Страница 99 из 106
Глава 22
Немного поиграв в противостояние взглядов, которое я с достоинством выдержал, старик одобрительно усмехнулся и протянул мне три больших, жёлтых конверта формата А-4.
— Что в них? — полюбопытствовал, не спеша к ним прикасаться.
— Результаты трёх независимых генетических экспертиз, утверждающих, что ты мой внук, — вроде, как о безделице сообщил хозяин кабинета.
Столь серьёзное заявление вмиг сбило с меня маску невозмутимости. Не собираясь верить ему на слово, внимательно ознакомился с содержанием этих документов. Они выглядели достаточно убедительно, а главное, информацию в них легко можно проверить. Все регистрационные номера находились на своём месте. Внимательно всмотревшись в лицо старика, я так и не смог узнать его, сколько ни старался, что очень даже странно, учитывая, что я хорошо помню фотографии с моими родственниками. Хотя, я же приёмный ребёнок, а не родной. Вполне допускаю, что он действительно не врёт.
Вновь показалось, будто где-то за ухом едва слышно заиграла запоминающаяся мелодия из сериала Санта-Барбара, только теперь с индийскими нотками.
— Тогда непонятно, почему вы решили сказать мне об этом только сейчас? — выразил своё удивление, пряча под ним растерянность. — Что изменилось?
— То, что я и сам узнал об этом совсем недавно. Можешь посмотреть на даты проведения генетической экспертизы. Поверь, для меня это было ещё большим потрясением, чем для тебя.
Несмотря на желание выглядеть уверенным и спокойным, я заметил, что старик сильно волнуется. Например, его пальцы были крепко сплетены и напряжены, чтобы не выдать этого, а всё внимание сосредоточено только на собеседнике.
— Допустим, — согласился и с этим утверждением, не в состоянии его опровергнуть. — Что дальше?
Я совершенно не знал, что в таких случаях нужно говорить. Чего он хочет? Чтобы я бросился его обнимать со слезами на глазах? Тогда он несколько задержался с этим разговором, минимум лет на пятнадцать.
— Вот и я думаю, что дальше? — согласился со мной глубоко вздохнувший старик, признавая, что и он в некоторой растерянности. — Я не могу закрыть глаза, и сделать вид, что ничего не произошло. Что всё по-прежнему. Хотя бы в память о моём сыне и невестке.
Заметив в моих глазах невысказанный вопрос, он пояснил.
— Они погибли. Уже очень давно. Когда тебе было чуть больше годика. Я до сих пор виню себя за то, что не уберёг их. Что допустил такую чудовищную трагедию, — лицо старика помрачнело и он сразу как-то осунулся, прямо на моих глазах. — Что так и не выяснил её причин. Что не сказал им то, что давно хотел сказать. Что позволил им уйти первыми, — старик хотел сказать что-то ещё, но промолчал, потеряв желание продолжать эту тему.
По нему было видно, что эта история до сих пор причиняла ему душевные страдания. Впрочем, справившись с минутной слабостью, не дожидаясь расспросов, он сам всё рассказал.
Оказалось, что мои родители происходили из очень, очень богатой семьи. Кстати, их фамилию он так и не назвал. Поэтому они очень много работали и вынуждены были часто ездить по командировкам. В какой-то момент решив на несколько дней взять отпуск и уединиться, провести время вместе, подальше от всех, вместе с маленьким ребёнком они улетели на Окинаву. Там у моей семьи имелась большая вилла. Желая показать любимому сыночку, в котором души не чаяли, море, острова, природу, они на легкомоторном самолёте отправились на экскурсию. Как нетрудно догадаться, самолёт потерпел крушение. Судя по радиопереговорам, у него внезапно воспламенилась аккумуляторная батарея, устроив пожар. То ли некачественная попалась, то ли давно отслужившая своё, то ли ей помогли стать бракованной, этого уже не выяснить. Самолёт упал в месте с сильным течением, поэтому его обломки потом вылавливали на очень большой территории. Тела двух пилотов и всех троих членов семьи так и не нашли.
Спустя положенное по закону время из пропавших без вести их всех перевели в разряд погибших в несчастном случае. Понятное дело, на выживание в таких условиях годовалого малыша никто и не надеялся.
Только недавно начав расследовать уже моё появление на свет, старик узнал, что в детский дом, откуда ребенка забрала семья Мацумото, меня подкинули дождливой ночью. Причём это произошло не на Окинаве, а уже на Кюсю, спустя неделю после крушения самолёта. Как я туда попал, осталось загадкой. Что ещё более странно, на мне не было ни царапинки.
— Я давно подозревал, что крушение самолёта, лишившее меня единственного сына и внука, не простая случайность, — поведал старик. — Однако никаких доказательств у меня не было, ни тогда, ни сейчас. Одни лишь догадки.
История, прямо как в сказке, про потерянного принца. Только шутить над этим мне что-то сейчас не хотелось.
— Как звали моих родителей? — спросил, чувствуя себя очень странно.
Не сказать, чтобы эта история оставила меня равнодушным, но и больших переживаний не вызвала. Я пока ещё не понимал, что в моей жизни изменилось, но то, что изменилось — это факт. Когда тебе рассказывают о судьбе твоих родителей, даже если ты их не знал, это всё равно цепляет и принимается близко к сердцу.
— Твоего отца звали Исао, а мать Кагуя. Они были хорошими людьми, — грустно вздохнул старик, внезапно ударившись в воспоминания.
Похоже, моё появление в этом кабинете разбередило старые раны.
— А фамилия? — устал ходить вокруг да около, не понимая, чего старик с этим тянет.
Как-то странно на меня посмотрев, проверяя, не лукавлю ли я, изображая непонимание, он с гордостью объявил.
— Фудзивара. Если быть точнее, Фудзивара Нанкэ.