Страница 9 из 73
Когда тронулись в путь снова, он заметил ещё другое — вокруг не осталось ни одного кривого дерева, ни одной сухой ветки, ни бурелома, не упавших стволов. Лес пестрел всеми оттенками зелени. Все чаще попадались невиданные цветы — яркие, огромные, они росли прямо в густой тени, как и трава, устлавшая землю сплошным ковром. К вечеру вышли на поляну, пронизанную солнечными лучами. В центре её росло старое дерево. Солнечные лучи, пронзая нежную зелень, ложились на траву. Тысячи птиц сорвались в небо, едва они вышли из-за поворота, и разлетелись в стороны, сверкая оперением.
— Здесь и остановимся, — сказал Арис и пока Каену ахая от восторга оглядывал дерево со всех сторон, сел на траву. Слабый ветерок качнул ветки и на голову ему упали крохотные розовые лепестки, кружась в воздухе они летели над поляной.
Так он и задремал — прислонившись спиной к широкому стволу. А потом один из цветков свалился ему прямо на голову и разбудил.
Арис открыл глаза и посмотрел как цветок медленно плывет от него по темной глади озера, а потом вскочил на ноги: в отражении, прямо за его спиной стоял Кукуранау.
Арис повернулся — позади никого не было. Он снова взглянул в воду и снова увидел шамана. Кукуранау улыбнулся и кивнул. А потом произнес: «Океан хочет…» но тут же все померкло и он услышал:
— Арис! Вставай!
И открыв глаза, увидел над собой Каену.
Он хотел сказать: «я видел во сне Кукуранау», но Каену сказал:
— Огу Арис, за нами пришли. Они несут цветы. Вставай же!
Встреча была торжественной. К ним вышел улыбчивый старик в белом балахоне чуть ниже бедер, в цветных штанах и с цветами в руках. Белые волосы старика были перехвачены красной ниткой. За ним шли ещё люди, все они несли цветы. Целые горы и подойдя ближе, уложили цветы в траву вокруг них.
Старик склонил голову:
— Арис, сын далекого края! Я охранитель Сердца, Ондрат, приветствую тебя в доме лесного народа и прошу быть гостем у нас! Эти цветы — на поминовение твоего великого народа!
Арис поклонился и нашел учтивые слова про себя думая, что рубаха в которой он прошел пол мира, истрепалась, как и сапоги. Едва он закончил говорить, старичок шагнул к нему и крепко обнял.
— Прости мне этот жест и мои слезы. Я ожидал тебя и знаю обо всем, что тебе выпало пережить. Если бы у меня был сын, я хотел бы, чтобы он был таким.
Арис ничего не сказал в ответ. Странное чувство пронзило его — будто сбылась давняя мечта и его захлестнуло счастьем. Он подавил в себе это и представил своего спутника:
— Это мой… советник, Каену.
— Сын северного края, Каену, ты наш желанный гость, как и все, кто пришел с вождем Арисом!
Еще раз улыбнувшись, он сделал жест:
— Ну, если вы готовы, дорогие гости, прошу пожаловать вас в Сердце!
И прежде, чем Арис успел спросить о Ларе, сказал:
— Наши волкичи принесли твою женщину и ту, кого мы почитаем Лесной девой, а ты, как мне сказали, зовешь Ларою. К вашему приходу мы приготовили для вас хоромы, какие, говорят, ставили в вашей земле. Мы разместили их у священного древа и оставили там разместили женщину, деву и всю поклажу.
Вскоре они услышали отзвуки незнакомой музыки и радостные крики.
— Арис, гость наш, ты уж слышишь эти крики и музыку. У нас теперь идет весенняя пятиница, для Лесного Края это время радостей. Не оскорбит ли тебя веселье, когда сердце еще ноет от потерь?
Арис мотнул головой. Чуткость старика лишала его дара речи.
— Мы с другими охранителями Сердца и лесным народом хотели б после пятиницы провести тризну. Чтоб выпить чашу поминаний и услышать твои истории обо всех, кого ты помнишь.
— Я буду говорить весь день, если это уместно, — кивнул Арис.
— Мы бы хотели слушать эти речи более малого дня. Пока останутся истории мы хотим их все узнать. Коснуться душ героев через твои мысли.
Под разговоры они вышли на огромную поляну, полную нарядных людей. А потом он и вовсе обо всем забыл, когда увидел дерево. Нет, Древо, источающее свет. Свет, теплый, как утреннее солнце, исходил от ствола, ветвей и листьев.
