Невеста из пророчества

Кажется, он далеко не против посмотреть на то, как дракон будет переживать за меня.

— Я не хочу сталкиваться с магией призыва, — делая шаг в сторону дедушки, твердо произнесла я. — И я не хочу, чтобы Расар переживал.

— Не переживай, маги защищают не только себя, но и место своего обитания, так же, как и драконы, и выдернуть кого-то с Эшрахата не так уж и просто, — призрак ухмыльнулся и хлопнул в ладоши.

В первое мгновение я не поняла этого жеста, но стоило мне вдохнуть, как легкие будто наполнились битым стеклом, затрудняя возможность вдоха, а я сама начала куда-то падать. Это было совсем не похоже на привычный для меня портал — это перемещение сопровождалось болью во всем теле и если обычно я могла видеть вокруг смазанную картинку окружающего меня места, сменяющуюся обстановкой комнаты (или пейзажем), который являлся конечной точкой, то сейчас все вокруг меня было покрыто серым маревом.

Построй портал кто-то другой, моей первой мыслью было бы, что меня хотят убить, но дедушка слишком любил меня и, несмотря на показную нелюбовь к супругу, не стал бы лишать его аршаны. По крайней мере, я на это очень надеялась.

Туман постепенно рассеивался, и я не могла не улыбнуться, увидев голубое небо над головой, а после я вновь задохнулась. Нет, теперь не от боли, а от жаркого влажного воздуха, наполненного густым ароматом цветов, который я почти ощущала кожей. Вот что значит теплый и влажный климат, не знающий зимней прохлады и ледяных ветров, приносящих с собой снег и низкие тучи, нависающие над городом. Нет, конечно же, совсем плохую погоду можно было подправить с помощью магии, но мы не слишком любили вмешиваться в подобные вещи. В Фарсане, например, зимы хоть и были лишены снега, но при этом ветра с океана делали летний день прохладнее, а вот зимний… Холод стоял ужасный, и спасал разве что огонь, царящий внутри, да хитрая система отопления, берущая горячую воду из подводных источников под Сааном.

Картинка постепенно обретала четкость, и я могла различить что-то, кроме ярко-лазурного неба и слепящего солнце.

“Ну что за несправедливость? Почему драконы вынуждены обитать в умеренном климате, тогда как люди наслаждаются вечным летом?” — ненужная мысль была очень яркой, почти отчаянной.

Я стояла во внутреннем дворе и слышала умиротворяющее журчание воды в фонтане. А еще я увидела мужчину из воспоминаний супруга и рядом с ним поразительно похожего на меня мальчика, почти юношу. Они смотрели на меня, сохраняя молчание и оставаясь в тех позах, в которых и были на момент моего появления.

Тренировка с оружием, также, как и дома Расар бился с сыном, обучая его самообороне, и пусть я не понимала смысла этого, дракон пытался объяснить мне, что это закаляет не только тело, но и дух. Народы, живущие так далеко друг от друга, обладающие разной магией, в чем-то все же были очень похожи.

Я растерянно смотрела на взрослого, практически полностью седого мужчину и мальчишку, так же с недоумением уставившихся на меня.

«Мой брат», — пронеслось у меня в голове. А я даже не знаю, как его зовут…

Немая сцена продолжалась пару минут, пока мы переводили глаза друг на друга, не решаясь заговорить или шевельнуться.

Первым не выдержал молчания и любопытства мальчик. Вновь я испытала укол ревности, глядя на него — рядом с ним родители, отец тренирует его, как будущего воина. Это видно по настоящему холодному оружию, по кромке, заточенной настолько остро, что попадающий на нее солнечный свет тут же рассыпается яркими бликами по прохладной даже на вид, мозаичной плитке пола. Видно это и по царапине, которая рассекает его щеку и из которой до сих пор крупными каплями скатывается кровь, падая на воротник свободной сероватой рубашки из неотбеленного льна.

— А… ты кто? — заикаясь и сам же пугаясь собственной смелости, переведя взгляд с меня на отца, спросил мальчик на резком, словно крик умирающей птицы, языке Эшрахата.

К своему удивлению я отлично поняла смысл вопроса. Да, вместе с обрывками детских воспоминаний пришло и знание языка, недоступного для драконов. Разве что дедушка мог изъясняться на наречии темных магов с легкостью, да и то это лишь догадка — вживую я никогда этого не слышала.

