Страница 68 из 182
Тем не менее уже в октябре 1954 года во всей центральной партийной печати была прекращена антиюгославская кампания, а в конце ноября официальный прием в югославском посольстве по случаю Дня независимости ФНРЮ посетили почти все члены высшего советского руководства, включая министра иностранных дел СССР В. М. Молотова. Хотя именно тогда, после подписания Лондонского меморандума о разделе Триеста, советский МИД решил опротестовать это соглашение и внести этот вопрос на рассмотрение СБ ООН. Однако большинство членов Президиума ЦК не поддержали эту позицию МИДа, а, напротив, поручили В. М. Молотову встретиться с югославским послом и «прощупать настроения югославов на предмет личной встречи с высшим советским руководством», тем более что уже в конце декабря 1954 года начались переговоры о заключении нового торгового договора между СССР и ФРНЮ. Однако очень напряженный диалог В. М. Молотова с Д. Видичем на Смоленской площади, продолжавшийся всего 20 минут, был в основном посвящен австрийской проблеме и, по сути, окончился безрезультатно. После этой встречи на заседании Президиума ЦК В. М. Молотов сказал, что с «послом ничего не вышло», за что был тут же подвергнут жесткой обструкции со стороны большинства его членов, особенно Г. М. Маленкова, который прямо обвинил министра иностранных дел в том, что он «не выполнил поручения ЦК»[443].
Вероятно, эта критика возымела действие, и уже 8 февраля 1955 года, выступая на сессии Верховного Совета СССР, В. М. Молотов публично заявил, что «развитие советско-югославских отношений соответствует интересам народов двух стран». Вместе с тем буквально через две недели в аппарате ЦК КПСС было подготовлено второе «Письмо к братским компартиям по югославской проблеме», которое носило более критический характер, нежели первое, так как в нем были открыто осуждены «стремление югославских руководителей сидеть между двух стульев», «возросшая за последнее время экономическая зависимость Югославии от США и Англии» и «отход руководителей Союза коммунистов Югославии от марксизма-ленинизма»[444].
Тем временем 8 мая 1955 года газета «Правда» опубликовала статью маршала Г. К. Жукова «10-я годовщина великой победы», в которой было упомянуто о том, что «исключительную стойкость в борьбе… за общее дело разгрома фашизма проявил югославский народ под руководством маршала Тито». Эта статья настолько возмутила В. М. Молотова, что вечером того же дня на торжественном заседании в Большом театре он устроил громкий скандал, «обрушив на своих коллег, особенно на Н. С. Хрущева, самые непристойные оскорбления». И на это были основания, так как, как уверяет профессор Ю. В. Аксютин[445], в первоначальном варианте данной статьи такого пассажа не было, однако буквально накануне ее публикации в газете, когда маршал Г. К. Жуков во главе правительственной делегации отбыл с визитом в Берлин, Н. С. Хрущев лично позвонил главному редактору «Правды» Д. Т. Шепилову и попросил сказать в этой статье «несколько добрых слов о югославской армии».
Наконец утром 27 мая 1955 года в Белград вылетела представительная советская партийно-правительственная делегация в составе Первого секретаря ЦК КПСС Н. С. Хрущева (руководитель делегации), председателя Совета Министров СССР Н. А. Булганина, его первого заместителя А. И. Микояна, секретаря ЦК КПСС Д. Т. Шепилова и первого заместителя министра иностранных дел СССР А. А. Громыко. В ходе этого визита, который продолжался целую неделю, вплоть до вечера 2 июня, состоялось немало двусторонних, как официальных, так и конфиденциальных встреч, в которых с югославской стороны приняли участие маршал Иосип Броз Тито, занимавший сразу три поста: Президента, председателя Союзного исполнительного Вече (правительства) ФНРЮ и Генерального секретаря ЦК СКЮ, — его заместители по союзному правительству Эдвард Кардель и Светозар Вукманович, глава Союзной народной скупщины ФНРЮ Моша Пияде и министр иностранных дел Коча Попович. Как свидетельствуют ряд мемуаристов, между всеми членами делегаций практически сразу установились вполне рабочие и даже дружеские отношения. Однако по мере расширения рабочих контактов стала очевидна и полемика между рядом собеседников, отчего возникла «большая путаница в головах». В этой ситуации И. Броз Тито предложил, чтобы во всех теоретических спорах самостоятельно разобрались Д. Т. Шепилов и Э. Кардель, с тем чтобы главы делегаций смогли заняться другими важными проблемами[446].
