Страница 10 из 11
Вороны появились тут не просто так. Эти птицы не принадлежат горам, в Заоблачных Далях они не чувствуют себя уместно и по-домашнему. Они прилетели ради чего-то или кого-то. Фея чувствовала, что это связано с ней и ее недавним разговором с Чаромирой. А может быть, вороны подавали какой-то знак. С какой стороны ни посмотри, событие получалось не из приятных, тут было над чем подумать.
Под видом воронов часто прячутся разные существа, не нашедшие себе места в нашем привычном видимом мире. Они выбирают облик этих птиц – умных и опасных одновременно. Они по-особому каркают, чтобы найти своих, напугать кого-то или предупредить. Остальные вороны не понимают их, а вот ведьмы и колдуны с удовольствием слушают и стараются правильно перевести все высказывания. Такой ворон имеет способность исчезать и появляться там, где пожелает.
Феерина вернулась в дом, тщательно закрыла за собой дверь и стала варить крепкий кофе в высокой медной турке, украшенной узорами из переплетенных между собой драконов. Она пила исключительно крепкий кофе, не добавляя в него ровным счетом ничего. Феерина мало ела, отдавая предпочтение орехам, меду и овощам, а из напитков особенно уважала кофе и всевозможные настойки из ягод. Она была высокого роста, худощавой, седовласой, с аккуратно забранными в сложную прическу волосами, со светлыми серыми глазами и тонкой, почти прозрачной кожей. Фея носила воздушные просторные платья в пол. Казалось, что и сама она сделана из дождевых облаков и горного переменчивого ветра.
Кофейная пена с шорохом поднялась до края, Феерина сняла турку с огня и отставила напиток отдохнуть и успокоиться. Небо за окном было светло-голубым, облака бросали на горы тени разных форм, лес внизу шумел. Где-то там, у подножия горы сидел на камне большой ворон с серебристыми крыльями. Он не шевелился и пристально смотрел вперед.
Феерина в своем доме пила кофе, а на столе перед ней лежал прозрачный кристалл, грани которого отливали голубым, зеленым и желтым. Утро окончательно перешло в новый день, который медленно и уверенно спускался на горы.
Глава 13. Гриф принимает решение
Дни сменяли друг друга, а уютная зимняя жизнь Леса и Опушки текла неспешно и размеренно. Приближался большой праздник середины зимы, которая в этих краях была короткой и тихой. Мюрла пек хлеб, Гриф и Кресс уходили в долгие прогулки по лесу. По вечерам велись легкие и веселые беседы, читались книги и пилось много чая с вареньем.
Гриф пытался несколько раз практиковать свою магию, но у него ничего не получалось. Он то и дело вспоминал Затерянные земли, часто думал о Хедле и болотах. Почему-то в тех странных и суровых краях жизнь хоть и была непредсказуема и полна сложностей, но магия всегда творилась хорошо, была жгучей, яркой и сильной. Здесь же Грифу жилось очень уютно, тепло и вкусно, а вот его магическая сила спала где-то внутри и не думала просыпаться. Гриф поглядывал на своего проводника-попугая и ждал от него подсказки. Однако Кресс, казалось, совсем позабыл о своих обязательствах перед Хедлем. Он с удовольствием поедал приготовленную Мюрлой еду, толстел и хорошел на глазах, подолгу дремал в середине дня и явно не собирался покидать этот гостеприимный дом.
Мюрла не переставал удивляться тому, какая неожиданная зима с ним случилась в этом году. Он полностью привык к своим новым друзьям, Гриф уже давно не пугал его и не внушал трепет. С попугаем они и вовсе сблизились, теперь Кресс все больше проводил время со скромным гномом, то сидя у него на плече, то примостившись где-нибудь среди полок на кухне, пока Мюрла занимался домашними делами.
Как-то утром, когда Мюрла и Кресс пекли блинчики и с хохотом что-то обсуждали, Гриф вошел на кухню и решительно произнес:
– Мне надо проведать Чаромиру. Я пойду один. А потом я вернусь сюда. Вы и заметить не успеете мое отсутствие!
Гриф старался придать своим словам шутливый тон, но получилось у него довольно натянуто.
На кухне стало тихо. Потом Кресс сказал:
– Если ты так хочешь – иди. Мы будем ждать тебя.
Попугай нахохлился и отвернулся к стене.
