Страница 25 из 26
Если уж решилась действовать по правилам, нужно идти до конца.
В блеске стеклянной витрины книжной лавочки, что соседствовала с консульством, я уловила своё отражение. Ни дать ни взять благородная леди из знатной семьи. Стоило целый год сражаться с Иверийским Квертиндом, чтобы в эту минуту всей душой пытаться ему услужить?
– Сюда, ваше сиятельство, – открыл передо мной двери главного здания стязатель Вилейн.
Ещё двое, что приехали за нами верхом, встали по обе стороны от входа.
В консульство мы вошли втроём.
Я ожидала увидеть охранную арку, но вместо привычного коридора мелироанское отделение встретило нас шумным помещением, столпотворением народа и скрипом перьев. Знакомой арки здесь не было, и это показалось мне плохим знаком. Я ещё сильнее занервничала. Завертела головой, надеясь увидеть каменный свод, но, на свою беду, нашла только радостное воодушевление толпы. На меня смотрели все, едва ли не тыча пальцами. Посетители и работники в бордовых одеждах отвлекались от своих занятий и рассеянно улыбались при виде мелироанской девы. Но Жорхе Вилейн, закрывающий меня собой, снижал уровень заинтересованности: при виде стязателя люди сторонились и прятались. Взгляды кидали лишь украдкой, чтобы не привлекать к себе внимание кровавого мага.
Мы ускорили шаг.
За приёмной оказались пустые светлые помещения с горшками для деревьев и кадушками цветов. Солнце пронзало стены насквозь: подобранные лентами бордовые занавеси открывали высокие панорамные окна. Настоящий зимний сад! Заметить дверь в этих кущах Девейны можно было только по охранникам из городовых: двое парней в полосатой форме вытянулись в струнку при нашем приближении.
– Господин Вилейн, я бы предпочла, чтобы вы предоставили мне этот диалог, – шепнула Лаптолина, остановившись у дверей кабинета. – У нас с консулом Батором давняя дружба. К тому же я могу дать ему то, что желает каждый мужчина.
Жорхе не стал спорить, но вопросительно приподнял бровь.
– Чувство собственного величия и значимости, конечно же, – ответила на молчаливый вопрос Првленская.
Двери неожиданно распахнулись, и из кабинета, испуганно кланяясь, выскочил сухонький человек с кипой пергаментов в руках. Подобрав полы длинной бордовой мантии, он припустил бегом.
– И на этот раз распорядись об охране, остолоп! – грохнул вслед гневный приказ, но в следующий миг консул Батор заметил замершую в дверях Лаптолину и снизил тон: – Леди Првленская, прошу меня простить. Неудачное утро, плохие новости. Армии Ордена Крона укрепились в окрестностях Норреспонда. Тысяча бойцов, вооружённых лучшим оружием! Мы едва успеваем перебросить туда отряды… Но это меньшая из бед. Главная проблема в том, что продовольственный обоз был разграблен, а голодная армия почти так же бесполезна, как и плохо вооружённая. Мы не были готовы к военным действиям такого масштаба… и такой хитрости. Кто бы ни руководил проклятым Орденом, он неплохой тактик.
Я сглотнула и пошатнулась, хватаясь за рукав Жорхе. Пустая магическая память отдавалась во всем теле слабостью, а проклятый корсет мешал полноценно дышать.
– Увы, наши новости тоже безрадостные, хоть и не такого масштаба, – Лаптолина зашла в кабинет.
Она горделиво прошествовала по бордовому ковру, поприветствовала Верховного консула реверансом, позволила ему поцеловать свою руку и сразу же присела в одно из кресел, на которое ей кивком указал Батор. Аккуратная женская голова на тонкой белой шее склонилась набок, отчего Лаптолина Првленская стала похожа на одну из своих учениц – молодую и исключительно привлекательную.
Я же быстро поклонилась, как могла, и встала за спинкой кресла рядом с Жорхе. Приближаться ко мне Батор не стал, отошёл к резному столу.
