Границы (не)приличия

— Ты… — запинаюсь и едва успеваю выставить руку вперёд, кода Стас наклоняет меня над подоконником. — Ты заставляешь меня опереться о стол и с оттяжкой бьёшь ладонью по ягодицам, чтобы я шире расставила ноги.

— Вот это я понимаю сервис… Умничка, — прозвучавший шлепок был такой силы, что звук явно дошёл до слуха запыхавшегося Вадима.

— Ты задираешь мою юбку…

— Да-да, и боксеры уже спустил, — отрывисто перебивает профессор. — Давай уже, не тяни.

Не могу. Захлёбываюсь воздухом, пока моя кровь, как намагниченная устремляется вслед за рукой Стаса вниз по позвонкам. Суматошные удары сердца сотрясают грудную клетку. В комнате резко становится жарко. Горло сушит, на коже выступает испарина. Я послушно прогибаюсь в пояснице, уже сама себя не контролируя.

— Я… М-м-м… — изумлённо мычу, ненадолго впуская в рот указательный и средний пальцы Стаса. — Я чувствую, как ты касаешься меня между ног… размазываешь влагу у самого входа… и проталкиваешься внутрь. Невыносимо медленно и плавно.

— Ты сейчас сильно мокрая? — сипло уточняет профессор.

— Просто до неприличия… не останавливайся, — отвечаю сразу обоим. А для вызывающе застывшего Стаса ещё и подаюсь бёдрами назад, неторопливо насаживаясь на увлажнённые пальцы.

На глаза опускается тёмная пелена. Его взгляд, его злость, возбуждение так осязаемы, что теряется связь с реальностью. Я вся звеню от напряжения. С трудом бормочу Вадиму что-то абсолютно бессвязное, пока Стас начинает методично входить и выходить из меня. Интенсивность глубоких толчков сводит с ума. Желание ощутить его в себе по-настоящему сотрясает тело предгрозовыми раскатами.

Становится плевать, видно ли кому-нибудь нас из окна. Как и то, что моя промежность бесстыдно раскрыта мужскому взгляду. Пусть. Пусть хоть в упор разглядывает, лишь бы трогать не прекращал. Плевать, какой доступной и никчёмной выгляжу сейчас. Я хотела казаться лучше, но ключевое слово здесь «казаться». Моё падение было неизбежным. Ева слишком глубоко пустила в меня корни.

Никогда в жизни я не стонала так громко: до жжения в пересохшей гортани, до хрипа. В какой-то момент Стасу даже приходится зажать мне рот свободной рукой, и удерживать крики, пока соседи не перестают стучать в стену.

Потом мне будет стыдно. Всё потом. А сейчас… Сейчас… Ещё чуть-чуть…

Животный рык профессора и вкус собственной крови на прокушенных губах возвращают мне сознание, но не полностью. Я хватаю ртом воздух, скользя взмокшей ладонью по подоконнику в ожидании близкого финала. Ещё пару секунд…

— Ты была на высоте, Ева. Умница, — доносится словно издалека сытый голос Вадима. — Созвонимся.

— Нет… пожалуйста, — неверной рукой отвожу телефон от уха. В голосе чуть ли не слёзы.

Стас вынул из меня пальцы сразу же как закончился вызов… и почти случился мой первый вагинальный оргазм.

— Умница, — мрачно передразнивает Стас. — Зачётку куда сунуть — меж ягодиц?

От такого низкого рыка запросто можно остаться заикой.

Королёв резко хватает меня за плечи и разворачивает к себе.

Да что там тон. При виде такого невменяемого лица не стыдно и руки на себя наложить.

— Стас, — жалобно зову, разрываясь от стыда и неудовлетворённости. Мышцы ноют так сильно, словно меня избили.

Чуть толкнув меня назад, он с отчаяньем натягивает между пальцами свои волосы. Молча упирается в меня мутным взглядом, а чувство такое, будто кричит. Так громко кричит, что уши закладывает. Шквал идущих от него эмоции сбивает с ног: страсть, брезгливость, разочарование.

— Хочешь кончить, да? — вместе с рыком в меня прилетает разорванная футболка. — А хрен тебе, Ася. Профессора проси, пусть наяривает.

— Не говори так, — сглатываю уязвлённо. — Мы незнакомы. Я даже не знаю, действительно ли он профессор. Понятия не имею, ни того, как он выглядит, ни того, где живёт. Это просто работа. Такая же, как…

— Заткнись, — цедит он леденящим шёпотом. — Просто заткнись. Придушу ведь.