Огромный исполин верхушкой уходил в небо, возвышаясь над окружающим лесом и над ним плыл столб света. Ветви, как купол нависали над обширной поляной, заполненной людьми. Едва они вышли из леса, как мужчины, женщины, дети и старики, одетые в белое и красное, смеющиеся, с венками из цветов и ожерельями из цветов, затихли и оставили свои танцы, а затем расступились в стороны.
Только рокот барабанов доносился откуда-то издалека. Старик сделал шаг вперед и воскликнул:
— Свершилось, други! Вот Арис, герой, что исполнил пророчество!
Толпа зашевелилась и раздалась как море. Вверх взлетели цветы и ленты. Люди выкрикивали его имя. Женщины тянули к нему руки. Охранитель Ондрат довольно улыбался, а Арис шагнул вперед, как в воду, чувствуя, как восторг поднимается в его груди. Под ноги ему полетели цветы и ленты. Голоса, повторяющие его имя взлетели в небо громким криком и отразились от ветвей. Голова у Ариса закружилась от восторга. Он шагнул вперёд.
За куполом ветвей Древа стоял островерхий шатер, какие ставили в Ирисовом ущелье и увидев его, Арис будто очнулся.
— По нраву ли тебе сие? — спросил старик.
— Такие шатры были у нас… в стойбище.
— Ну, значит угодили. Что ж. С дороги вам бы отдохнуть. Но коли чего надо, просите, все дадим. В шатре есть вода, еда… мягкие постели. Ну а беседы, подождут до завтра.
— Да, — сказал Арис. — Доброй ночи.
— Арис! Арис!!! — Унау бросилась к нему и повисла на шее, — о Арис! Эти люди сказали, что ты придешь, но я не верила и…
— Лара здесь? — почти не слушая ее, он оглядел шатер.
— Да, да, она тут и я заботилась о ней, — немного обиженно сказала Унау и указала рукой на тонкую занавеску. Лара возлежала на меховых шкурах, а сверху ее закрыли белым льняным полотном с вышитым узором.
Арис склонился ниже. Лицо Лары стало совсем маленьким, желтым, будто она таяла, как кусок жира на солнце. Кожа ее на ощупь была все так же холодна. Вздохнув, Арис вышел из-за перегородки.
Там спорили Каену и Унау.
— Надо держаться вместе! Сам знаешь! — шипела она, как кошка.
— Не тебе решать это! — ядовито отвечал Каену.
— Что происходит? — Арис еще не видел Унау такой, даже глаза горели.
— Он хочет пойти к ним! — Унау вперила руки в боки, — Как тебе такое, а?
— Унау, тут есть еда? Мы были в пути очень долго и хотим есть.
Она тут же всплеснув руками выбежала из шатра:
— Все есть! Сейчас…
— Огу Арис, — как-то натянуто сказал Каену, — послушай. Разреши мне уйти, если нет приказаний и ты не хочешь, чтобы я охранял шатер!
— Уйти? Разве ты не хочешь поесть? — спросил он рассеянно.
Каену буркнул:
— Я найду себе еду на улице! Не хочу быть тут…
Он тут же замолчал, но Арис вспыхнул, мгновенно все поняв. Каену думает, что теперь он будет при нем обнимать Унау и сказал отрывисто:
— Иди, если хочешь. Я собираюсь поесть и после ужина лягу спать у порога. Так что возвращайся когда захочешь.
Каену не глядя на него кивнул и сразу вышел. Арис с досадой смотрел ему вслед. Он ведь знал, что ничего хорошего не будет если он возьмет Унау.
Почему же он поступил так глупо и позволил этому случиться⁈ Он вспомнил берег протоки, ее белую кожу, сияющие глаза и малицу, скользящую с плеч. Она говорила тогда, что это ничего не изменит и ничего не будет значить и он… о чем он только думал!
Разозлившись, Арис скрипнул зубами. Ради нее самой и ее поступков следовало проявить к ней уважение, вместо этого он овладел ей, как безумный, едва открыл глаза! Какой позор…
Полог взвился вверх и вошла Унау с полным горшком воды. Разгребла угли на месте старого кострища в середине шатра, отвязала от столба веревку и потянула вниз дымовую заслонку. Потом сложила дрова и высыпала между ними угли.