Я-РОСС 2

Потом какое-то время не слыхать ничего о нём было, и «всплыл» он уже в Русско-Турецкую войну, прославившись при взятии Измаила.

Снова схлестнулись мы, но тут я уже сам ошибся, недооценил вурдалака, смог он достать меня и снова утёк.

Звали его тогда Семён Зорич, и по сей день фигура известная, в любимчиках у императрицы ходил.

Ну и в третий раз уже при генсеке бровастом, опять он в военные подался. Не знаю уж как, но высоко пролез, целым округом командовал.

Вот только и тогда упырюга сбежать смог, несмотря на то что отправили за ним целую команду охотников, и не с бухты-барахты, а после почти трехлетней слежки. Всё про него знали: Где живет, где бывать любит, что ест и с кем спит. Шагу он ступить не мог без наблюдения. Однако не хватило опять. Совсем чуточку. За полчаса до начала операции сбежал, и как сквозь землю провалился.

— Вот уж кого не ждал… — искренне изумился я. — Какими судьбами, Гудок?

— Вашими молитвами. — с усмешкой, слегка поклонился тот.

— Сегодня прямо не день, а сказка. Не ожидал тебя здесь увидеть…

— Люблю удивлять. — подмигнул тот, добавив загадочно — и это не последний для тебя сюрприз, уж поверь!

Вообще, сюрпризы я уважаю, особенно приятные. Вот ворвись сейчас сюда полная группа охотников, да покроши всех в капусту — порадовался бы. А то на что намекает упырь, это не сюрприз ни разу, а совсем наоборот.

— Замечательно, только сюрпризы ваши никак не объясняют чего ради вы для меня представление это устроили. Зачем я вам?

— А на самом деле, друзья, зачем? — играя на публику, посмотрел по сторонам Гудок.

— Может подвесим его рядом с лжекнязем? Вёдра-то ещё не полные…

— Подвесим дорогой племянничек… Обязательно подвесим… Но не сейчас…

Этот голос я не спутал бы ни с каким другим, ибо слышал его не реже раза в неделю последние вот уже лет сто так. Сейчас, конечно, перерыв случился, но не настолько большой чтобы повлиять на мою память.

Скобелев Антон Петрович. Глава Московского отдела, Магистр светлой стражи, мой непосредственный начальник и в какой-то степени друг. Точнее я так считал пока жив был, а сейчас уже и не знал что сказать.

— Ну что, Петр Денисыч… Как вы себя чувствуете? Нигде не жмёт? Не чешется?

Привычка обращаться ко всем на вы, осталась несмотря на смену «ориентации», — «хоть что-то в этом мире неизменно», — подумал я.

— Нет Антон Петрович, не чешется. Спасибо за заботу… Значит и вы теперь в стан врага переметнулись?

По-человечески я мог понять князя, — не от жизни хорошей он решение такое принял, княжество хотел спасти. Дружину свою, людей мирных. Понимал пришедших в этот мир истинных вампиров, они всегда были на стороне зла и всегда искали местечко где потише, да пища пожирнее. Но вот Петровича понимать отказывался. Он ведь как сыр в масле катался, по сути, толком-то ничего и не делал, а имел всё что душа пожелает. Денег надо? — Не вопрос! Помочь, подсобить чем-то — всегда пожалуйста! Власть? — Да сколько хочешь! Любой чинуша слыша одно только его имя, трусливо к столу прижимался и не дышал. Так чем же они его взять смогли? — Непонятно.

— Не вам меня судить, Пётр Денисыч. Скажите лучше сразу, с нами вы, или нет, чтобы не затягивать.

Героем я никогда не был, но если вопрос ребром ставился, вот как сейчас, принципиально наоборот делал, даже если разумнее было бы согласиться. Да и что они могут мне сделать? Убьют? — Ну и ладно! Я столько уж пожил, столько всего повидал, что и пора бы уже, не расстроюсь. Тем более уверенность есть что не конец это, душа-то человеческая бессмертна, как ни крути.

— Ты же знаешь, Антон Петрович, что я тебе скажу. Мог бы и не начинать весь сыр бор этот, ни к чему. — спокойно ответил я.

— Хорошо подумали? — сощурился тот.

— Другого шанса не будет. — вклинился в нашу беседу князь. Я понимал что он хоть и считается главным, самостоятельно принимать решения ему не дают. По факту он и нужен теперь лишь для «связи с общественностью».

