине, и черта, застывшего у его ног. Сплюнув на черта, он произнес:

— Дело есть! В дом пойдем, нечего на улице болтать! — произнеся это, Лютый развернулся и пошел обратно в дом. Пест поспешил за ним. Когда он зашел в дом, то обнаружил хозяина таверны сидящим на табурете и внимательно смотрящим на него.

— Дела таковы, Пест. Скоро герцог Сваровский у себя в поместье бал дает. Не знаю, кто нашептал ему про мясо, что ты на углях жаришь, но пришел управляющий поместья его. Требовал тебя на ночь к себе. Мол, мясо готовить будешь. — Лютый говорил рублеными фразами, и до Песта дошло, что ему не нравится вся эта затея.

— Дядька Лютый, а денег он даст? — спросил Пест, пытаясь понять недовольство хозяина. Первая мысль была: «Мало денег дают!»

— Дает за тебя он золотник. Работы на одну ночь. Если сделаешь мясо, как у меня делал — будет еще золотой тебе лично.

— Хороша ведь плата! Чего же ты, дядька Лютый, хмур как небо, грозой затянутое?

— Мал ты еще и устоев наших не знаешь… — Еще больше начал хмуриться Лютый. — Ты головушкой своей подумай. Управляющий герцогский на поклон в портовый район пришел. Повара просит.

— Может, мясо мое герцогу приглянулось…

— Хрен с ним, мясом! Ты же в академии маговской учишься, значит, умом не обделен! Дураков там не держат! Думай! Ко мне, третьему человеку в порту, пришел засланец от герцога и повара просит! И все вроде бы славно, да не забыл люд портовый, как сынок его, бастард признанный, пятерых зарубил, пока по порту на жеребце своем лихие скачки устраивал. Даже с коня не слезал, так походя с плеча пять голов срубил. А теперь ко мне пришел и повара просит.

— Не ходи, Пест, — послышался голос черта у ног Песта. — Не ходи, а деньгу мы соберем как-нибудь. Нечего нам там делать…

— Ты сам думай, — со злостью сказал Лютый и поднялся. — Бал в поместье Сваровского будет в это воскресенье. Тебе — вольная. Захочешь пойти — иди, неволить не буду и зла не задержу, но ежели спросят меня — я тебя не посылал и человек ты не мой. Наемный ты.

Пест хмуро кивнул головой, не зная, как быть. Лютый же остановился у самой двери и, не оборачиваясь, сказал, словно и не к Песту обращался:

— Мантию одень, когда туда пойдешь. Не дай единый, и тебя походя с плеча рубанут…