Несмотря на дружескую атмосферу, переговоры продвигались достаточно трудно, в частности из-за того, что сам И. Броз Тито особо настаивал на том, чтобы в итоговой Декларации был в обязательном порядке зафиксирован тезис о полном равенстве двух партий и невмешательстве КПСС в дела СКЮ, что «позволит покончить с практикой сталинизма». В свою очередь Н. С. Хрущев всячески избегал бесед на тему личной ответственности И. В. Сталина и других членов советского руководства за резкое обострение советско-югославских отношений и неумело пытался защитить усопшего вождя от необоснованных нападок югославского руководства. Еще одним «камнем преткновений» стала острая полемика относительно особых отношений Югославии со странами Запада и подписания Балканского пакта. Однако в сухом остатке все эти противоречия были сняты и даже признана полезность сохранения существующих контактов Югославии и со странами НАТО, и со странами ЗЕС. Не меньше разногласий было по хозяйственным вопросам, однако в итоге советская сторона согласилась списать с Белграда задолженность в размере 90 млн. долларов и предоставить ему новый многомиллионный кредит, что было даже зафиксировано в отдельном соглашении о дальнейшем развитии торгово-экономических отношений двух стран. По данным Б. С. Новосельцева, уже в начале 1956 года был подписан советско-югославский договор, который предусматривал предоставление Белграду денежного кредита в размере 285 млн. долларов, товарного кредита в размере 54 млн. долларов и т. н. «девизного займа» в размере 30 млн. долларов[447]. Аналогичные соглашения были подписаны и по вопросам развития научно-образовательных и культурных связей. Но самое главное состояло все же в другом. В заключительной Белградской декларации, подписанной Н. С. Хрущевым, Н. А. Булганиным и И. Броз Тито 2 июня 1955 года, советской стороной была признана историческая возможность строительства социализма разными путями, что на практике означало только одно: Москва впервые отказалась от «универсальности советского опыта» и вынужденно признала НРФЮ полноценным социалистическим государством[448].
Кстати, ровно через год, 20 июня 1956 года, в ходе ответного визита югославской делегации во главе с И. Броз Тито была подписана знаменитая Московская «Декларация об отношениях между Союзом коммунистов Югославии и Коммунистической партией Советского Союза», подтвердившая все главные принципы Белградской декларации, в том числе «богатство форм развития социализма». Хотя по настоянию югославской стороны в эту декларацию так и не была включена формулировка о необходимости создания постоянных координирующих органов типа Коминтерна или Коминформа. Поэтому тот же А. Б. Едемский справедливо констатировал, что Московская декларация, ставшая «победной для Хрущева по форме», по своей сути была выгодна прежде всего югославской стороне. Впрочем, советская сторона и не скрывала от югославов того факта, что не удовлетворена содержанием данного документа, но спорить в настоящее время не стала, о чем по поручению Президиума ЦК и сообщил им А. И. Микоян. Более того, дабы «не омрачать» данный визит для их делегации, по инициативе Н. С. Хрущева Президиум ЦК принял решение о повторном снятии В. М. Молотова с поста министра иностранных дел и назначении новым главой МИДа тогдашнего хрущевского фаворита Дмитрия Трофимовича Шепилова. Однако эти «реверансы» в адрес Белграда были напрасны, поскольку Н. С. Хрущеву также не удалось добиться от И. Броз Тито вступления Югославии в ОВД и СЭВ, де-факто означавшего, что отныне основой межгосударственных отношений двух стран признавался не принцип «пролетарского интернационализма», а принцип «мирного сосуществования», как и в отношениях со всеми другими буржуазными державами. В связи с этим обстоятельством 13 июля 1956 года Москва разослала лидерам всех братских компартий брошюру «Информация о результатах советско-югославских переговоров, прошедших в июне 1956 года»[449], где было указано, что позиция Москвы в отношениях с Белградом — это лишь «дипломатический жест», а вовсе не платформа для взаимоотношений всех соцстран, должных быть частями «единого фронта», что югославское руководство очень сильно завязано на западные кредиты, а значит, склонно к «идеологическим заблуждениям» и «отступлению от марксизма-ленинизма». Ну и, наконец, еще одну ложку дегтя в отношения двух стран внесли венгерские события и особая позиция И. Броз Тито и Э. Карделя в этом вопросе, о чем мы поговорим чуть ниже.
443
РГАНИ. Ф. 2. Оп. 1. Д. 160. Л. 79–80.
444
РГАНИ. Ф. 2. Оп. 1. Д. 158. Л. 49.
445
Аксютин Ю.В. Хрущёвская «оттепель» и общественные настроения в СССР в 1953–1964 гг. М., 2010.
446
РГАНИ. Ф. 2. Оп. 1. Д. 158. Л. 81–82, 102–104; Шепилов Д.Т. Непримкнувший. М., 2001; Аксютин Ю.В. Хрущевская «оттепель» и общественные настроения в СССР в 1953–1964 гг. М., 2010.
447
Новосельцев Б.С. От нормализации к конфликту: советско-югославские отношения весной — летом 1956 года // Новое прошлое. 2017. № 1.
448
Едемский А.Б. От конфликта к нормализации. Советско-югославские отношения в 1953–1956 годах. М., 2008; Едемский А.Б. Нормализация отношений с СССР (март 1953 г. — начало 1960-х годов) // Югославия в XX веке: очерки политической истории. М., 2011. Авторами текста Декларации были Э. Кардель и Д.Т. Шепилов.
449
Едемский А.Б. От конфликта к нормализации. Советско-югославские отношения в 1953–1956 годах. М., 2008; Едемский А.Б. Нормализация отношений с СССР (март 1953 г. — начало 1960-х годов) // Югославия в XX веке: очерки политической истории. М., 2011; Новосельцев Б.С. От нормализации к конфликту: советско-югославские отношения весной — летом 1956 года // Новое прошлое. 2017. № 1.