Границы (не)приличия

Собственный голос безнадёжно хрипит, режет слух неприкрытым надломом, побуждая смять эту ироничную усмешку губами. Но тогда мы ни черта не договоримся. А надо бы.

— Ты понятия не имеешь, о чём говоришь. Не знаю, что у него там от наркоты в голове перемкнуло, но Миша развязал на меня самую настоящую охоту. Я не готова рисковать и не хочу впутывать тебя в свои проблемы.

Мне трудно судить, насколько её страхи оправданы. Ася сильная духом и далеко не так наивна, чтобы напугаться пустых угроз. Значит, хорошо постарался.

Но… другая страна?!

Умом понимаю, что страх заставляет бежать. Это инстинкт.

А опасность заставляет защищать свою пару. Это тоже инстинкт. Развлечься и разойтись своими дорогами у нас не получится.

Я начинаю понимать её мотивы, но то, что предлагает Ася недопустимо. Она тоже должна понимать!

— Поздно. Я уже впутался, — мои пальцы разжимаются. Ярость уступает место нежности. Просто глажу тонкую шею, всем телом впитывая явные признаки её удовольствия. — Увяз в тебе по уши, — Выстанываю глухо. — Не жди теперь, что откажусь так просто.

— Думаешь, мне легко? У тебя получилось влезть в мою голову, — её голос начинает дрожать. — Дай мне ещё немного времени накопить денег, а потом уедем, — Ася прячет лицо у меня на груди. Сейчас она выглядит как потерянный подросток. — Давай просто уедем, Стас, а? Только ты и я. Обещаю, секунды не пожалеешь.

Глава 32

Поднимаясь на крышу, я не рассчитывал на откровенный разговор, но он случился. Вопросов больше не осталось, а облегчения нет и в помине. Скорее наоборот, появилось отчаянье.

— Уедем — в смысле в другую страну? — уточняю на случай, если в планах Аси что-то изменилось.

— Да, — кивает она не задумываясь.

— На твои деньги? — не могу сдержать иронии.

Вопрос, конечно, риторический. Ни в одной версии будущего я не сяду на шею женщине, а аванс, как это ни прискорбно, намекает, что мои маршруты ещё нескоро пересекут черту города.

— Потом вернёшь, если для тебя это принципиально.

О нет, дорогая. Для меня сейчас принципиально совсем другое.

— Я думал, тебе нужен рядом мужчина. Не тряпка, не трус, а нормальный пацан, который возьмётся решать твои проблемы, — мой дерущий глотку смех обрывается, когда она утыкается губами мне в ключицу. — Далеко хоть собралась? — прерывисто выдыхаю, отчасти успокаиваясь.

И что это сейчас было — гипноз или морок? В любом случае страшно сделать лишнее движение, будто она вот-вот просочится сквозь пальцы.

— Во Францию.

Ася с надеждой заглядывает мне в глаза, оглаживая мой затылок уже двумя руками. Я честно на пару секунд пытаюсь представить себе жизнь за пределами страны.

Допустим, мне даже удастся сделать вид на жительство, что уже само по себе фантастика. Рабочий контракт мне там светит едва ли. Открыть свой бизнес не на что, тут нужно быть как минимум евровым миллионером. Убежища у лягушатников просить не от кого. А воссоединяться мне там не с кем.

Но ладно. Допустим, найду лазейку.

Едем дальше.

Вижу родителей, сестру, друзей в окошке видеозвонка. Прикидываю шансы вчерашнего студента без опыта нормально трудоустроиться. Минимальные. Здесь я как минимум смогу содержать семью, там я — никто. Незнание языка автоматом отметает возможность карьерного роста. Вот каким будет наше будущее во Франции. Это ещё при условии наличия вида на жительство. То есть при фантастическом стечении обстоятельств.

И на такое подписываться по милости какого-то шизика? А рожа у болезного не треснет?

— Где можно найти этого твоего Мишу?

Неплохо бы вмазать по этой самой роже. Для начала. А потом запереть сволочь в дурке. В хорошей. Откуда не сбегают.

— Без понятия. У него паранойя, он долго нигде не задерживается. Наверное, можно узнать через знакомых, но я без понятия с кем он общается, — её голос срывается на надрывный шёпот. — Я даже близко не представляю, где искать человека, у которого нет ни дома, ни постоянной работы. Это он меня всё время как-то находит.

