Страница 11 из 31
Хоть и потери, что в технике, что в людях, были не такими уж большими, но кое-какая убыль, особенно в людях, всё же имела место. Кто-то, как Василий, на время оказался в госпитале, кого-то перевели, часто и с повышением, на другое место службы. Часть сормовских рабочих, преимущественно старшего возраста, тут же демобилизовали и отправили обратно на родной завод. Так сказать, для наращивания выпуска боевой техники. Многие из них были награждены медалями и орденами.
После получения наград в Кремле, как и полагалось, из рук «всесоюзного старосты» Калинина Михаила Ивановича, Василия задержали на пару дней в как бы родном бронетанковом управлении РККА. Нет, с товарищами Сталиным и Берия, хоть и видел их во время церемонии награждения, конечно, в отдалении, он не разговаривал. И близко к ним не подходил, тем более, раз не звали, и не подпустили бы. А самому лезть было опасно, так Василий пока и не собирался раскрываться. Там и так хватало видных и важных советских руководителей и военноначальников, и простой младший лейтенант, хоть и Герой Советского Союза, никого не интересовал.
И в бронетанковом управлении, хоть и затребовали от Василия рапорт о боевых действиях его роты и рейдовой группы, но сам он явно у больших начальников особого интереса не вызвал. Его и принял лишь какой-то майор Савельев из оперативной части. Так-то, основной рапорт был написан и сдан командованию бригады ещё в госпитале, а сейчас с него лишь попросили дополнения. Хотя, он и на этот раз написал довольно интересный рапорт, уже о вероятном боевом применении танковых подразделений. И у попаданца было что сказать. Так-то, своего разоблачения он уже не боялся. Чему быть, того не миновать, тем более, его знания, хоть и не такие полные и обширные, вполне могли пригодиться родной стране. А с другой стороны, у него уже имелся довольно большой опыт, и вряд ли кто смог бы опознать в его рапортах, что многие высказывания там содержат знания из будущего. Уж попаданца наверняка искали, но, похоже, так и не смогли выйти на его след. А, может, уже и вышли, но по каким-то причинам не трогали? Нет, вряд ли? Особого интереса и слежки за собой Василий не чувствовал. Тем более, он ведь и не скрывался. И уже догадывался, что один лейтенант госбезопасности, хотя, и бывший танкист, воевавший вместе с ним после Выборга и до самого Хельсинки, теперь как раз и служил в особо секретной части, занимавшейся попаданцем и знаниями, принесёнными им. Это явно он, вместе со своими бойцами, нашёл его вещи, оставленные на месте боя с фашистами ещё в первый раз. Василий уже знал, что как раз тот молодой лейтенант Иван Петров со своим боковым боевым охранением из двадцать девятой легкотанковой бригады первым подошёл к месту разгрома первой фашистской колонны, и там же принял жестокий бой с запоздавшими подкрепленими, прибывшими вместе с Гудерианом, и был тяжело ранен. А потом его, как особого секретоносителя, явно забрали на новое место службы. Хотя, он ему понравился — и толковый, и труса не праздновал, так и преданный советской власти. Значит, может неплохо подняться. Но, вроде, парень Василия всё-таки не раскусил? Хотя, и поводов не было. Ну, попался один толковый самородок-танкист, так он ничего лишнего и подозрительного всё же не показывал.
Да, пока можно было ничего не бояться и спокойно лечиться. А дома-то хорошо, и родные рядом. Хоть мама Ганка и не являлась его родной матерью, но попаданец полюбил её всем сердцем и уже без всяких считал мамой, и относился как к самому близкому человеку. Она и была похожа на его родную маму, не просто оставшуюся в прежнем мире, так и умершую задолго до попадания, так тоже воспринимала новоприобретённого сына как родного. И она, как ни странно, потеряла родного сына, как две две капли воды похожего на Василия и его же лет. Он и был младше второго лишь на четыре месяца! Хотя, мама Ганка про это и не знала, и не спрашивала, и она просто остановилась на том, что полностью восприняла попаданца своим сыном. И он тоже ответил ей любовью. Наверняка её родной Василь, раз пришла польская «похоронка», так и остался лежать в какой-нибудь безымянной могиле под Варшавой? Мать, конечно, не забывала о нём, но, к счастью, ей теперь было кем любоваться, о ком заботиться и как успокоить душу. И сын есть, и достойная невестка появилась, и скоро ожидались или внук, или внучка. Она не была одинокой, и было кому любить её и заботиться уже о ней. А как внуки пойдут, так у ней и времени на посторонние мысли не останется!
Вот и получилось, что за эти девять месяцев устроился Василий, нашёл своё место в жизни. В общем, почти всё так, как оно и желалось — дом, дерево и сын. Дом пока предоставила Советская власть. Деревья, само собой, Василий с Алесей и мамой Ганкой посадят, сколько им заблагорассудится. И немного времени осталось, чтобы ему стать отцом своей родной кровиночки. Мальчик или девочка — это роли никакой не играло, лишь бы он или она родилась благополучно. Хотя, пока особых тревог не было. Несмотря на пережитые волнения, беременность у Алеси протекала хорошо, и сама она чувствовала тоже неплохо. И, вообще, крепкое здоровье жены вселяло надежду на благополучный исход.
Жаль, что пока у самого попаданца неважно было со здоровьем. Но, ничего, скоро поправится. При таком уходе, как сейчас, это лишь дело времени. И оно же покажет, что делать далее…
Да, время летело удивительно быстро. Василий прямо купался в нежности Алеси и любви мамы Ганки. Само собой, он усиленно лечился. Нет, куда-то ходить и проверяться ему не требовалось. Если что, врачи из заводской медчанчасти, куда он по прежней памяти был прикреплён, сами бы к нему прибыли. Хотя, и из любой другой городской больницы. Всё же теперь герою-танкисту и его семья городские власти уделяли повышенное внимание.
Так-то, Василию требовался покой, ясно, что больше активный отдых. Он и отдыхал — много гулял, часто делал посильные зарядки и много спал. И Алеся, сидевшая дома, постоянно составляла мужу компанию. Василий бережно опекал беременную жену и помогал ей во всём. Он охотно занимался и домашними делами — потихонечку подправил мебель, помогал маме Ганке ухаживать за небольшим огородиком, разбитым неподалёку от дома, и, вообще, чтобы больше помочь Алесе, часть домашних дел взял на себя.
Конечно, его семья сильно озаботилась и покупками всего того, что нужно было дома. В общем-то, за успешные боевые действия красный командир, помимо наград и полагающихся к ним льгот, был удостоен и денежных выплат, в первую очередь, за уничтоженную боевую технику и оружие врага. На самом высоком уровне было принято такое решение. Наверное, и правильное?