Страница 14 из 26
– Представляю вам Юну Горст, мейлори Кирмоса лин де Блайта, мелироанскую благородную деву, – гордо проговорила Лаптолина.
Над головой пролетела стайка мелких птиц с переливчатым оперением и зависла у алой бахромы свисающих с вазы соцветий.
Я выпрямила плечи и натянула улыбку для знакомства.
Тучный человек с длинными светлыми кудрями, похожими на парик, остановился в десяти шагах, будто наткнулся на стену. Он брезгливо осмотрел меня с ног до головы, словно я стояла перед ним обнажённой. Тяжёлая бордовая мантия мужчины была сплошь расшита золотыми иверийскими коронами, бархат волочился по земле и изрядно запылился по самому низу. Ярче шитья выделялась огромная брошь-весы с крупными драгоценными камнями на чашах.
Сомнений не оставалось: это и был консул Батор.
Не забыв о наставлениях, я присела, как умела, и склонила голову. Но краем глаза успела заметить, что консул явился в окружении личных слуг, стязателей и какого-то юноши. Моё пребывание здесь становилось всё менее тайным. С таким же успехом я могла спрятаться от Ордена Крона на площади Кроуница, притворившись головой дракона.
Прошла секунда, другая, третья, десятая. Двадцатая. Шея и ноги уже начали затекать, а консул Батор всё молчал. Молчала и Лаптолина.
Вдруг в повисшей душной тишине раздался громкий заливистый смех. Тот самый парень, что пришёл с консулом Батором, разразился таким хохотом, что дрогнули листья на лианах, обвивающих изогнутые колонны галереи, и едва не лопнули расписные горшки.
– Слуги шептались, что мейлори чёрного паука отличается от нас манерами и поведением, но чтобы настолько… – осторожно начал сам консул, тоже хихикая. – Да-а, в таком виде передо мной не представали даже многочисленные конюхи консула лин де Блайта!
– Леди Горст, что за фокусы?! – разъярилась Лаптолина. – На приёме в свою честь вы должны быть королевой, а не грязнулей!
– Одно другого не исключает, – ещё больше развеселился консул Батор. – Перед нами королева-грязнуля.
Все вокруг смеялись уже открыто. Стязатели, слуги, даже рудвики. Несколько хохотков донеслось и из-за спины: сёстры тоже не сдержались.
Я торопливо осмотрела платье, туфли и упёрлась взглядом в свои руки, сплошь покрытые бурыми красно-коричневыми пятнами. Постаралась их оттереть, даже поплевала, но ничего не выходило. Грязь, казалось, въелась намертво.
Тогда я ринулась к ближайшему бассейну, присела у его края и ужаснулась отражению. Лицо тоже было покрыто неравномерным слоем грязи. Я выглядела… как Юна Горст, только что спустившаяся с Трескималя после драки с икша.
Наскоро поплескав в лицо прохладной водой, я подождала, пока рябь успокоится, чтобы увидеть ту же самую картину. Пятна не отмывались! Тогда я целиком окунула голову в бассейн, но и это не принесло результата. Вода осталась такой же чистой, а моё лицо – таким же грязным.
– Позвольте, – раздалось сверху.
Солнце ослепило меня, когда я развернулась к мужской фигуре, но я всё же узнала парня, что пришёл с консулом Батором. Он единственный подошёл ко мне ближе, чем на пять шагов, и подал руку.
Не соображая ничего от смятения, я оперлась на его ладонь. В следующую секунду он изящным движением крутанул меня, как в танце, и резко отодрал пломп с моего голого плеча.
Пломп! Кряхт! Как я сразу не догадалась! Какая мелкая, противная, злобная шутка!
Ручейки потекли на платье с мокрых волос, глаза защипало.
– Разрешите представиться, леди Горст, – поклонился мой спаситель. – Ренуард Батор, единственный сын и наследник Его милости консула Верховного Совета Партимо Батора.
Он смял клейкий пергамент и завёл обе руки за спину, чтобы спрятать причину моего позора.
А я… рассмеялась. Над собой и над тем, что впервые за всё время наконец-то ощутила знакомое, родное и живительное чувство.
Нарастающую ярость.
Я откинула голову с потяжелевшими волосами и захохотала над всеми так, как они ещё минуту назад смеялись надо мной. Настала их очередь притихнуть и с испугом взирать на моё ликование. Даже если они сочли его помешательством.