– Наслышан, – исподлобья глянул на меня консул. – В мире творится что-то невообразимое, как будто Квертинд сошёл с ума! С тех пор как мы потеряли шанс посадить на трон могущественного правителя, всё летит ко всем приспешникам Толмунда. – Он рухнул в высокое кожаное кресло, отчего двойной подбородок затрясся, но Батора это совсем не смутило. Уставший, с тёмными кругами под глазами и спутанными светлыми волосами, он выглядел тучным стариком. – Вдобавок убийство в Мелироанской академии! В обители благочестия и добродетели! И кем! Мейлори консула Верховного Совета!
– Это такой удар для меня, – начала Лаптолина, промакивая платочком уголки глаз. – Вы знаете, насколько я могу быть сильной. Сильнее многих стязателей. Но в этот раз потрясение и растерянность столь велики, что я вынуждена искать поддержки у вас. Потому что только вы превосходите меня в стойкости и благоразумии…
– О, моя дорогая, – смягчился консул и выпрямился в кресле. – Вы оказались в затруднительном положении. Консул лин де Блайт обязал вас заботиться о его мейлори и проявлять к ней особое внимание. Вы не виноваты в том, что не вынесли возложенной ноши. Некоторые… особи не поддаются воспитанию в силу безумия и дикости. Зверь есть зверь.
– Я не убивала Тильду Лорендин, – не выдержала я. – Только хотела ей помочь. Кто-то нарочно меня подставил.
– Вы едва не порешили несчастную у меня на глазах! – не на шутку разозлился консул. – А теперь заявляете, что невиновны. Чушь! – рявкнул он. – И что прикажете делать? Выгораживать вас перед законом, подрывая и без того испорченную Орденом Крона репутацию квертиндской власти? Вас видели десятки людей. Весь Мелироан шумит об этом происшествии, а скоро присоединится и остальной удел Батор. К вечеру это дойдёт до Лангсорда. Если я помешаю вашему аресту, меня самого обвинят в укрывательстве. Я уже молчу о совести…
– Мы бы не посмели просить вас мешать следствию, – вмешался Жорхе. – Только дать время для его осуществления.
– У меня нет свободных людей, – не сдавался Батор. – Вы же видели, что творится в консульстве.
– Я сам проведу расследование, – предложил Вилейн. – От вас требуется только дать разрешение на отсрочку заключения Юны… леди Горст.
– Не забывайтесь, стязатель, – погрозил пальцем консул. Он открыл небольшой веер с узором из иверийских корон и обмахнулся. – Преступления в округах – вне ведения ложи. А в нашем случае всё довольно очевидно. Судейский отдел консульства рассмотрит детали преступления, а леди Горст пусть дожидается результатов в Зандагате. Как делают все подозреваемые. Это снимет лишние вопросы у населения.
– Вы обязаны сообщить моему ментору, – неожиданно вырвалось у меня. Я вспомнила, что таков закон и ментор несёт ответственность перед Квертиндом за свою мейлори. – Да, сообщите, – я запнулась, – Кирмосу лин де Блайту, что отправляете меня в Зандагат.
Это было похоже на отчаяние. Наивная, безнадёжная попытка надавить на свою значимость и прикрыться авторитетом ментора. Но её неожиданно поддержала Лаптолина.
– Боюсь, с нашей стороны будет опрометчиво сообщать ему эту новость, – мягко проговорила женщина, расправляя платье на коленях. – Мы все знаем, как консул лин де Блайт привязан к леди Горст, и такое пренебрежительное отношение к его мейлори не послужит укреплению отношений внутри Верховного Совета.
Она резко вскинула глаза на консула Батора и тут же опустила. На белых щеках Лаптолины проступил очаровательный румянец, словно она устыдилась такого намёка.
– Видите ли, гхм… леди Горст, – уже спокойно и назидательно начал консул Батор, – ваш ментор в данный момент сдерживает натиск отрядов Ордена Крона почти у самой столицы полуострова Змеи. – Он помолчал, давая мне осознать сказанное. – Это страшная, кровопролитная битва, от смерти в которой не застрахован никто. Даже сам Кирмос лин де Блайт.
Кисти рук заледенели, несмотря на жуткую жару. Браслеты из ризолита ощущались как-то особенно тяжело. Я мучительно сглотнула, борясь с извечным спутником опустошённой магической памяти – бессилием. От неприятных ощущений снова едва не рухнула на пол, но устояла. По виску стекла капелька пота.
Удивительно было оказаться противницей Ордена Крона и всей душой желать ему поражения.