Страница 16 из 20
«Так как предприятие «Пушечного клуба» – дело истинно американское, то оно должно быть осуществлено на подлинно американской территории».
Техас взбеленился:
«Как! Да разве мы не такие же подлинные американцы, как и флоридцы? Разве Техас и Флорида не вошли в состав Соединенных Штатов в одном и том же тысяча восемьсот сорок пятом году?»
«Спору нет, – отвечал «Таймс», – но мы принадлежим американцам с тысяча восемьсот двадцатого года».
«Как бы не так! – возражала «Трибюн». – Вы были сперва испанцами, потом англичанами, и только через двести лет американцы купили вас за пять миллионов долларов».
«Что из того, – отвечали флоридцы. – Краснеть нам не приходится. А разве в тысяча восемьсот третьем году не купили Луизиану у Наполеона за шестнадцать миллионов долларов?»
«Это сущий позор! – завопили депутаты Техаса. – Такой жалкий клочок земли, как Флорида, еще смеет равняться с Техасом! Техас никогда не был продан, он сам завоевал себе свободу, изгнав мексиканцев второго марта тысяча восемьсот тридцать шестого года; он объявил себя федеративной республикой после победы Самюэля Густона, одержанной на берегу реки Сан-Джасинто над войсками генерала Санта-Анпы. Техас добровольно присоединился к Соединенным Штатам Северной Америки».
«Потому что он испугался мексиканцев», – возражала Флорида.
«Испугался!» С того дня, когда сорвалось это резкое неосторожное слово, положение стало решительно невыносимым. Все в Балтиморе боялись, что враждующие партии схватятся на улицах и начнут резать друг друга. Пришлось учредить надзор за депутатами.
Председатель «Пушечного клуба» не знал, на что решиться. Каждый день на него сыпались дождем докладные записки, документы и даже письма с угрозами. Чью сторону ему принять? С точки зрения пригодности почвы, удовлетворительности путей сообщения и быстроты транспорта, права обоих штатов были в общем равны; а политические симпатии и счеты не имели отношения к делу.
Надо было покончить с этими колебаниями, с этим замешательством. Барбикен собрал исполнительный комитет «Пушечного клуба» и предложил самый мудрый выход из создавшегося положения.
«Принимая во внимание распри, которые мы наблюдаем между Флоридою и Техасом, можно быть уверенным, что такие же споры возникнут и между городами того штата, который мы изберем. Соперничество между штатами сменится соперничеством между городами. В Техасе целых одиннадцать городов подходят к требуемым условиям, и все они будут оспаривать эту честь и создадут нам множество новых неприятностей. У Флориды же всего один город. Поэтому я предлагаю избрать Флориду, то есть город Тампа».
Это решение сразило депутатов Техаса. Они пришли в неописуемую ярость и стали бомбардировать видных членов «Пушечного клуба» ругательными письмами. Тогда балтиморские власти прибегли к крайним мерам. Они заказали специальный экспресс, насильно посадили туда упиравшихся техасцев, и те умчались из Балтимора со скоростью тридцать миль в час.
Но, несмотря на спешность отъезда, техасцы успели послать по адресу своих противников последний язвительный упрек.
Напомнив о малой ширине Флориды, представляющей собой полуостров между двумя морями, они предсказали, что она не выдержит сотрясения от выстрела и сразу же взлетит на воздух.
– Ну и пусть себе взлетит! – отвечали флоридцы с лаконизмом, достойным героев древности.
Глава двенадцатая
Урби ет Орби[8]
Теперь все вопросы – астрономические, топографические и технические – были разрешены, кроме одного – денежного. Для выполнения предприятия «Пушечного клуба» требовалась огромная сумма. Ни какое-либо частное лицо, ни даже отдельное государство не могло располагать миллионами, необходимыми для успеха дела.
Поэтому Барбикен решил, что предприятие нужно превратить из узкоамериканского в международное, то есть обратиться ко всем государствам с просьбой о финансовом соучастии. В самом деле, все страны Земли могли считать своим правом и обязанностью принять участие в походе на Луну. Поэтому открытая в этих целях в Балтиморе подписка распространилась по всему свету – urbi et orbi!