О Ревд! Я была живой! Я была Юной Горст! И у меня наконец-то появился повод для мести. А это я умела делать в совершенстве. Я уже давно превратилась из жертвы в охотника и прекрасно знала, как работают эти механизмы. Сражение, борьба, наказание неугодных – моя особая стихия. И теперь я без зазрения совести могла в неё окунуться.
– Юна Горст, – представилась я Ренуарду и присела в шутливом поклоне. – Истеричная пустышка, сорокина дочь и королева-грязнуля.
И, оставив сына консула в недоумении, развернулась и уверенной поступью двинулась в сторону Тильды. Конечно же, ради того, чтобы поблагодарить сестру и крепко её обнять, как сделала это она перед моим представлением консулу Батору.
Леди Лорендин поняла всё моментально. Она вышла из ряда сестёр и скрылась за углом академии.
Я подняла уголок губ и перешла на бег. Охота началась.
– Леди Горст! – попыталась остановить меня Лаптолина. – Немедленно вернитесь! Вам нужно привести себя в порядок!
По венам хлынуло приятное предвкушение преследования. Оно заполнило меня горячим биением и придало сил. Я стала хищником, загоняющим жертву. О боги, как это было упоительно!
Второй урок ментора гласил, что страх – сильнейшее оружие. Страх помогает сдержать стихийное насилие и увеличивает почтительность десятикратно. Если враги будут верить в легенду о твоей жестокости, то начнут обходить стороной. И уж точно трижды подумают, прежде чем выступать против.
Тильда Лорендин должна кое-что понять обо мне. Выучить правила общения с Юной Горст.
Я пробежала вдоль волнистой ограды, выложенной цветной мозаикой, и остановилась перевести дух.
Здесь, уже довольно далеко от замка, высились две башни, окружённые колоннадами. Башни-цветы раскрывали каменные лепестки, покрытые стеклянной глазурью, в самых небесах. Святилища двух богинь. Красиво. Но времени рассматривать их не было. Обогнув чудные строения, я ринулась в сторону зарослей – именно там, по моим расчётам, скрывалась Тильда.
Я не ошиблась.
Светлое платье мелькнуло в просветах ягодных кустов и пропало за лиственной стеной. Сад академии, казалось, прятал от меня виновницу моего торжества. Можно было бы бесконечно петлять по дорожкам, разделённым густой растительностью, но я была слишком взбудоражена. Хотелось выпустить пар.
– Sol Amunt, – прошептала я себе под нос. – Eman michi'tum del Rewd.
Зеленая магия взвилась в воздух, поднимая вверх фонтаны почвы вместе с кустами, цветами и декоративными вазами, выкорчевывая деревья и перерывая влажную жирную землю. Взметнулась стайка птиц, разбежались мелкие зверьки. Почва в Баторе была на удивление податливой. Гейзеры перерыли поляну и открыли обзор.
Грязные потоки выстреливали вокруг перепуганной Тильды Лорендин. Дочь Мелиры метнулась было обратно к святилищам, но едва не рухнула в возникший перед ней глубокий разлом.
– Sol del bretx venie! Eman miсhi'tum del Rewd.
Я окружила рвом одинокую фигурку и снова рассмеялась. Как же славно! Я в своей стихии! Магия Ревда лилась потоком, срывалась с моих ладоней и окрашивала воздух в зеленый цвет. Ну вот, а говорили, что я не знаю тахиши! Зато прекрасно владею заклинаниями на языке Древних Волхвов.
Тильда в кольце разлома представляла собой великолепное зрелище. Грязная от земли и пыли, напуганная, доведенная до истерики. Пару секунд она раздумывала, перепрыгнуть яму или нет, а я терпеливо ждала, про себя молясь Ревду, чтобы она решилась.
И она решилась.
– Agefa sol encis, – прошептала я ровно в то мгновение, когда туфли девушки должны были оторваться от земли. – Eman miсhi'tum del Rewd.
Заклинание сработало ещё до воззвания. Слова мне были уже не нужны.
Тиски земли плотно обхватили лодыжки леди Лорендин. Она дёрнулась в неудачной попытке прыгнуть и упала лицом в рыхлую почву под тяжестью собственного веса.