Страница 115 из 172
Между тем в условиях «нефтяного шока», больно затронувшего японскую экономику в 1973–1974 годах, финансовая верхушка Японии стала проявлять все больший интерес к Советскому Союзу как альтернативному поставщику основных топливных ресурсов: газа, нефти и каменного угля. Поэтому уже в марте 1974 года главы Федерации экономических организаций и Торгово-промышленной палаты Когоро Уэмура и Сигэо Нагано совершили поездку в Москву, где провели удачные переговоры с Л. И. Брежневым, А. Н. Косыгиным, Н. С. Патоличевым и другими официальными лицами. По возвращении домой они специально провели пресс-конференцию, на которой «выразили глубокое удовлетворение исходом переговоров», подчеркнув свое намерение «всемерно содействовать реализации крупномасштабных программ советско-японского экономического сотрудничества», в том числе очень перспективного проекта транспортировки тюменской нефти комбинированным путем (по железной дороге и нефтепроводу), и высказали готовность вложиться в строительство Байкало-Амурской магистрали, что не только «облегчит транспортировку к берегам Японии нефти», но также угля, леса и других необходимых товаров и ресурсов для японской экономики. В результате в июне 1974, а затем в марте 1975 года были подписаны два советско-японских Генеральных соглашения на общую сумму в 1 млрд долларов, в соответствии с которыми японские компании импортировали на советский Дальний Восток свое оборудование для разработки Южно-Якутского угольного бассейна и проведения геолого-разведочных работ по нефти и газу на шельфе Сахалина, а советская сторона экспортировала почти 18,4 млн м3 деловой древесины и пиломатериалов. В итоге за одно десятилетие, к началу 1981 года, объем торгово-экономических связей двух держав вырос более чем в шесть раз, с 822 млн до 5280 млн долларов[925].
Тем временем в Москве созрела идея в качестве промежуточного шага на пути подписания мирного договора заключить «Договор о дружбе и доброй воле». С этой идеей А. А. Громыко вновь посетил Токио в январе 1976 года, но японская сторона категорически отвергла этот проект, рассчитывая на то, что сближение Токио с Пекином рано или поздно заставит Москву пойти на все условия японской стороны. Однако А. А. Громыко, будучи в курсе китайско-японских «шашней», предостерег нового премьера Такэо Мики от союза с теми силами, «которые выступают против ослабления напряженности и пытаются осложнить отношения между государствами, в том числе нашими странами». В данном случае речь шла о возможном подписании китайско-японского «Договора о мире и дружбе», на котором особо настаивал Пекин, новый лидер которого Хуа Гофэн выступил с этой идеей сразу после смерти Мао в октябре 1976 года[926] Как уверяет тот же О. А. Трояновский, «это уже начало брать Москву за живое», особенно когда китайская сторона стала особо настаивать на включение в данный договор особой статьи «о противодействии гегемонизму какой-либо страны или группы стран в Азиатско-Тихоокеанском или любом другом регионе мира»[927].
Увы, но все усилия Москвы, в том числе самого О. А. Трояновского, а также сменившего его на этом посту в апреле 1976 года бывшего члена Политбюро ЦК Дмитрия Степановича Полянского, оказались тщетны. В середине августа 1978 года Пекин и Токио не просто подписали «Договор о мире и дружбе», но и включили в его текст отдельную преамбулу о совместном противодействии «гегемонизму». Естественно, Москва справедливо расценила данный шаг как открытый вызов Токио, Пекина и Вашингтона, направленный на создание «единого антисоветского лагеря», что зримо подтвердилось ровно через год, когда в январе 1980 года лидеры США, КНР и Японии Джимми Картер, Хуа Гофэн и Масаеси Охира резко и единодушно осудили «вторжение советских войск в Афганистан» и ввели против Москвы экономические санкции. Более того, 7 февраля 1981 году, день заключения Симодского трактата между Российской империей и Японией, по которому к Токио переходили острова Итуруп, Кунашир, Шикотан и группа островов Хабомаи, тогдашний премьер Дзэнко Судзуки объявил «Днем северных территорий».
