Страница 23 из 34
Он кивает.
— Ракиз разослал посланников. Любой, кто должен мне услугу, был уведомлен о том, что мне нужна помощь.
Я думала, что у меня не осталось слёз, но они только быстрее текут горячими дорожками по моему лицу.
— Я помогу тебе получить новые одолжения, — обещаю я, и он улыбается мне, сверкая белыми зубами в тусклом свете.
— Мне они не нужны… если у меня будешь ты.
***
Проходит ещё несколько часов, прежде чем появляется зинт, искоса глядя на нас сквозь решетку.
— Оставайтесь на своих местах, если вам нужна эта вода, — предупреждает он. — Если вы встанете на ноги, я вылью её на вас.
Врекс вибрирует от ярости рядом со мной, и я тянусь к его руке. Мы оба не хотим ничего, кроме как прикончить этого парня, но мы понятия не имеем, сколько там других зинтов, вне нашего поля зрения.
Ранее Врекс вернул мне мой нож и велел спрятать его. Нам нужно дождаться своего шанса.
Мы остаёмся сидеть, а зинт опускает на верёвке ведро с водой. Мне хочется пить, но я жду, пока зинт опустит металлическую решетку и уйдет, прежде чем обратиться к Врексу.
— Думаешь, там наркотик?
Он пожимает плечами.
— Если нас накачают наркотиками, им придется спуститься сюда и вытащить нас наверх.
Я протягиваю руку и зачерпываю немного воды, пробуя на вкус. Врекс внимательно наблюдает за мной.
— Я подожду, прежде чем сам попью, — говорит он. — Если ты потеряешь сознание, я, по крайней мере, смогу от них отбиться. Если мы будем оба без сознания…
— Мы влипнем.
Он кивает, и мы несколько минут молчим. Его рука время от времени сжимается, как будто ему не хватает меча.
— Это ужасный, кошмарный, нехороший, очень плохой день, — бормочу я. (прим. фраза из книги «Александр и ужасный, кошмарный, нехороший, очень плохой день»: «Даже плохие дни не так плохи, если вокруг тебя те, кого ты любишь»)
Он смотрит на меня.
— Моя любимая книга в детстве. Неважно. Нам нужно начать думать о плане. Хочешь услышать мои мысли?
Врекс прищуривается, глядя на меня, и у меня странное ощущение, что он уже читает мои мысли.
— Они заберут меня, Врекс. И когда они это сделают, ты потеряешь на хрен свою выдержку и они, определённо, убьют тебя. Мы не только в значительном меньшинстве, но у нас нет даже меча.
— Я не позволю им забрать тебя.
— Послушай…
— Нет.
— Врекс.
Он прищуривается, глядя на меня, опуская голову, упрямо выпячивая подбородок. Боже, у его мамы, вероятно, были с ним грандиозные проблемы в детстве.
— Мне нужно, чтобы ты меня нашел, — говорю я, вставая на ноги. Я стискиваю зубы, когда он молча смотрит на меня. Мне нужно говорить на его языке.
— Мертвый ты мне не поможешь, — огрызаюсь я. — Мне нужно, чтобы ты подыграл, позволь мне уйти, а потом ты сможешь сбежать отсюда.
Он рычит, протягивая руку и хватая меня за запястье.
— А что, если я не успею добраться до тебя вовремя? Что, если мои должники не помогут?
— Остаться в живых доверь мне. Если эти мохнатые ребята собираются продать меня, значит, они не хотят моей смерти. По крайней мере, не сразу. Я могу позаботиться о себе. Так позволь мне сделать это.
Я смотрю в его жесткое лицо, а потом откидываю ему волосы назад и провожу пальцем по его длинному шраму.
— Отличительной чертой великого воина является то, что он сражается на своих условиях или не сражается вовсе (прим. фраза Сунь Цзы), — цитирую я. Он смотрит на меня, хмурясь, и я провожу пальцами по его щеке. — Я верю, что ты найдешь меня, — шепчу я. — Поверь и ты в меня.
Он долго дрожит, а потом притягивает меня ближе, прижимаясь губами к моим. Он целует меня, словно я что-то бесконечно ценное. Словно он не может смириться с мыслью о том, что потеряет меня. Словно он придёт за мной, независимо от того, как далеко они меня увезут.
