Страница 6 из 18
Обнимаю ее со спины, обхватываю пальцами подбородок, чтобы развернуть лицом к себе. Ловлю пухлые губы, нагло вторгаюсь в скромно стиснутый рот. Проглатываю испуганные стоны, впитываю лихорадочное дыхание, пробую на вкус, пожираю сладкую землянику с терпким виноградом.
Хаотично и неистово лаская мою смущенную, но при этом очень отзывчивую девчонку, я натыкаюсь на какую-то ленту на ее дрожащих коленях.
Было ли в записках что-то про связывание? Ни черта не помню. Но крышу сносит от возникших в воображении картинок.
Мозг отключается и улетает в нирвану.
Рука задирает легкую юбку, с трудом протискивается сквозь стыдливо стиснутые ножки, достигает цели. Оттягивает тоненькую ниточку, которая считается трусиками. И больше меня не слушается.
Я целиком концентрируюсь на извивающейся на стуле искусительнице. Нависаю над ней, целую. И продолжаю ласкать.
Между нами еще толком ничего не произошло, но мы оба балансируем на одной высоковольтной линии. Напряжение зашкаливает. Искры летят.
«Приговор» вступает в силу и исполняется незамедлительно. И вскоре «смертница» кричит на своем «электрическом стуле». Надеюсь, это не считается нарушением первого правила. Потому что у меня на нее серьезные планы этой ночью.
Игра только началась…
Подхватываю разомлевшее тело на руки, несу к постели и бережно опускаю на подушки.
И даже долбаные шелковые простыни меня уже не остановят.
Глава 5
Каролина
Чувства на пределе. Нечем дышать. Парализована удовольствием. Впечатана горячим мужским телом в мягкую постель.
Обезоружена. Слепа. Расплавлена.
Ни единого слова – только его рычащие вздохи. Никаких картинок перед глазами – вместо них фантазии. Ни лучика света – лишь порочная тьма под повязкой. Забирается внутрь меня, обволакивает остатки стыда и страха, чтобы растворить их в кислоте безумия. А потом заполнить меня желанием, таким острым и безудержным, что разум отключается.
Я больше не волнуюсь. Не анализирую. Не напрягаюсь. Плыву по течению, подбрасываемая бурными волнами. Чтобы сорваться вниз. Вместе с ним.
Только его прикосновения имеют значение. Грубые пальцы на нежной коже. Неистовые поцелуи на истерзанных губах. Колючая щетина вскользь по шее. Лихорадочное дыхание возле ушка.
Я готова выкрикивать имя Ника. Признаваться в любви. Но вместо этого отчаянно мычу в его жадный рот.
Нельзя. Сама же нарушу свое идиотское правило. А так не хочется, чтобы все прекратилось…
Разочарованный стон вырывается из груди, когда он отстраняется. Застываю, ориентируясь на слух. Теперь, когда я свободна, я могу двигаться и, наконец, набрать полные легкие воздуха, но вместо этого задерживаю дыхание, чтобы не упустить ни единого звука.
Слышу поспешные шорохи. Что-то пролетает мимо, обдавая плечо слабым сквозняком, и падает возле кровати. Его одежда? О боже…
Зажмуриваюсь, несмотря на повязку.
Разжимаю околевшие пальцы, в которых все это время держала шелковую ленту. Протягиваю в пустоту. Упираюсь тыльной стороной ладони в обнаженный торс. На инстинктах веду вниз руками, очерчивая каменные мышцы. Чересчур твердые и рельефные.
Сегодня мне все кажется в Нике гиперболизированным.
Слишком страстный. Слишком дикий. Слишком мускулистый.
Наверное, виновата темнота. Она меняет восприятие. Но… мне это нравится.
Вздрагиваю, как от удара током, когда жаркие ладони нетерпеливо поглаживают мои трясущиеся пальцы, обмотанные лентой, – и забирают из них «орудие пытки».
Улыбаюсь, надеясь, что сумрак скроет мое лицо.
Грудной, варварский рык – и мои кисти взлетают вверх, к изголовью кровати. Шелк мягко ложится на запястья, накрывая взрывающийся пульс. Лента чуть стягивается, но неплотно, и ее концы соединяются в слабый узел. Я могу избавиться от тканевых "наручников" в любой момент, но пока… впиваюсь пальцами в прутья.
