(не) только твоя

На порог дома вышел какой-то мужчина. В его руках было оружие.

- Вот же сука! - выругался отец Льва, и я вздрогнула не только от прозвучавшего мата, но и от того, как посерел его голос и сколько угрозы и подавленной агрессии в нем было.

- Вы знаете его?

- Говорил же, работай у меня и будешь спокоен. Нет же, сыночка же самостоятельный, взрослый. Набрал вон на работу долбоебов, которые ему потом темную устроили!

- Это человек с его работы?

- Его заместитель, - выплюнул с презрением.

Я заметила, как дернулась его верхняя губа, и чувствовала, какой гнев исходит от него, когда он смотрит на вооруженного мужчину, с которым ведут беседу прямо сейчас.

Я открыла было рот, чтоб задать еще вопрос, но не успела. Дверь в машину распахнулась за моей спиной. Я не успела даже оглянуться, как затылок обожгло болью.

- А вот и мышка, - раздался женский голос, а затем мне в висок уперлось что-то твердое. Не нужно было долго гадать, чтоб понять, что это дуло пистолета. Я не дура.

Все плохо. Очень плохо.

Сильные женские руки выволокли меня из салона.

- Ты?! - последнее, что я услышала, это пораженный вопрос старшего Арского. Затем прозвучал оглушающе громкий выстрел.

Мы замерли втроем. Я обратила встревоженный взгляд туда, где был дом, но машина заслоняла вид. Сердце испуганно заныло.

- Слушайся, а то станешь следующей, мышка, - донесся на ухо неприятный голос, в котором читался вызов и нотки безумия.

Итак, урок первый. Будь осторожна со своими желаниями. Я хотела увидеть жену Льва своими глазами и понять, что она из себя представляет, и Вселенная исполнила мое желание. По-своему исполнила. Но я и не формулировала четко, так что сама виновата.

Что мы имеем? Безумную тетку, которая готова выкрасть мужчину и избавиться от женщины, которая стоит между ними. Интересно, по какому критерию свекр ее выбирал? Хотя, судя по округлой груди, которая неприятно врезалась в мои лопатки, понятно, по какому. Рад поди сейчас.

- Инесса, опусти оружие и прекрати это безумие.

- Вы, - гаркнула она так громко мне на ухо, что я вздрогнула. - Вы обещали мне, что он будет моим. Вы уверяли меня, что мы станем мужем и женой, что я стану рожать его детей и ваших внуков. Я, а не эта мышь!

Рука на затылке вновь болезненно сжалась, словно хочет снять с меня скальп, но я не издала ни звука. Меня тряхнули, как безвольную куклу, осознанно, с удовольствием делая мне больно. Но черта с два я дам этой ненормальной насладиться своей болью.

- Ты тронулась умом, если решила, что можешь разговаривать со мной в таком тоне.

Арский как Арский. Ситуация аховая, а его тон смущает.

Девица за моей спиной расхохоталась, как ведьма-злодейка из мультика. Так карикатурно, что мне показалось, что это не живой человек, а актриса, которая играет роль. Больную роль, в больном спектакле, и и грает блестяще. Но это не спектакль, и она не играет. И дуло у моего виска не бутафорское, а самое что ни на есть настоящее.

- Я, по вашему, умом тронулась? Ну с подключением! Знаете, что самое прекрасное в безумии? Тебе становится можно все!

Столько яда, столько пафоса, столько самодовольства. Я бросила взгляд на Станислава Константиновича, который в ступоре рассматривал невестку. Он, кажется, в шоке. И ничем мне не поможет. Надеюсь, бравые бойцы не цирковые клоуны, и успеют прийти на выручку до того, как станет поздно.

- Это, например, - продолжила жена Льва.