в) Советско-китайские отношения во второй половине 1970-х — начале 1980-х годов
По мнению целого ряда авторов (Г. А. Трофименко, И. Л. Шейдина, А. И. Уткин, А. Д. Богатуров), «возвратный» рост советско-американского соперничества на периферии международной системы привел новую Администрацию США во главе с президентом Джимми Картером и его советником на национальной безопасности Збигневом Бжезинским к «свежей» мысли о том, что нужно и дальше оказывать давление на Москву с «окраинных точек» международной системы, в которых она по каким-либо причинам никак не могла приобрести благоприятных для себя позиций[928]. Одной из таких «точек», по мнению многих американских стратегов, был Дальний Восток, поэтому дальнейшая игра на противоречиях Москвы с Пекином и Токио стала характерной чертой всей американской дипломатии рубежа 1970-1980-х годов. Причем сами США стали активно втягивать в это противостояние ряд своих союзников по НАТО, и в связи с этим обстоятельством в 18 ноября 1978 года Л. И. Брежнев направил лидерам ФРГ, Франции, Италии и Великобритании — Г. Шмидту, В. Жискар д'Эстену, Дж. Андреотти и Дж. Каллагану — личные послания по вопросу об их военных поставках Китаю.
Как известно, еще в январе 1979 года по личному приглашению Дж. Картера состоялся визит главы Всекитайского Комитета народного политического консультативного совета, а де-факто лидера Китая Дэн Сяопина, в Вашингтон, в ходе которого были установлены дипломатические отношения между двумя странами. Итоги этого визита в самом Вашингтоне поспешно расценили как реальные усилия Пекина по созданию антисоветской коалиции и как главное средство глобального сдерживания Москвы во всем Азиатско-Тихоокеанском регионе. Однако уже в апреле того же года Конгресс США принял закон «Об отношениях с Тайванем», который, чисто формально снизив статус американо-тайваньских отношений, фактически позволил Вашингтону сохранить свои прежние связи с Тайбэем. Отказ США полностью разорвать свои отношения с Тайванем вызвал крайнее раздражение в китайском руководстве, и, реагируя на данное решение американской стороны, Пекин предложил Москве начать новые переговоры о нормализации межгосударственных отношений даже несмотря на то, что еще в самом начале апреля 1979 года Постоянный комитет Всекитайского собрания народных представителей проголосовал против пролонгации «Договора о дружбе, союзе и взаимной помощи между КНР и СССР», который был заключен в феврале 1950 года.
Между тем министр иностранных дел КНР Хуан Хуа, который на встрече с новым советским послом Ильей Сергеевичем Щербаковым сообщил ему об этом решении, заявил «о неуклонной позиции китайского руководства и дальше развивать китайско-советские нормальные отношения на основе “пяти принципов мирного сосуществования”». Однако в самой Москве китайские «принципы» трактовали совершенно по-иному: как основу отношений с буржуазными державами, но никак не с братскими соцстранами, отношения с которыми должны строиться только на основе настоящей «дружбы, помощи и сотрудничества». Неслучайно уже через несколько дней в «Правде» была опубликована редакционная статья за подписью А. Александрова «Вопреки интересам мира и социализма», где утверждалось, что расторгнутый советско-китайский договор, выражая волю народов двух держав крепить и развивать единство действий в интересах мира и социализма, и решительного отпора империалистической агрессии, был ярким символом союза победившего социализма с революционным движением угнетенных народов Востока. Но теперь китайское руководство предало социализм и, установив тесную связь с буржуазными странами, реализует военное блокирование с империалистами, сторонниками реакции и войны на основе антисоветизма[929].
925
Алиев Р.Ш.-А. Внешняя политика Японии в начале 1970-х — начале 1980-х годов. М., 1986.
926
Жуков А.Е. История Японии. 1868–1998. Т. 2. М., 1998.
927
Трояновский О.А. Через годы и расстояния. М., 1997.
928
Трофименко Г.А., Шейдина И.Л. Советско-американские отношения на пороге 80-х гг. М., 1980; Уткин А.И. Стратегия глобальной экспансии: внешнеполитические доктрины США. М., 1986; Богатуров А.Д. Великие державы на Тихом океане. М., 1997.
929
Балакин В.С., Сяоин Л. КНР и СССР в 1960-1980-е годы: от конфронтации к равноправному сотрудничеству // Вестник ЮУрГУ. Социально-гуманитарные науки. Т. 16. № 1. 2016.