Страница 135 из 172
Таким образом, можно предположить, что уже в середине октября 1979 года Ю. В. Андропов стал готовить почву для нужного решения. Хотя, как уверяет Г. М. Корниенко, «мучительные размышления “тройки” (то есть А. А. Громыко, Ю. В. Андропова и Д. Ф. Устинова — Е. С.) над проблемой, вводить или не вводить войска, продолжались в течение октября, ноября и первой декады декабря»[1079]. Так, 29 октября в ответ на послание X. Амина от 22 октября с его очередной просьбой о визите в Москву для личных встреч и переговоров с Л. И. Брежневым и А. Н. Косыгиным, «четверка» (Ю. В. Андропов, Д. Ф. Устинов, А. А. Громыко и Б. Н. Пономарев) направила в Политбюро ЦК совместную записку, в которой было сказано, что, «исходя из необходимости сделать все возможное, чтобы не допустить победы контрреволюции в политической ориентации Амина на Запад, представляется целесообразным придерживаться следующей линии: 1) Продолжить активно работать с Амином и в целом с нынешним руководством НДПА и ДРА, не давая Амину поводов считать, что мы не доверяем ему и не желаем иметь с ним дело. Использовать контакты с Амином для оказания на него соответствующего влияния и одновременно для раскрытия его истинных намерений; 2) Всем находящимся в Афганистане советским воинским подразделениям (узел связи, парашютно-десантный батальон, транспортно-авиационные эскадрильи самолетов и вертолетов), а также отряду по охране советских учреждений продолжать выполнять поставленные задачи; 3) При наличии фактов, свидетельствующих о начале поворота X. Амина в антисоветском направлении, внести дополнительные предложения о мерах с нашей стороны». Причем, судя по дневнику самого Л. И. Брежнева, он трижды (30 октября, 11 и 22 ноября) лично встречался с Ю. В. Андроповым, А. А. Громыко и Д. Ф. Устиновым для «обмена мнением о положении в Афганистане», где «Амин расстреливает много кадров»[1080].
Между тем тот же Г. М. Корниенко отмечает, что вскоре Ю. В. Андропов все же «пошел на поводу у своего аппарата, преувеличивавшего, с одной стороны, опасность пребывания у власти Х. Амина, которого стали открыто изображать американским агентом», а с другой — возможности Москвы «по изменению ситуации там в желательном для него плане». Кроме того, «над Андроповым, Громыко, Устиновым и, думаю, в еще большей мере над Сусловым довлело нечто большее», чем забота о безопасности страны «в связи с их опасениями относительно возможностей замены просоветского режима в Кабуле проамериканским. Роковую роль сыграло идеологически обусловленное, по сути своей ложное представление, будто речь шла об опасности «потерять» не просто соседнюю, а «почти социалистическую» страну»[1081]. Именно тогда, как явствует из мемуаров многих авторов (В. Жискар д'Эстен, Ю. М. Воронцов, В. А. Меримский[1082]), под влиянием огромного потока информации, идущей прежде всего от спецслужб, у Л. И. Брежнева сложилась твердая убежденность, что Х. Амин — враг, который обязательно переметнется к США, и «уже в январе Афганистан превратился бы во враждебный для Советского Союза плацдарм».
Тогда же, в конце октября 1979 года, было принято решение послать в Кабул нового посла и нового главного военного советника, чьи кандидатуры лично обсуждали Л. И. Брежнев и М. А. Суслов[1083]. И уже в конце ноября в кресло А. М. Пузанова сел многолетний первый секретарь Татарского обкома Фихрият Ахмеджанович Табеев, а в кресло Л. Н. Горелова — заместитель командующего Забайкальским округом генерал-полковник Султан Кекезович Магометов, которого перед отлетом в Кабул лично инструктировал Ю. В. Андропов.