Не знаю, что так обостряет его эмоции — алкоголь или одно моё присутствие, но я впопыхах прикрываюсь футболкой. А вот смолчать не получается. Хотя надо бы. Определённо надо.

— Какого, вообще, чёрта ты качаешь права? — продолжаю гнуть своё, несмотря на миллион сигналов, хором советующих заткнуться. — Я не просила меня трогать! Не искала твоего внимания! Не хотела ничего этого, понял?!

— Показать тебе, как не хотела? — пол вдруг ускользает из-под моих ног, и я резко оказываюсь вжатой в матрас. — Давай проверим.

Глава 21

Стас

— Давай проверим, — толкаюсь бёдрами меж разведённых ног Аси.

— А хрен тебе, — зло возвращает она мне мои же слова. — Момент упущен.

Мои намеренья швыряет из крайности в крайность. От «плюнуть и забыть», до «отодрать так, чтоб стены дрожали». И тоже забыть. Потому что печальный опыт общения с любительницей сношаться в уши у меня уже есть. Не смирюсь. Не смогу. Удавлюсь скорее.

Ну не всё равно мне, кто называет своей сучкой мою женщину! Вообще, не всё равно! И уважать её из-за того, что позволяет — не получится. Я понимаю — прибыльно. Всё понимаю. Но бля! Мне тоже нужны деньги. Да хотя бы на те же цветы! Так что теперь, пойти толкать наркоту малолеткам?

— Солнце, — вымучено стону, падая лицом в её волосы. Будто в пропасть. — Я с ума по тебе схожу. Давай найдём тебе другую работу. Давай, я на третью устроюсь… Ася-я-я?

— Не получится, Королёв, — жёстко рубит она. — Больше только на панели платят. Мне не нужны копейки.

Как стекловату в уши затолкала.

— А мне нужна ты, — пытаюсь выплыть, хотя бы частично. — А тебе, Ася? Тебе я нужен?

Молчит, зараза. Отворачивается.

— Тебе я нужен? — повторяю тише, поворачивая её лицом к себе. Дыхание смешивается. Сбитое. Громкое. У обоих.

Бесконечная пауза, секундное смятение на её лице и твёрдый шёпот, раскалывающий меня просто в щепки:

— Ты разве похож на банкноту?

Вот теперь время по-настоящему застывает. Я не могу — Не хочу! — принимать услышанное.

Вот так, значит?..

Кровь, разогнавшаяся скоростным болидом, в момент густеет в жилах. И это неприятно. Душит.

— Хорошо… Ладно, — мрачно усмехаюсь. Чуть приподнявшись, оценивающе прохожусь взглядом от восхитительно-гладкой промежности до упругой груди и приподнимаю бровь, возвращаясь к её глазам. — Сколько ты стоишь?

— Совсем сдурел, избалованный ты придурок?!

Цинизма сразу поубавилось. А что так? Не нравится?

— Сколько?! — навалившись всем весом, парализовано смотрю на её кривящиеся влажные губы.

— Отпусти меня, сволочь!

Попытка Аси сдвинуть ноги только ухудшает положение. Лишнее трение по натянутой ширинке напрочь убивает способность вести диалог. От прилива крови к паху глаза на лоб лезут. Знал бы, что за эротический квест меня ждёт, ноги б моей здесь не было.

Выдохнув сквозь зубы, упираюсь взглядом в торчащие соски.

Ну нахер такие испытания. Скоро дымиться начну.

— Бросай ломаться. Почти же было, — начинаю расстёгивать пуговицу на джинсах. Пальцы от соприкосновения с её бедром простреливает током. — Давай разок, по-взрослому. Деньгами не обижу.

Небывалый аттракцион щедрости с моей стороны, учитывая зашкаливающее желание её придушить. Знал же — должен быть подвох. Не понимал какой, но точно знал, что есть. Она ещё в первую ночь на кухне взглядом своим виноватым гарант дала. И билеты в кино жгут задний карман. Романтику своей солнечной девочке устроить хотел. Глупо вышло. А жаль.

— Лесом иди, понятно?!

Ася, будто не замечая моего состояния, продолжает вырываться, напряжённо сопя и упираясь ладонями мне в плечи.

— Сколько? — рычу, смахивая с её лица и зажимая в кулак ненавистные рыжие волосы.

— Мне плевать, сколько ты выложишь, — шипит она, транслируя такую бурю презрения, что метеорологам пора бы начать бить тревогу.

— А если много? — оскаливаюсь от злобы и фиксирую её кисти у изголовья, с силой сдавливая тонкие запястья.