Ник выполняет все условия, однако действует бережно и заботливо, чтобы не нанести мне вреда. И я в очередной раз убеждаюсь в правильности своего выбора.
Мой мужчина. Хороший. Ласковый.
Идеальная половинка меня. Как вовремя я его нашла.
Широкие ладони скользят по моим рукам вниз, пальцы легонько щекочут подмышки, и я тихонько хихикаю. Слышу хриплый смешок в ответ. И окончательно расслабляюсь.
Выгибаюсь навстречу рукам, что накрывают мою грудь через ткань платья.
Я все еще одета, и этот факт Нику явно не по душе. А связанные руки усложняют задачу.
Задумчиво хмыкнув, он подцепляет тонкую лямку – и резко вырывает ее из края декольте. Та же участь ожидает и вторую. А платье быстро стягивается с меня через ноги. И запускается в далекий полет.
Стараюсь не думать о его цене. Буду считать, что оно принесено в жертву любви.
На смену дорогой ткани приходит нечто более ценное и долгожданное – извилистая линия из поцелуев, ведущая по голому животику вниз.
Не скрываю облегченного вздоха, когда мой мужчина избавляет меня от неудобного белья. Вот его совсем не жалко, несмотря на бренд. Пусть выбросит! Что он и делает, хрипло посмеиваясь.
Правильно читает каждый мой вздох. Чувствует меня, как будто мы с ним на одной волне. Ловит малейший отклик, запоминает, чтобы повторить и вызвать еще один. И еще. Мастерски играет на тонких струнах моего тела.
В эту ночь Ник особенно внимательный. Делает все в точности, как я хочу. И это при том, что я сама не знаю, что именно мне нужно.
Его опыта хватает на двоих, а я делюсь любовью. Все, что могу дать ему взамен.
Вся превращаюсь в оголенный провод, когда он целует там, где меня еще никто не касался. Врезается пальцами в бедра, фиксируя, мешает мне импульсивно свести ножки.
Затихаю и горю изнутри. Пожар распространяется по всему телу, поджигает легкие, и я опять теряю возможность дышать, плавит гулко бьющееся сердце, заполняя вены жидким металлом. А разум давно объявил капитуляцию и позорно ретировался.
Интимность и пошлость момента влияет на меня как сильнейший афродизиак. И любимому не приходится долго стараться, чтобы я взорвалась. Улетаю от обычных поцелуев, правда, в необычном месте, и буквально от пары прикосновений.
Кричу так, что у самой закладывает уши.
«Люблю», – крутится в мыслях, но нет сил произнести это короткое слово. Оно просто не может пробиться через мои стоны.
Внезапно Ник срывается. Становится зверем, как оборотень при полной луне.
Поднимается выше на постели, скользя по шелковому белью, и, нарычав что-то нечленораздельное, вбивает меня в матрас. Запечатывает мой рот поцелуем, терзая губы и подавляя любые попытки что-то простонать.
Берет меня, как варвар.
Грубо. Нетерпеливо. Одним махом.
Резкая боль простреливает все тело. Из груди вырывается испуганный всхлип. Слезы брызжут из глаз, намачивая повязку.
Сжимаюсь вся, отчего становится хуже.
Инстинктивно дергаю руками, без труда освобождаюсь от ленты – и обнимаю мужчину. Ищу спасения в своем «обидчике». Впиваюсь ногтями в его напряженную спину. Непривычно широкую.
Все у него огромное. Неудивительно, что меня будто разрывает изнутри.
– Больно? – выдыхает мне в губы, еще раз целует, гораздо нежнее, и останавливается.
Откашливается, делает еще несколько осторожных движений, словно не верит. Сомневается. Хмыкает растерянно. И молчит, погруженный в шок.
Я не скрывала от Ника своей невинности. Почему он удивляется, лишив меня ее?
Пытаюсь отойти от неприятных ощущений. Расслабиться, успокоиться, но получается плохо. Ерзаю под влажным мужским телом, а легче никак не становится. Морщусь и недовольно постанываю.
– Ну, и нахрена? – отчитывает меня, как несмышленую девчонку.
Голос любимого кажется чужим. Тембр стал более хриплым, низким, тяжелым. Нет, бред какой-то! Но я все-таки замираю, прислушиваясь.
Больше ни слова. Только шумное дыхание. И очередной легкий толчок, будто проверочный, а потом мое возмущенное: «Ай!».