— Да куда уж лучше. — брякнув стягивающей руки цепью, пожал я плечами.

— Ну тогда прощайте, Пётр Денисыч, уговаривать не стану. — подвёл итог магистр. Он вообще не любил тянуть, и решения, не боясь ответственности, принимал практически мгновенно, за что его и держали на таком посту.

— Погоди, Антон Петрович, торопиться… — вмешался зам министра. — Во-первых, просто так он не отделается, сначала по душам поговорить мне с ним надобно, да мы ему ещё и главного не показали… Через сколько начало?

— Да вот уже, совсем скоро. — ответил князь.

— Ну и чудно. Пусть своими глазами посмотрит, людей послушает, может и решится… Ну а если уж и тогда не дойдёт, значит так тому и быть!

Он ещё не договорил, как меня схватили за руки, и задрав их вверх, потащили словно приговоренного к смерти узника.

Сверкнула вспышка портала, появилось лёгкое ощущение тошноты, но тут же отпустило и дышать стало легче. — Из подземной спёртости мы вышли на свежий воздух.

Под ногами я видел траву, но поднять голову мне не давали, протащив ещё метров тридцать в таком неудобном положении. Потом просто бросили на землю, и я наконец смог осмотреться.

Суровые лики каменных идолов — первое что бросилось в глаза. Казалось что эти огромные, целиком вырубленные из камня истуканы, закрывают солнце, и вот-вот оживут.

Первый и самый массивный — Перун, его каменное лицо не могло похвастать качеством исполнения, но настолько притягивало к себе своей первозданной мощью, что я долго не мог отвести от него взгляда. Из всего пантеона я его только и знал, прочёл когда-то в одной книжке, да запомнил.

Будучи сыном Сварога и Леды, — прародителей всех славянских богов, он родился под гром и молнии, заранее предопределив своё «направление». Потом кто-то его похитил вроде, усыпил, спал он долго, проснулся и всех победил. Примерно такая информация сохранилась у меня в памяти.

Кроме статуи Перуна, здесь так же присутствовали и остальные боги: Велес, Хорс, Стрибог, Триглав, плюс ещё несколько незнакомых, точнее неопределяемых — но главенство Перуна было неоспоримо, это был бог богов.

А вот идол Мораны — не знаю уж по какой причине, стоял не в общем кругу, а сбоку, метрах в двадцати к северу. Судя по рыхлой черноте земли, статую «моей» богини совсем недавно перенесли из общего круга, а на её месте появился новый, белеющий свежими сколами истукан.

Вообще, — по состоянию каменных изваяний и самого алтаря, можно сказать что место это заброшенное, и тут уже давно никакие «мероприятия» не проводятся. Сами камни во мху, рисунки; этот обязательный атрибут — стёрты, алтарь тоже порос мхом и выглядит не особенно хорошо. Единственное что есть здесь из свежака; новый идол и потёки крови на нём. Лицо ему ещё не отрисовали, но заготовки клыков уже просматриваются, так что принадлежность сомнений не вызывает.

Никогда раньше я не слышал про это место, и естественно не знал где именно находится капище, но судя по природе вокруг — где-то в наших краях, возможно что-то к северу от крепости, в горах на границе с чухонцами. Территории здесь вроде и невеликие, но уж очень тут всего напичкано. Леса, горы, реки, болота, озера, — только что степей да пустынь нет, а так всё в самом изобилии.

Кроме идолов и моих сопровождающих, людей я не видел, слышал лишь чьи-то голоса вокруг. Разобрать ничего не мог — всё сливалось, только судя по гомону, народу поблизости находилось прилично.

Но долго разлёживаться мне не дали. Подняли на ноги, толкнули в спину, — так что я едва опять не упал, потом ещё раз, уже не так сильно, для придачи правильного направления — к алтарю. Естественно я не сопротивлялся, и лишь активно перебирал ногами.

Алтарь же — огромный плоский камень с торчащими позади четырьмя столбами, находился прямо в центре выстроенных в круг идолов. Не знаю как здесь обычно поступали с жертвами, но сейчас всё было предельно ясно, расставленные под столбами вёдра говорили сами за себя.

Дотолкав до столба, меня схватили с двух сторон, и подняв словно пушинку, подвесили под руки.