Гром из будущего

Мало того, навстречу «гостям» вышли два византийских корабля, которые для боёв хорошо оборудованы. По крайней мере, имеют то, чего на скандинавских судах нет. Ну и наши экипажи вооружены до зубов, а у вторженцев лишь луки, да и те не самые лучшие. Сложно идти на абордаж в таких случаях, тем более, что наши гребцы более сильные физически, а значит и суда гораздо манёвреннее.

После трёх дней вторжения с завоеванием война превратилась в охоту за теми, кто умудрился спастись, выбравшись на берег. Даже до Званки с Дыменкой интервенты не смогли добраться, оставив наши резервы без боевой подготовки и обучения в реальных сражениях. Ещё через неделю определились с пленными, раздав их по капищам по справедливости. Такие рабы нам не нужны, а оставлять в живых, дожидаясь выкупов, бессмысленно. Разве что за сембийцев кто-нибудь заплатит. Эдлунг погиб под Старой Алдогой, а младшего сына, Гармунда (взятого в плен), я приберёг для переговоров с конунгром. Даже целого купца отправил в портовый грод Твангсте, где королькует Палус, чтобы предложение озвучил. Надо как-то заканчивать нелепую вендетту, тем паче, что в обоих случаях именно на нас нападали, а не мы кого-то разгромить пытались.

Трофеев столь много по итогам вышло, что арсеналы переполнены. Ни разу не обидно, что часть покоится на дне, фиг с ними. Наши потери составили лишь семерых убитыми и 30+ ранеными, да и то большая часть пострадала по собственной глупости или недисциплинированности. В основном, потери пришлись на варезов и урман Алдоги. Воистину правда, что уставы созидаются кровью и смертями. Поэтому в подразделениях будут проведены разборки по каждому случаю. Личный героизм строго запрещён, так как в большинстве случаев является или раздолбайством, или желанием повыпендриваться перед своими однополчанами. Например, после каждого выстрела следует укрыться за чем-нибудь и лишь затем снова выглянуть, выстрелить и снова спрятаться. А стоять стоймя, стреляя, категорически запрещено. Но нарушают, якобы «мы пулям не кланяемся» (даже если это не пули, а стрелы врагов).

— Затрофеили более шестидесяти ладей разных типов, — докладывает Валерий Иванович, — можно было бы и больше, но тогда пришлось бы подставляться, а нам это ни к чему. Считай свой флот в два раза увеличили.

— А ведь когда-то раздумывали над одной: то ли себе для торговли оставить, то ли продать, чтобы деньгами разжиться, — с улыбкой вспомнил Антон Мартов, — эх, забавные времена первичного становления были.

Часть доспехов класса «куртка с набитыми пластинами» просто раздали сельским охотникам, так как в нашем случае они боевой ценности не имеют. Это у викингов большинство в такую фигню обряжается за неимением денег на что-нибудь более защищающее. Выковыривать кружочки или квадратики, чтобы в переплавку отправить, нет смысла — нам вдосталь поставляют криц из болотного железа. А охотникам очень даже удобно со зверьём воевать в такой одёже, лишней не будет.

Попутно выяснилось, что сембийцы (в отличие от всех других племён) своих мёртвых не сжигают, а хоронят в какой-то фигне, да ещё и камнями её обкладывают. Впрочем у нас нет ни желания, ни сил соблюдать чужие традиции, поэтому все трупы ушли на кормление ракам.

— Ну, что же, большая часть нашего воинства прошла проверку боем. Сорок весинов можем отправить в Белозёрье согласно заключённого ряда с их старостами.

— Старшина, а где их будут применять? — поинтересовался бывший дворецкий, — вроде никто весинам набегами не грозит.

— Валера, они же крепость на истоке Свири достраивают, вот там гарнизон и поставят на всякий пожарный.

Точно, было же обсуждение когда-то, года два назад, а, смотри-ка, уже подзабылось. Дай бог, если с годами они смогут сами о себе заботиться с позиции силы. Чтобы нам не отвлекаться на их защиту от внешних ворогов.

— Хорошо, что викинги не стали крушить или поджигать крепости обеих Алдог, — веско отметил Борисов, ответственный за оборону края.