Успех этой подписки превзошел все ожидания. А между тем речь шла не о займе, а о бескорыстных в полном смысле этого слова пожертвованиях, ибо никакой прибыли нельзя было ожидать.
Оказалось, что проект Барбикена заинтересовал не одних только американцев; известия о нем перешагнули через Атлантический и Тихий океаны, проникнув одновременно в Европу, Азию, Африку и Океанию. Обсерватории Соединенных Штатов сообщили о задуманном опыте обсерваториям Старого Света. Многие из них, а именно: Парижская, Пулковская, Капштатская, Берлинская, Альтонская, Стокгольмская, Варшавская, Гамбургская, Будапештская, Болонская, Мальтийская, Лиссабонская, Бенаресская, Мадрасская и Пекинская – послали свои приветствия «Пушечному клубу»; остальные благоразумно предпочли выждать результатов опыта.
Что касается Гринвичской обсерватории, то ответ ее был краток: она решительно заявила, что затея Барбикена обречена на полную неудачу. Она вполне разделяла теории капитана Николя, и к ее мнению присоединились остальные двадцать две английские обсерватории. И в то время как различные ученые общества постановили послать делегатов в Тампа – бюро Гринвичской обсерватории без церемоний сняло с повестки дня предложение Барбикена.
В общем же, предприятие Барбикена встретило сочувствие ученого мира и возбудило горячий интерес в широких массах. Это имело огромное значение, так как все эти массы были призваны принять участие в подписке.
18 октября президент Барбикен выпустил красноречивое воззвание ко «всем отзывчивым людям земного шара». Этот манифест, переведенный на все языки, имел большой успех.
Подписка была открыта во всех городах Соединенных Штатов, с центральным пунктом в Балтиморском банке – Балтиморская улица, д. 9; кроме того, она принималась во всех странах Старого и Нового Света:
в Вене – у С. М. Ротшильда,
в Петербурге – у Штиглица и К°,
в Париже – в Обществе кредита движимого имущества,
в Стокгольме – у Тотти и Арфуредсона,
в Лондоне – у Н. М. Ротшильда и сына,
в Турине – у Ардуина и К°,
в Берлине – у Мендельсона,
в Женеве – у Ломбара, Одье и К°,
в Константинополе – в Оттоманском банке,
в Брюсселе – у С. Ламбера,
в Мадриде – у Даниэля Вейсвеллера,
в Амстердаме – в Нидерландском кредитном обществе,
в Риме – у Торлониа и К°,
в Лиссабоне – у Лесена,
в Копенгагене – в частном банке,
в Буэнос-Айресе – в банке Maya,
в Монтевидео – в отделении того же банка,
в Вальпараисе – у Мартина Даран и К°,
в Лайме – у Томаса Лашамбра и К°.
Через трое суток после опубликования барбикеновского воззвания подписка в одних только городах Соединенных Штатов дала четыре миллиона долларов. С таким задатком «Пушечный клуб» мог уже приниматься за работу.
Еще через несколько дней газеты сообщили, что и за пределами Соединенных Штатов подписка шла чрезвычайно быстро и успешно.
Некоторые государства проявили значительную щедрость, другие поддавались довольно туго. Все зависело от национального темперамента.
Впрочем, цифры красноречивее всяких слов. По официальным данным, занесенным в бухгалтерские книги «Пушечного клуба», подписка дала следующие результаты.
Россия внесла огромную сумму – 368 733 рубля. Этому не приходится удивляться, принимая во внимание интерес русского общества к науке и успешное развитие, достигнутое астрономией в этой стране благодаря многочисленным обсерваториям, главная из которых обошлась государству в два миллиона рублей.
Во Франции на первых порах осмеяли замысел американцев. Луна послужила темой для множества плоских острот и сюжетов для доброго десятка новых водевилей, дурной тон которых соответствовал невежеству их авторов. Но подобно тому, как в доброе старое время французы, накричавшись и напевшись вдоволь, кончили тем, что полностью уплатили налог, так и на этот раз, истощив свое остроумие, они подписались на сумму в 1 253 930 франков. Заплатив такие деньги, они имели полное право немного подурачиться.
8
Миру и городу (лат.).