Страница 53 из 56
Заведение оказалось очень приличным, едой пахло сногосшибательно, слышалась даже музыка. Меня просто трясло от голода, но я решил в этот раз заплатить за наш ужин не в кредит, а из «своего кошелька». Усадив наемника за стол, я подошел к хозяину и предложил сыграть и спеть что-нибудь для публики:
— Если понравится, то ужин за ваш счет, а не понравится — расплатимся сами в двойном размере!
Хозяин явно собирался послать меня куда подальше, но расслышав про двойную оплату, согласился и подозвал музыканта, велев ему перекусить. Я взял в руки неизвестный струнный инструмент и пробежался по еще теплым ладам. Как же я, оказывается, истосковался по музыке! Все дела, дела… Нам, драконам, ни передышки, ни отдыха…
И я заиграл и запел. Я никогда так не пел, — ни в этой, ни в прошлой жизни. Моя измученная тревогами душа вплеталась в прекрасную музыку всех известных мне земных песен и заставляла зрителей то смеяться, то плакать, то неистово требовать продолжения концерта…
Очнулся я, когда музыкант пытался вырвать из моих рук свой инструмент. Под ногами наемник собирал в карманы накиданные зрителями деньги. Растроганный хозяин показал на заваленный едой стол, и лично усадил меня ужинать:
— За счет заведения!
Я съел и выпил, сколько влезло,- а влезло очень много, и попросил завернуть остатки ужина с собой. Потом с трудом захватил успевшего поужинать во время концерта Агера, который порывался во что бы то ни стало дособирать мои деньги, и мы ушли в сторону пустыни. Извозчика нанимать в целях конспирации было нельзя, расспрашивать прохожих ночью, как пройти к мельнице — тоже. Мы бодро добрались до окраины города, бодро доели под звездами остатки ужина, вызвали свои драконьи тела и лениво полетели искать реку.
Первая же обнаруженная узкая извилистая речка привела нас к мельнице, рядом с которой стоял маленький домик. Окно в доме светилось, словно маяк. Мы приземлились подальше от дома, опасаясь ловушек, обратились в людей и осторожно пошли на огонек. Если Гибу разоблачили и допросили, то нас сейчас поджидает сюрприз от ее хозяина. Хозяин, хозяева, — в этом мире земной широкий смысл слова «хозяин» был сужен до единственного — «владелец раба». Много веков должно пройти, чтобы все изменилось… Зато свет в окне прекрасен во всех мирах, и без разницы, — ждут тебя за окном, или не ждут!..
Окна были задернуты плотными занавесками, пришлось рискнуть и постучать в дверь. Агер, слившийся с темнотой в ночи, страховал меня в нескольких шагах. Но все принятые меры безопасности оказались напрасными, — нас встретила измученная ожиданием Гиба. Если бы мы ее обманули или попали в плен, она бы осталась тут навсегда, в неизвестности, ожидая мести хозяина. Поэтому, когда мы с Агером, наконец, заявились, она не смогла скрыть своей радости.
Она не кинулась на грудь наемнику, а обратилась сразу ко мне:
— Ты обещал!..
Я кивнул. Понятно: боится, что не успеет измениться и навсегда исчезнуть для хозяев. Ну что ж, не будем откладывать дело в долгий ящик. Действительно, всякое может случиться!
Сажаю женщину на лавку и одним прикосновением вгоняю в транс. Теперь она ничего не почувствует и ничего не вспомнит.
Перетаскиваю ее на стол и уже не задумываюсь, как ее апгрейдить, все делаю на автомате. Привычно первым делом убираю морщинки вокруг глаз и рта, целлюлит, дряблые мышцы и растяжки.
Сделано.
Теперь — формируем маленькие крепкие груди. Живот делаем плоским, талию — узкой, ноги — подлиннее, попу — твердой, как орех. Волосы с тела — долой навсегда! Лицо нужно подправить, чтобы оно не было похожим на прежнее: глаза сделать больше, нос — меньше, а губы… нет, только не варениками! Рот делаю пухлым, ярким и маленьким. Интересно, существует ли в каком-нибудь из миров нормальный мужик, которому нравится целовать вывороченную наружу жопу макаки вместо женского рта? Папики всех мастей — не считаются…
Что дальше? Мне осталось пройтись по всему организму и устранить все болезни. Вместе с внешними и внутренними изменениями я привычно менял и геном всего организма, настраивая его на вечную юность.
Готово!