Между тем сам Л. И. Брежнев, вероятнее всего, все еще не решил, что же делать с Афганистаном, и в сентябре-октябре 1979 года не раз обсуждал эту тему с военными, в частности с начальником Генерального штаба маршалом Н. В. Огарковым и тем же генерал-лейтенантом Л. Н. Гореловым. Они, как и другие военачальники, в том числе два первых заместителя начальника Генерального штаба генералы армии В. И. Варенников и С. Ф. Ахромеев, заместитель министра обороны, главком Сухопутных войск генерал армии И. Г. Павловский и глава Главного управления боевой подготовки Сухопутных войск генерал-лейтенант В. А. Меримский, были убеждены в нецелесообразности ввода наших войск в Афганистан[1084]. Кроме того, против подобного шага выступали заведующий мидовским Отделом стран Среднего Востока В. К. Болдырев и первый заместитель министра иностранных дел Г. М. Корниенко и директора двух главных «консультативных контор» обоих Международных отделов ЦК — ИМЭМО и Института востоковедения АН СССР — О. Т. Богомолов и Е. М. Примаков[1085]. Но, судя по брежневскому дневнику, уже 3–4 декабря Ю. В. Андропов, дважды встречавшийся с генсеком, убедил его в неизбежности такого шага. А через неделю, вечером 10 декабря, прошло решающее заседание Политбюро по «Афиностану»[1086].
Надо сказать, что ряд историков (М. Ф. Полынов, В. С. Брачев) относительно недавно высказали мнение, что последней каплей, которая подвигла Москву принять решение о вводе войск в Афганистан, «стало решение Совета НАТО о размещении американских ракет средней дальности в пяти странах Западной Европы», принятое им 12 декабря, и поэтому «неслучайно именно 12 декабря 1979 года в Кремле» и было принято зеркальное решение[1087]. Но, как явствует из брежневского дневника и «Записей» секретарей его приемной, заседание Политбюро ЦК, где принималось данное решение, проходило в кабинете генсека вечером 10 декабря, а оформлено оно было действительно 12 декабря как раз под предполагаемое решение НАТО по «евроракетам»[1088]. Об этом, кстати, писала немецкая исследовательница С. Шаттенберг, поэтому такого рода построения В. С. Брачева и М. Ф. Полынова не выдерживают критики[1089].
Как теперь стало известно, решение о вводе наших войск в Афганистан было принято на основании записки под названием «К положению в “А”», которая из соображений сверхсекретности была не напечатана, а написана от руки членом Политбюро ЦК К. У. Черненко в одном единственном экземпляре. В этом предельно лапидарном документе содержалось всего два пункта: «1. Одобрить соображения и мероприятия, изложенные тт. Андроповым Ю. В., Устиновым Д. Ф., Громыко А. А. Разрешить им в ходе осуществления этих мероприятий вносить коррективы непринципиального характера. Вопросы, требующие решения ЦК, своевременно вносить в Политбюро. Осуществление всех этих мероприятий возложить на тт. Андропова Ю. В., Устинова Д. Ф., Громыко А. А. 2. Поручить тт. Андропову Ю. В., Устинову Д. Ф., Громыко А. А. информировать Политбюро ЦК о ходе выполнения намеченных мероприятий»[1090].
Надо заметить, что состав участников заседания не совсем совпадает с перечнем подписантов этого решения. По мнению редакторов брежневского дневника, основанных на «Записях секретарей приемной Л. И. Брежнева», вечером 10 декабря в его кабинете собрались восемь членов Политбюро — Ю. В. Андропов, А. А. Громыко, Д. Ф. Устинов, К. У. Черненко, А. П. Кириленко, М. А. Суслов, В. В. Гришин и А. Я. Пельше — и три кандидата в члены Политбюро — Б. Н. Пономарев, М. С. Соломенцев и В. В. Кузнецов[1091]. Однако, по мнению М. Ф. Полынова, на этом же заседании присутствовал еще и Н. А. Тихонов, но отсутствовали все кандидаты в члены Политбюро. Именно эти 10 человек и подписали решение о вводе наших войск в Афганистан. А затем 25–26 декабря под этим решением подписались еще два члена и один кандидат в члены Политбюро — В. В. Щербицкий, Д. А. Кунаев и Б. Н. Пономарев. Таким образом, этот документ не подписали только два члена Политбюро — А. Н. Косыгин и Г. В. Романов[1092]. Генерал армии В. И. Варенников утверждал, что премьер-министр страны сделал это сознательно, поскольку всегда выступал против данного решения. А вот почему руководитель Ленинградской парторганизации не поставил свою подпись под этим документом — непонятно до сих пор. Тогда же, 25 декабря 1979 года, Министерство обороны и КГБ СССР приступили к непосредственной реализации принятого решения, начав ввод советских войск и подразделений спецслужб на территорию Афганистана.