— Я не хочу тебя терять, — бормочет он. — Я только нашёл тебя, маленькая огневласка.
— Мы вместе, — уверяю я его, даже когда моё сердце колотится при мысли о разлуке с ним. Это лучший план из возможных, я уверена. Если меня отправят на продажу, то вряд ли они в это время будут сосредоточены на Врексе. Я вздрагиваю. По крайней мере, я на это надеюсь. Я пытаюсь игнорировать тихий голосок в моей голове, который говорит мне, что они убьют его, когда только вытащат меня отсюда.
Нет. После того, как он убил так много их людей, и с его репутацией на этой планете, они захотят убивать его медленно. Желчь поднимается к горлу, но я знаю, что права. Они захотят устроить грандиозное зрелище из его казни.
Я дрожу сильнее при этой мысли. А если он не убежит? Что, если они возьмут меня, а потом убьют его, и я больше никогда не увижу своего огромного храброго воина?
Когда это произошло? Как я так сильно прикипела к этому парню за такое короткое время? После того, как я провела свою жизнь, удерживая людей на расстоянии, Врекс разрушил все мои стены, преодолел мои бастионы и заставил меня заботиться о нём больше, чем я когда-либо могла себе представить.
— Я не могу потерять тебя, — бормочу я. — Пожалуйста, не позволь им убить тебя.
Он трясётся рядом со мной, и я поднимаю глаза.
— Ты смеешься?
— Я могу не соглашаться с твоим планом, Айви, но он хорош. Их внимание будет рассредоточено, и они поверят, что я ранен и не могу выбраться отсюда.
Я смотрю на металлическую решетку, удерживающую нас в плену.
— И как ты выберешься отсюда?
Он улыбается, и у меня перехватывает дыхание, когда я смотрю на него.
Улыбка сползает с его лица, когда мы оба долго молчим, и я поднимаю руку, проводя пальцем по его губам.
— Ты еще лучше выглядишь, когда улыбаешься, — бормочу я. — Ты не должен делать этого, когда рядом с тобой есть другие женщины. Запомни.
Его глаза расширяются, удивление мелькает на его лице, а затем он смеется.
— Думаешь, любая другая женщина развеселила бы меня так, как ты? Кроме того, другие женщины боятся меня, помнишь?
Его губы искривляются, и я улыбаюсь ему. К настоящему времени я знаю его достаточно хорошо, чтобы быть уверенной, что маска беззаботности на его лице, скрывает сильную боль.
— Хорошо, — говорю я. — Продолжай их пугать. Я не хочу драться ни с какими сучками за своего мужчину.
Дыхание покидает его, и он смотрит на меня так, будто никогда раньше меня не видел.
Я поднимаю бровь.
— Что?
Он снова улыбается, и мою грудь сдавливает.
— Да, я серьезно отношусь к тому, чтобы ты не делал этого ни перед кем другим. Сохрани для меня эту сексуальную улыбку, — шучу я.
— Ты единственная, кто заставляет меня улыбаться, — говорит он. Затем он слегка откидывается назад и тянется руками за свою шею. — Я хочу, чтобы ты надела это, — говорит он, повязывая ожерелье мне на шею.
— Врекс… я не могу. Это принадлежало твоей маме.
Он кивает.
— Она бы полюбила тебя, — говорит он. — Это символ для защиты. Он будет держать тебя в безопасности, пока я не найду тебя.
Я сглатываю комок в горле и глажу золотой кулон, а Врекс заключает меня в свои объятия и снова целует.
— Мы заставим их заплатить, — бурчу я. — Их и вуальди. За то, что они сделали с Илаксом, и за то, что они сделали с нами.
Он кивает.
— Заставим.
ВРЕКС
Момент, когда у меня отбирают Айви, — один из худших в моей жизни. Это так же плохо, как когда я узнал, что моя мать умерла. Или когда отец отослал меня. Или когда я нашел Илакса в луже его собственной крови.
Мне требуется всё самообладание, чтобы оставаться на месте, пока они опускают верёвку и приказывают ей взяться за неё.
— Мы сделаем это, Врекс, — бормочет она. Лицо у неё бледное, нижняя губа дрожит, но она расправляет плечи. Я сжимаю кулаки, борясь с желанием дотянуться до неё, поцеловать её губы. Мы уже попрощались и согласились с этим планом.