Теперь Гиба до самой глубокой старости будет юная и красивая, как и другие модифицированные мной девчонки. И она теперь тоже, как и они, будет быстрее и сильнее, и никому не даст себя в обиду.
Масштабное вмешательство в организм закончилось. Я изменил Гибу навсегда.
Работа заняла, как и раньше, минут сорок, и к самому концу сеанса я снова сильно устал. Нужно поспать… Я удобно устроился на мешках с зерном и веки отяжелели.
Засыпая, я опять думал о своих драконах и своих девчонках. Что они сейчас делают? Увижу ли я их еще? Айя…сестренка… как же я скучаю по тебе. Кайль, брат мой, дождись меня! Скоро я отправлюсь на ваши поиски — сразу же после того, как спасу девчонок…
Скоро. Скоро…
Глава 20
ГЛАВА 20
Из тяжелого сна меня вырвало чувство сильного голода. Наемник спал рядом на мешках с зерном, на лавке примостилась Гиба. Дверь, запертая с вечера на засов, была приоткрыта, в нее пробивались лучи солнца. Я проверил — вокруг мельницы никого не было. Вернувшись в дом, потряс за плечо Агера и наклонился над Гибой, чтобы разбудить ее перед нашим уходом. Куча тряпок сползла на пол — женщины не было. Агер помрачнел:
— Даже не попрощалась!
— Понятное дело, никто, включая тебя, не должен знать, как она теперь выглядит! Уходим и мы!
Наемник поискал среди мешков свой — принесенный в драконьих зубах — мешочек с деньгами. Кошелька не было.
— Она меня обворовала! Как же мы с тобой ничего не слышали? Ты вчера напел-наиграл на двадцатую часть своего долга. Да еще там были деньги для моих воинов… А теперь ты мне снова должен всю сумму сполна, а моим воинам платить нечем! Нужно идти в трактир и спеть там еще двадцать два раза.
— Трактир… Ммм… Я так голоден, словно нажрался под завязку не вчера вечером, а много дней назад, — удивился я. — Модификация чужих тел, что ли, отнимает столько энергии… А в доме не нашлось вообще никакой еды, кроме заплесневого зерна, — пришлось залить голодное брюхо водой.
— Из котелка на столе? — отозвался Агер. — Я тоже наелся водой вместо похлебки!
По дороге в город я поинтересовался:
— Агер, а как ты собираешься разыскать своих воинов? Как вообще ты их собираешь, когда нужно, или распускаешь за ненадобностью? С помощью тайных знаков?
— Я не могу тебе сказать, — отрезал наемник.
— Да я к чему: нас с тобой и Гибу ищут. Гиба в новом облике уже далеко, ее теперь и мать родная не узнает. И нам тоже не стоит ходить в узнаваемом виде. Да и потом наверняка придется менять облик, несколько дней ожидая торгов. Как мы с тобой будем узнавать друг друга, если вдруг разлучимся, и одному из нас понадобится измениться? Давай заранее условимся о знаке и договоримся встретиться в определенное время в условном месте! Хотя и это может не сработать.
— Конечно, это не сработает. Я от тебя не отойду ни на шаг, пока ты со мной не расплатишься!
— Я этому только рад! Но просто на всякий случай, запомни: в случае чего, встречаемся на закате на… невольничьем рынке! И не мешало бы прямо сейчас заглянуть туда и присмотреть условное место.
— Там же и поедим, — согласился наемник. — Там вокруг много трактиров, кто-нибудь да согласится накормить нас за наши песни!..
На окраине города мы изменили свою внешность: теперь наемник стал высоким обритым наголо мужиком в широких синих штанах, а я принял облик купца Салмона, отца Мори. Придумывать мужской наряд «от балды» было опасно, — даже на Земле, например, серьга в ухе мужчины в зависимости от века и страны несла совершенно разные смыслы. Купец, раб, имеет высокий статус, цыган, гей (серьга в левом ухе), религиозный фанатик, кавалерист, монах, единственный кормилец в семье (проколоты два уха), пират и даже — вор, — это только то, что я помню. Поэтому моя серьга «болталась» строго в правом ухе, — как и положено у купца. Вспомнилось: жена несколько раз подступалась ко мне с уговорами вставить серьгу в правое ухо, а я так и не согласился. Вот на уговоры отрастить на макушке хвост из волос, которые бы она «заплетала в косичку воина», я, в конце концов, поддался, но погиб, так и не успев отрастить…