— Наверное рассчитывали себе оставить, а потом поздно стало пить боржоми.

А что, шутка к месту, вот дружно и посмеялись. Нужно же напряжение последних месяцев окончательно сбросить. Можно быть уверенными в собственных силах, но всё равно не избежать некоторых сомнений, ибо всего не предскажешь и ото всех сюрпризов не защитишься.

— Кстати, уже десять сороков подготовлено копейной рати, которые соответствуют рыцарям. Полный бронекомплект, да и кони крупные. Вроде по здешним меркам вполне достойная кавалерия, что скажешь, Серик Вольфович?

— Ну с такими можно спокойно снести пехоту, пока им ещё длинные пики не создали вместе с огнестрельным оружием. Да и артиллерии нет, не будут же осадными машинами отбиваться. У франков тоже есть кавалерия, но пока уровнем ниже, чем наши.

Вот оно, смещение в военных понятиях, чего-то ещё нет, а что-то уже осталось в прошлом. Для обороны выше крыши, а нападать нам не на кого. Не знаю, как с Сембией, но другие вроде торговать хотят, а не пиписьками мериться в сражениях. И мы именно мирные инициативы поддерживаем. Сейчас Дыменку и Званку укрепим до конца, а там и блокпост со всеми прибабахами на Острове (в смысле, Вындин остров по карте из будущего) завершим. А когда время придёт, то затеем в десяти километрах севернее строительство того же грода Волхов, который был в будущем построен. И фиг тогда какие интервенты смогут слишком далеко по реке подняться.

— Ну-ну, раскатал губу раньше времени, — моментально урезали моего осетра собратья по судьбе, — ещё один город ему подавай. Сначала сорокакилометровую зону под Громово доведём до ума, чтобы следующие по порядку селища в колхозы переделать. А до твоего Волховграда, как до Луны, угомонись. Лучше обе Алдоги как следует обустроим и рыбзавод всё-таки построим человеческий.

— Так атлантические осетры всё равно не клюют, — пытаюсь перевести стрелки.

— Это они пока не ловятся, а потом найдём в чём заковыка и крупнятиной будем регулярно затариваться.

И где найти словесность там, где народ простыми словами изъясняется, не забывая добавлять пряности класса «мат обыкновенный, растворимый без остатка»? Вроде и тема серьёзная, о войне и её последствиях, но мы неисправимы. Уже переключились на хозяйственные темы и поминаем селища, а там пойдут, как обычно, тёры об урожайности и где какая рыба и почём. Видимо неисправимо волховское житьё-бытьё, если даже не пытаемся заглянуть за горизонт и помечтать о великом будущем.

Глава 29

Глава двадцать девятая

— Ярл Гром, на изгибе Волхова, в паре километров от Старой Алдоги найдена пещера, где можно известняк добывать, — порадовал Быстрята, — очень удобно для строительства.

— А это случайно не Танечкина пещера? — отреагировал хэндимэн.

— Вы что-то о ней знаете, Сергей Павлович? — это уже мне любопытно.

— Так мы с Наташей в ней были на экскурсии несколько лет назад, — и тут же поправился, — ещё когда в будущем жили. Там достаточно любопытная история…

Он рассказал, что вроде именно в 9-ом веке в пещере начали добывать камень для строительства крепости в Старой Ладоге. В результате не только само образование намного увеличилось, но и какое-то подземное озеро нашли. И вообще она таит в себе всякие загадки.

— Главное, что такое месторождение снабдит все стройки в тех местах, — поставил вердикт Валерий Иванович, — а загадки потом поразгадываем, когда на пенсии выйдем.

У нас заглавные слова бытия «стройки», причём какие-то нескончаемые. Ещё одно заветное слово «торговцы» (или «торговезе», коли по-местному). Один из этих торговезов, а именно Ларион, привёз несколько десятков комплектов брони «эрге» и оружия «дардже». Весь металл тёмно-синий, очень прочный и не ржавеет. Одна проблема — стоит безумно дорого, но я обещал оплатить заказ в предыдущий его приезд. Так что пригорок золота перебрался в мошну византийского купца. Хорошо, что владыка Византии заплатил за диковины гораздо весомее, а то стыдобиус наступил бы.