Страница 27 из 93
Свен немного замялся, но все же спросил:
— Ели внушения настолько опасны, то почему их не запретят вообще?
— Пытались. Но, как показывает практика, тот, кто захочет, найдет способ научиться их проводить. Слишком много такая магия может дать преимуществ. К тому же маги с предрасположенностью разума и потенциала к менталистике способны проводить такие воздействия даже не задумываясь о том, что они не просто просят кого-то, а приказывают, вплетая магию в слова.
Альба вспомнила о том, как просила Ами перейти узкий мост на Посвящении. И, судя по взгляду приятельницы — она тоже помнила этот момент.
Свен замялся — но пошел дальше.
— А если… Ну, менталистика же ведь дает огромную власть. Магия разума.
Альба нахмурилась. Ей не нравилоась куда клонит Свен. Магистр же откликнулся более спокойно, хотя и, определенно, понял, о чем был вопрос:
— Да, были разговоры о том, что у любого с предрасположенностью к ментальной магии блокировать дар сразу. С предрасположенностью опасной магии то есть. Опасной магии, такой же как и некромантия. Или боевая. Или стихийная. Или к природная. Или магия исцеления. Бытовая магия. Алхимия. В разное время шли разговоры о запрете разных направлений, ведь любая из этих специализаций в руках того, кто готов причинять боль способна принести много бед. Любая магия опасна, если опасен ее применяющей. Исключений нет. Как в руках убийцы равно опасен меч, кастет или лук.
Через паузу, полную молчания, Теор подвел итог:
— Думаю, вам есть над чем подумать. Вполне достаточно для пятой пары.
Просить дважды не пришлось.
Альба, повинуясь какому-то порыву, встретилась глазами с менталистом, строя контакт.
Сейчас это получилось почти легко. Магистр не сопротивлялся и не держал щитов.
Альба попыталась использовать передачу и сформулировать мысли:
Никто не заметил их разговора, ведь весь разговор занял меньше времени, чем потребовалось Жану чтобы закинуть на спину торбу и дойти до двери небольшого, в общем-то, кабинета.
И хорошо. Альба чувствовала, что, например, довольно нетерпеливого Свена не радовала мысль заниматься каким-то самопознанием, а не магией, и вообще ему не слишком хотелось лишний раз общаться с менталистом.
Ну да это — его дело. А Альба точно попробует со всем разобраться. Если какая магия и правда была завораживающей и безграничной — так это ментальная, где привычные Пришедшей вещи переплетались с чудесами под совершенно неожиданными углами.
Привычные вещи и неожиданные углы…
Она на социолога училась или как?
— Ребята, у меня есть идея для темы проекта, — Альба догнала неспешно переговаривающихся приятелей. — Как вам работа по развенчанию стереотипов о разных областях магии?
В конце концов — общественное мнение в любом мире общественное мнение, разве не так? И это мнение можно узнать, и анкетирование в этом наверняка поможет. И с магией связанно, и без теории, в которой Альба утонуть может. И каждый свое направление возьмет…
— А давай, — Свен, до того притихший, от всех рассуждений менталиста, повеселел. — Расскажешь, как и что задумала?
— Разумеется. Но сначала — в столовую.
Возражений ни у кого не было.
Теор медленно шел за Вар Вранном по вечерним улицам Избора. Слежка никогда не была его любимым времяпрепровождением, и менталист искренне надеялся, что после ухода из рядов Гончих ему больше не придется этим заниматься.
Увы.
Теор медленно шел за целью своего вояжа в город в этот поздний час. Большинство магов предполагало, что ментальные умения позволяют воздействовать лишь через контакт. Менталисты с этим редко спорили, справедливо полагая, что не стоит лишать себя некоторых преимуществ, да и внушать излишние подозрения коллегам-волшебникам не нужно. Особенно после Инцидента. Некоторым вещам и раньше учили лишь в магистратуре и аспирантуре, а теперь по нынешним программам и вовсе не учат почти негде, кроме как у военных. И сейчас эти «некоторые» возможности специализации позволяли магистру неузнанным идти за своей целью.
Моросящий дождик не добавлял радости. Увы, много какие бытовые заклинания вроде того же погодного щита применить сейчас возможности не было, и приходилось терпеть все прелести изборской осени. Теор уже успел забыть, насколько тут холодно в это время года. Едва ли он был готов в этом признаться вслух, но погода в южных частях королевства была в свое время одним из значимых аргументов в пользу того, чтобы искать после выпуска работу вне столицы. Другим аргументом было желание сменить обстановку, и о переезде маг ничуть не жалел. О возвращении, впрочем, тоже. Жалеть о чем-то вообще не было в его правилах, а здесь, в Изборе, все же чувствовалась атмосфера центра магического образования Срединной Земли. Да взять ту же прошедшую городскую конференцию — да, скучно, но в отличии от отчаянно скучавшей на очередном таком мероприятии Айвор, Теор нашел для себя несколько интересных докладов и не меньше интересных докладчиков. В том числе и из старых знакомых. Возможно, конечно, все дело было в новизне, на старом месте работы он за десять лет уже все темы докладов с такого же мероприятия, проводившего силами бывших коллег, переслушал, но все же.
Из минусов была близость Охотников. Не к нему, — себя Теор был защитить способен, — а к студентам. К его студентам. И это было основной причиной, по которой менталист уже третий вечер к ряду прогуливался по Избору в районе, где подобным ему безродным появляться не стоило. По крайней мере с таким количеством наложенных на себя специфических чар. Среди высокородных аристократов мало было толковых магов, но на них обычно работало хотя бы некоторое количество таковых. Благо, Вар Вранн жил на окраине квартала — в центр Высокого Холма Теор бы не сунулся в своих наблюдениях. И, еще одно благо, — пары у менталиста первыми были только в понедельник, так что можно было высыпаться по утрам — хоть немного.