– Кресс, дорогой мой, мне надо кое-что у нее спросить. Зачем мне тревожить тебя и брать с собой ради такой ерунды? Это совсем не значит, что я хочу теперь идти один…
Гриф резко замолчал, поняв, что сказал лишнее. То, что в последнее время зрело у него внутри, неожиданно облеклось в слова и вырвалось наружу. Нет, он продолжал верить, что Кресс хороший проводник, но внутренний голос все чаще звал в путешествие без попутчиков. Так Грифу было привычнее и понятнее. Долго находиться вместе с кем-то – слишком утомительное занятие для того, кто больше всего ценил уединение и свободу. Домик Мюрлы оказался для Грифа неожиданным источником спокойствия и умиротворения, но что-то звало его дальше.
На кухне повисла неестественная тишина. Шипели блины на сковородке, Мюрла молча переворачивал их, а потом также молча выкладывал на тарелку. Стопка ароматных кружевных блинчиков росла, но напряжения это не убавляло.
Гриф заговорил первым:
– Кресс, Мюрла… Послушайте, друзья мои. Я вернусь к вам, сюда. Я обещаю. Я кое-что узнаю, обдумаю и вернусь. Зимы еще много впереди, сколько еще нас ждет тихих и прекрасных вечеров в этом замечательном доме!
– Иди. Ты прав, ты должен идти. Иди.
Кресс сказал это абсолютно спокойно, в его голосе не чувствовалось обиды.
– Ну что ж, может тогда позавтракаем? И после завтрака соберем тебя в путь! – предложил Мюрла, и все трое сразу оживились, заулыбались и пошли за стол.
За завтраком непринужденно болтали, поливали блинчики вареньем, медом и сметаной, пили чай и смеялись. Гриф смотрел на своих друзей и понимал, как привязался к ним и как нелегко ему будет уйти из этого чудесного дома. Но сделать шаг за порог было тоже соблазнительно, ведь под ногами сразу появится дорога, обещающая множество открытий и приключений.
После завтрака Мюрла достал большую корзину, сложил в нее вчерашние пирожки с яблоками, сверток с орехами, домашний сыр, ветчину, бутылку с компотом и коробочку печенья. Гриф завернулся в теплый плащ, взял в руки свой посох, обнял Мюрлу с Крессом и сказал:
– Друзья, я скоро приду. Буду скучать без вас! До встречи!
– До свидания, Гриф! Мы будем ждать!
Мюрла стоял на крыльце, на плече его сидел попугай, и они смотрели на уходящую фигуру Грифа, пока тот не скрылся из виду в лесу.
– Скажи мне, Кресс, а он действительно вернется? – робко спросил Мюрла.
– О, нет… Он не придет сюда, друг мой… – грустно ответил Кресс и поежился от холода.
– А почему же он не взял тебя с собой?
– Он решил, что один быстрее во всем разберется. Но он ошибается. Очень ошибается, Мюрла.
– А почему же ты не переубедил его и не ушел с ним?
Кресс помолчал, видно было, что он подбирает слова и думает, что сказать.
– Понимаешь, Мюрла, мне тут хорошо. У тебя, в твоем доме. Я никуда не хочу. Я не хочу мерзнуть зимой в лесу, когда где-то есть камин, блины, кресло и одеяло. Я не хочу ничего искать, блуждать где-то, мне нравится быть здесь, и я хотел бы остаться, если ты позволишь…
– О, конечно! Кресс, я только рад!
Мюрла был польщен и расстроган ответом попугая. Надо же, Кресс так прямо и честно признался в душевной привязанности! Для Мюрлы это был смелый поступок, он не привык открыто говорить о своих чувствах.
Друзья замерзли и вернулись в дом. Мюрла затеял приборку на чердаке, а Кресс уселся на подоконнике и стал смотреть в окно. На самом деле, рассматривание заснеженных елочек за стеклом было ему не очень интересно. Попугай серьезно задумался.
Хедль назначил его проводником, вдохнув в него знание о пути одинокого колдуна, спустившегося со скалы. Вдохнул самым обычным образом, посадив себе на руку, что-то прошептав и легонько дунув на макушку. И в голове попугая появились образы, куда надо двигаться. Всей дороги он не видел, только каждый следующий ее этап. Кресс был не против: почему бы не отправиться куда-то, на этих болотах в избушке такая скука, что любой колдун сгодится для компании в путешествии.