— Ты же неглупая вроде девушка, — скупо усмехаюсь, стараясь говорить ровно и внимательно следя за сменой эмоций на бледном лице. — Как тебя так угораздило?

Момент откровения, видимо, исчерпан. Потому что Ася замыкается в каких-то своих мыслях.

— Он не всегда был таким.

Ответ туманный, но остальное договаривают отведённый в сторону взгляд. Впервые за время разговора.

Любила.

Сжав челюсть, выворачиваюсь из цепкого плена её рук. Нашариваю в кармане домашних штанов сигареты, запрещая себе углубляться в эту тему, пока с концами не сорвало тормоза.

Не сейчас. И вообще никогда.

— Любить лишь можно только раз, — подытоживаю пересохшими губами, выталкивая дым через спазмированное горло.

Всегда недолюбливал эту фразу. Работала, видимо, чуйка.

— Ты сейчас мелешь какую-то чушь, — Ася вроде бы смеётся, а неопределяемый тон так и жжётся глубоко между рёбрами.

— Я цитирую Есенина, — огрызаюсь сухо. — Почитай на досуге. Занятные строчки.

Глубоко затягиваюсь, не обращая внимания на недовольное выражение её лица. Обидел, знаю. Неопределённость давит. Мы в тупике и с этим надо что-то решать. Только не решается ничего, с какого бока ни зайди.

Тишина между нами густеет и давит на уши.

— Почему именно Франция? — не выдерживаю первым. — Зачем обязательно выезжать за границу?

— Потому что я не понимаю, как именно он каждый раз меня находит. Значит, мне нужно туда, куда Миша точно не дотянется.

— Другие страны ты даже не рассматриваешь?

— В школе учила только французский, — она отворачивает голову, обнимая ладонями кружку с чаем. — Вариантов на самом деле не так много.

— Понятно, — звучит скорее как сарказм, чем констатация.

Всё с тобой понятно, Хрусталёва. Маршрут расписан давно и на случайных попутчиков не рассчитан.

— Помню, учебник новенький совсем получила, — продолжает она увлечённо. — Там ещё на обложке башня Эйфелева была, величественная такая. Похожая на якорь. Учитель часто повторял нам, что счастливый человек привязан к цели, а не к людям или к вещам. Я привязалась к Мише и что мне это дало? Больше у меня привязанностей не осталось. И, знаешь, это удобно. По-моему, Франция вариант не худший любого другого.

Спорно, Ася!

Повтори мне это лет через пятьдесят. А я послушаю, как тебе одной живётся.

— Счастливый человек живёт своей головой и делает свои выводы, — дёргаю её на себя за локоть, задыхаюсь от дыма напополам со злостью. — Поближе цель найти не вариант? А то пока счастливую я тебя только в ванной сзади видел.

— Ещё забыл, когда по морде тебе вмазала. Дважды, — с усмешкой поправляет Ася. — Не нарывался бы ты на третий.

— Ты даже не представляешь, чего мне стоит оставаться милым, — рычу, отчаянно обхватывая её лицо в ладони. — Останься. Что-нибудь придумаем. Сама подумай, ну кто тебя там ждёт?

— Мне Жан предложил зарегистрировать брак. Фиктивный, разумеется, — быстро добавляет она.

Блядство.

Приличные слова у меня закончились. Вся наша связь — сплошное безумие. Сумасшедший забег за границы неприличия.

— И что ты ответила?

В ответ тишина. Виноватая.

— Ну так?! — мой голос дрожит от ярости.

Давай, родная, давай… Не отмалчивайся.

— Он скоро прилетает на пару дней. При реальном знакомстве решим.

Сука…

Надеюсь, я не сказал это вслух.

— Во сколько завтра освободишься? — то, что задумано как улыбка ощущается оскалом. И судя по реакции Аси, выглядит соответствующе.

Она снова замыкается.

— Салон закрыли на косметический ремонт, — звучит отрешённо.

— Пойдёшь со мной на свидание?

— Ты хотел поговорить, мы ни к чему не пришли. Не вижу смысла пытаться дальше…

Конечно, ты не видишь смысла! Не я же твоя цель.

Беру себя в руки. Пытаюсь.

— Один день, — глотаю очередной поток матов, чувствуя, как скрипит эмаль на моих зубах. — Хочешь, чтобы я отстал, дай мне один день. Но мы проведём его вместе. Потом решай сама.