Страница 3 из 15
Буду ли я вообще в состоянии сопротивляться её Харизме, стоит только ей стать моей женой? И не окажусь ли очередным слугой или рабом.
Мои невесёлые мысли нарушает шорох где-то внизу. Присев за край частокола, я аккуратно выглядываю.
И замечаю, как в нашу сторону крадётся… Кажется, Тохич? Тот самый из компании трёх гопарей, которому досталась отвёртка в качестве стартового бонуса.
Что он здесь вообще забыл? Неужели «переговоры» оказались блефом и Стайса решила устроить диверсию?
Осторожно осмотревшись не нахожу никого из остальных подчинённых девушки. В отдалении всё ещё вижу свет от костра, а если прислушаться, то можно было различить и отдалённое эхо голосов.
Что-то здесь не так…
Тохич между делом, вытаскивает из-за пазухи верёвку, конец которой завязан наподобие удавки. А затем кидает ее на частокол.
Только на третий раз петля цепляется за одно из брёвен, и парень начинает неспешно подниматься вверх.
Я подползаю к бревну с накинутой петлей. Вынимаю бронзовый нож, что теперь всегда со мной и уже готовлюсь перерезать верёвку.
Однако, останавливаюсь. Что-то здесь не так.
Парень же, тяжело дыша, взбирается на частокол и тут же попадает в плен.
Мне не составляет труда схватить того за шкирку и опрокинуть на землю. Моя Сила куда больше его, к тому же Майор показал пару приёмов. Когда хвастался перед Мышью. А я запомнил
Придавив грудь коленом, я подставляю нож к горлу неудачливого диверсанта.
— И что мы тут забыли? Стайса послала нас прорезать, пока мы тут к свадьбе готовимся? — мой шёпот вызывает у него панику.
Он дёргается от страха, но почувствовав боль в заломленной руке тут же успокаивается
— Никто меня не посылал! Я сам пришёл! — ошарашивает меня Тохич. Но только на мгновение.
Чтобы Стайса и дала кому-то сбежать? Это точно враньё. У неё там все строем ходят и дышат по команде.
— Придумай что нибудь лучше, — говорю, — только быстро, пока не начал тебя резать.
— Я предупредить пришёл! — волнуясь выпаливает он, — Стайса, не жрица Светлой Богини!
— Тоже мне, новость, — усмехаюсь, — я и так догадывался, что нет никакой богини.
— Богиня есть, — выдаёт Тохич, — только она нихрена не светлая.