1079
Корниенко Г.М. Как принималось решение о вводе войск в Афганистан и об их выводе // Новая и новейшая история. 1993. № 3; Корниенко Г.М. Холодная война. Свидетельство ее участника. М., 2001.
1080
Громов Б.В. Ограниченный контингент. М., 1994; Брежнев Л.И. Рабочие и дневниковые записи. 1964–1982 гг. Т. 1. М., 2016.
1081
Корниенко Г.М. Как принималось решение о вводе войск в Афганистан и об их выводе // Новая и новейшая история. 1993. № 3; Корниенко Г.М. Холодная война. Свидетельство ее участника. М., 2001.
1082
Жискар д'Эстен В. Власть и жизнь. Противостояние. М., 1993; Карапетян Г.А., Грачев-Селих В.В. От Молотова до Лаврова. Ненаписанные воспоминания Юлия Воронцова. М., 2011; Меримский В.А. Загадки афганской войны. М., 1993; Меримский В.А. Война в Афганистане: записки участника // Новая и новейшая история. 1995. № 3.
1083
Брежнев Л.И. Рабочие и дневниковые записи. 1964–1982 гг. Т. 1. М., 2016.
1084
Громов Б.В. Ограниченный контингент. М., 1994; Гареев М.А. Моя последняя война. М., 1996; Варенников В.И. Неповторимое. Кн. 5. М., 2001; Горелов Л.Н. Интервью // Пиков Н.И. Я начинаю войну. М., 2010.
1085
Снегирев В.Н. Гай Д. Вторжение: неизвестные страницы необъявленной войны. М., 1991; Островский А.В. Кто поставил Горбачева? М., 2010.
1086
Брежнев Л.И. Рабочие и дневниковые записи. 1964–1982 гг. Т. 1. М., 2016.
1087
Полынов М.Ф. Все было не так просто. Причины и мотивы ввода советских войск в Афганистан в 1979 году // Общество. Среда. Развитие. 2010. Вып. 4; Полынов М.Ф., Брачев В.С. Политика СССР в отношении Афганистана в 1978–1991 годах // Научный диалог. 2019. № 9.
1088
Брежнев Л.И. Рабочие и дневниковые записи. 1964–1982 гг. Т. 1. М., 2016; Брежнев Л.И. Записи секретарей приемной Л. И. Брежнева. 1965–1982 гг. Т. 2. М., 2016.
1089
Шаттенберг С. Леонид Брежнев. Величие и трагедия человека и страны. М., 2018.
1090
РГАНИ. Ф. 89. Оп. 14. Д. 31. Л. 2.
1091
Брежнев Л.И. Рабочие и дневниковые записи. 1964–1982 гг. Т. 1. М., 2016. Данный перечень присутствующих полностью совпадает с записями секретарей приемной Л. И. Брежнева, которые они вели в 1965–1982 годах (Брежнев Л.И. Записи секретарей приемной Л. И. Брежнева. 1965–1982. М., 2016).
1092
Полынов М.Ф. Все было не так просто. Причины и мотивы ввода советских войск в Афганистан в 1979 году // Общество. Среда. Развитие. 2010. Вып. 4. А.Ф. Добрынин в своих мемуарах вообще ошибочно утверждает, что этот документ 12 декабря подписали только Л. И. Брежнев, Д.Ф. Устинов, Ю. В. Андропов и А.А. Громыко, а все остальные члены Политбюро — 26 декабря.