— Это Элианель, — ответил мужчина за меня. — Пришла пора вам познакомиться… Если, конечно, ты не против? — этот вопрос был явно адресован мне, и я нерешительно кивнула.

Я пыталась разобраться в своих чувствах и мыслях, все происходило ровным счётом не так, как я себе представляла. Да, я ждала одновременно и объятий и отчуждения, но происходящее сейчас напоминало мне встречу старых знакомых, которые когда-то давно были друзьями и теперь отчаянно хотят восстановить былое доверие. Все боялись сейчас нарушить хрупкое молчание, даже братишка, кажется, задержал дыхание… Стоп, а он вообще дышал?

— Не против, — улыбка против воли коснулась моих губ от осознания, что я все же увидела вживую свою настоящую семью.

Воспоминания из детства были счастливыми, пусть обрывочными и очень отличными от того, что я помнила из своей жизни в Ширасарне. Здесь у меня всегда было все, я не знала, кем является отец — ребенка держали вдали от взрослых дел, но я знала, помнила, что меня любили и одевали как принцессу…

Я посмотрела на мальчика, вглядываясь в его лицо. Он напоминал мне меня в его возрасте, только едва седые волосы настораживали, хотя я и допускала, что это отпечаток магии, которой они владеют. "Братишка" казался забавным — типичный

подросток с торчащими во все стороны черными волосами… которых уже коснулась седина, а растрепанные кудри падали на высокий породистый лоб.

— Я Роэн, — произнес мальчик, протягивая мне руку и не отрывая от меня тревожного взгляда. — Мама часто плакала, рассказывая о тебе. Хорошо, что ты вернулась.

— Эль, — подражая ему, я также протянула руку и коснулась, к моему удивлению, очень холодной кожи. — Не думала, что ты знаешь обо мне.

— Конечно знаю. Мама много раз просила отца вернуть тебя назад. И у нас даже картина висит, где ты маленькая сидишь под деревом. Мама всегда садится в кресло напротив этой картины и часто разговаривает с тобой… Иногда плачет.

Элонит нахмурился и строго посмотрел на сына. Я была почти уверена, что он сделал строгий выговор сыну, потому что мальчик покраснел, опустил взгляд и даже мне, стоящей в паре шагов от братишки, было заметно, как Роэн прикусил щеку.

— Почему ты здесь? — я едва не подавилась от этих слов отца. Как же сильно мне захотелось ответить колкостью, или уйти порталом домой, ведь теперь это не представляет сложности — я четко знала необходимую точку, в которую смогу направить вектор перемещения. — Муж знает о твоем… Путешествии?

— Вы не рады меня видеть? — голос был злым — да, за последние годы я отвыкла от того, что что-то может быть не по-моему (выматывающие обсуждения в Капитолии не в счет) — Я Вам мешаю? — ладно гнев и обида, но я чувствовала, как глаза начинает щипать от подступивших слез, а по пальцам и волосам пробегают искры, которые вот-вот обернутся пламенем.

Да, теряя контроль печати над магией, с каждым днем я понимала все отчетливее — я не могу контролировать свою магию, порой, особенно в моменты, полные эмоций, я могла загореться не хуже Расара. Зато миа Шипс с радостью потирала свои ухоженные ручки, получая очередной заказ на наряды с пометкой "огнеупорные" (зачарованная ткань стоила немало, а уж наложить магию, защищающую от огня на тончайшие ткани, расписать их или вышить вручную стоило просто баснословных денег. Пару раз во мне просыпалась экономная "сельская училка", и я садилась считать — возможно, обходиться без магии будет выгоднее… Но каждый раз меня останавливала мысль о том, что оказаться в Капитолии или на званном вечере в частично сгоревшем наряде будет слишком экстравагантно).

— Я всего лишь хотела познакомиться… — я сжала губы, но при этом заметила восторг Роэна, когда он смотрел на огонь, вырывающийся из-под контроля. Было очень приятно осознавать, что эта магия, кажется, недоступна мальчику. — И да, Расар в курсе, — я нахмурилась — да, он точно знал о том, что я соберусь сделать сегодня — не зря же мы с ним прожили уже десятилетие. — Он… Он подтолкнул меня к этому, — непонятно зачем добавила я.