Страница 29 из 100
В кармане опять зазвенел телефон. Ну что за наказание…
— Да? — не глядя на экран, сказал я.
— Антон, это Гесер.
Голос у шефа был какой-то странный. Будто бы растерянный.
— Слушаю.
— Я поговорил с Фомой… он обещал быть с тобой откровенным. И с Семеном, уж если на то пошло…
— Спасибо, Борис Игнатьевич.
— Антон… — Гесер помолчал. — Тут еще одно… Покопались мы в прошлом Виктора Прохорова. И кое-что нашли.
— Ну? — Я уже понял, что ничего хорошего ожидать не приходится.
— Тебе его фотография не показалась знакомой?
— Обычный парень. Рожа московская, среднестатистическая. — Я поймал себя на том, что начинаю грубить, как всегда в минуты волнения. — В любом институте таких парней… каждый второй.
— Попробуй представить Виктора помоложе. Юношей, подростком…
Я честно попробовал. И ответил:
— Получится московский среднестатистический школьник. В каждой школе таких…
— А ведь ты его скорее всего видел, Антон. И неоднократно. Он учился в одном классе с твоим бывшим соседом, Костей Саушкиным. Был его хорошим приятелем, можно сказать — другом. Наверняка частенько забегал к нему домой. Думаю, порой натыкался на тебя, размахивая портфелем и хохоча без всякой причины.
— Не может быть… — прошептал я. Слова Гесера меня настолько ошарашили, что я даже не удивился небывалой красочности его рассказа. Размахивая портфелем и хохоча? Да легко. Если в твоем подъезде живут дети, ты обязательно натыкаешься на их портфели, слышишь смех и наступаешь на комочки жевательной резинки. Кто же при этом запоминает лица…
— Антон, это правда. Единственным знакомым вампиром у Виктора был Костя Саушкин.
— Гесер, но Костя погиб!
— Да, я знаю, — сказал Гесер. — Или, точнее, мы так считали.
— Он не мог спастись, — сказал я. — Никак не мог. Триста километров от Земли. Там нет Силы. Он сгорел в атмосфере. Он сгорел, понимаешь, Гесер? Сгорел!
— Не ори, — спокойно попросил Гесер. — Да, сгорел. Мы вели скафандр радарами до самого конца. Но мы не знаем, Антон, был ли Костя Саушкин в этом скафандре. Высота была уже совсем другой. Надо думать. Надо считать.
Он отключился. Я посмотрел на Семена — тот печально покачал головой:
— Антон, я услышал.
— Ну?
— Не видел труп — не спеши хоронить.
Фома Лермонт жил в пригороде. В тихом и недешевом районе уютных коттеджей и ухоженных садиков. В саду он нас и встретил. Глава эдинбургского Ночного Дозора сидел в деревянной беседке, увитой плющом, и раскладывал на поцарапанном журнальном столике пасьянс. В мятых серых брюках и трикотажной рубашке-поло он выглядел мирным гражданином предпенсионного возраста. Еще бы кучу внуков-внучек вокруг — и получится пожилой глава большого семейства. При нашем появлении Лермонт вежливо привстал, поздоровался со мной и Семеном, после чего сгреб карты в кучу, пробормотав:
— Не выходит…
— Фома, мне кажется, что пора поговорить начистоту. — Я покосился на Семена. — Вы не против, если мой коллега будет присутствовать?
— Не против. Гесер за него поручился.
— Фома, сегодня со мной говорил Завулон из московского Дневного Дозора.
— Я знаю, кто такой Завулон.
— Он сказал… он просил узнать у вас… давно ли вы навещали соседа по могиле.
— Сегодня ночью, — тихо ответил Лермонт.
— И Гесер… он спрашивал про Руну. Руну Мерлина.
— Руны в могиле нет, — ответил Лермонт. Перевел взгляд на Семена. Спросил: — Что ты знаешь о Мерлине?
— Был такой маг. — Семен почесал в затылке. — Великий Светлый маг. Очень давно.
Лермонт посмотрел на меня. Спросил:
— А ты?
— А я думал, что Мерлин — мифологический персонаж, — честно ответил я.
— Вы оба в чем-то правы. — Лермонт улыбнулся. — Великий Светлый маг Мерлин — это и впрямь мифологический персонаж. Настоящий Мерлин был… менее приятным. Да, конечно, он помог маленькому Артуру вытащить меч из камня и стать королем. Хотя никаких прав на престол у Артура не было… между нами говоря. Мерлин не был убежденным злодеем. Он просто добивался своих целей любыми средствами. Надо возвести на престол короля, который будет его слушаться? Возведем. Надо, чтобы король внушал подданным уважение и любовь? Конечно, надо, зачем лишние проблемы! Воспитаем короля благородным и возвышенным. Пусть у короля будут свои, королевские игрушки… красивый круглый стол и отважные рыцари. А вы знаете, что гибель Артура от рук ребенка, родившегося в определенный день, была предсказана еще до рождения Мордреда? И знаете, что сделал благородный Артур?
— Боюсь предполагать.
Лермонт усмехнулся. И процитировал:
— «Между тем повелел король Артур привезти к нему всех младенцев, рожденных в первый день мая знатными дамами от знатных лордов; ибо Мерлин открыл королю Артуру, что тот, кто погубит его и все его земли, родился на свет в первый день мая. Потому и повелел он, чтобы прислали ему их всех под страхом смерти, и многие сыновья лордов и рыцарей были отправлены к королю. Был и Мордред послан к нему женою короля Лота. Посадили их всех на корабль и пустили по морю, а иные были четырех недель от роду, иные же и того моложе. И по воле случая пригнало корабль тот к берегу, где стоял замок, и разбило, и все почти при этом погибли, только Мордреда выбросило волной, его подобрал один добрый человек и растил у себя до тех пор, пока не сровнялось ему четырнадцать лет от роду, а тогда он привел его ко двору, как о том повествуется дальше, в конце книги 'Смерть Артура».
А многие лорды и бароны Артурова королевства негодовали на то, что у них отняли и погубили детей, но вину за это возлагали больше на Мерлина, нежели на Артура. И из страха ли, из любви ли, но сохраняли мир'.
— Достойный продолжатель дел царя Ирода, — пробормотал Семен.
Я молчал. Я вспоминал мультфильм, который очень любила Надюшка. Про маленького короля Артура. Про смешного забывчивого волшебника Мерлина. Я представил себе продолжение этого мультфильма — как взрослый Артур, науськанный Мерлином, приказывает загрузить на старый, ненужный корабль орущих, плачущих, ничего не смыслящих младенцев…
И это символ чистоты и благородства? Воспетый легендами король Артур?