Я почувствовала взмах руки. Мой висок оказался на свободе. А затем раздался выстрел. Пуля молниеносно попала в свою цель. Арский сокрушительно потерял равновесие, опадая на пол в машине, а я беззвучно вскрикнула, увидев, как в человека, который принес мне столько боли, выстрелили на моих глазах. И я почувствовала горечь. Словно этот круг боли замкнулся, разросся до вселенских масштабов, и лопнул. И когда он лопнул, у меня зазвенело в ушах.

И я резко, не думая дважды, запрокинула голову назад, разбивая смеющейся ненормальной нос своим затылком и ее же кулаком, сжимающим мои волосы. Миг - и мои волосы оказались на свободе.

Черт, черт, черт. Обещала же сама себе не геройствовать, не лезть нарожон, не рисковать. Меня дома ждет дочка, мое маленькое солнышко, я не могу оставить ее без мамы. Не могу умереть, как умерла мама Льва, причинив оставшимся жить дальше мужчинам столько горечи и боли. Не могу.

Значит, за себя придется бороться. И не на жизнь, а на смерть. Ведь ненормальная продемонстрировала, что рамки и границы стерты. Арский старший не шевелится. Я боюсь даже думать о том, что пуля была летальной.

Моя первая и единственная цель - ее пистолет. В чьих руках оружие, та и у руля. И пока ситуация не в мою пользу.

Мою противницу отвлекла хлынувшая из носа кровь, и я этим воспользовалась. Резко подалась вперед и толкнула ее на землю, придавила своим телом и вцепилась в ладонь с пистолетом.

- Ты храбрая, мышь, но тебе не победить кошку, - выплюнула она мне в лицо и повторила мой ход, резко присев и ударив меня лбом в лицо.

От боли у меня пошли искры из глаз, но в нос она не попала. Подбородок и нижняя губа. Цели она достигла, впрочем, и пустила мою кровь. Око за око.

- Ты не победишь, - отезала я ровным, почти равнодушным голосом, превозмогая боль в нижей части лица.

Она уже проиграла мне во всем. Еще тогда, когда думала, что сможет подвинуть меня.

- И мне было бы жаль тебя, если бы ты не выстрелила в своего свекра. Теперь не жаль.

Ожесточенная борьба продолжалась несмотря на разговор, хотя выдавливать из себя слова давалось с трудом. Я лишь надеялась, что это отвлечет её, и даст мне преимущество. Хотя я сверху, а она подо мной, уже не такой плохой вариант, как до этого, но все же.

- Тебе жаль его? Из-за деда ты потеряла Льва. Я думала из всех людей ты скажешь мне спасибо.

- Я никогда не скажу спасибо за вред другому человеку. Как и никогда не теряла Льва. Он всегда был только моим, вот ты и бесишься.

Злость придала мне силы, я не знаю откуда, но я словно вдруг почувствовала, что Лев стоит за моей спиной, и что это он управляет моими движениями и подсказывает мне, что делать. И я пошла ва-банк. Я резко наклонилась и укусила эту безумную за плечо, сильнее вцепилась в ее пальцы, силой выталкивая их с рукояти.

- Да разожми ты свои гребанные пальцы, блядь, - выругалась отчаянно.

Снова прозвучал выстрел, и время окончательно остановилось. Я почувствовала, как в замедленной съемке, теплую кровь, которой запахло так сильно, так удушающе, что я сомкнула глаза и позволила себе взять паузу и уйти в небытие, теряя сознание.

28 глава

Лев

Гребанная больница. Я проводил в них часы своей жизни, пока врачи боролись за жизнь мамы, и мы проиграли тот бой. И я снова в ней, снова в этой гребанной больнице, снова провожу часы своей жизни не зная, что ждет меня впереди.

У меня сломано ребро. Мне запретили выходить из палаты, рекомендовали сидеть больше, а двигаться меньше. Но черта с два я буду слушать.

- Папочка, ты опять? - услышал я укор в голосе дочери, как только подошел к палате.

- Прости, принцесса.

- Лев Станиславович, ну вас же просили не вставать, - едва завидев меня, стала сокрушаться Анна Ивановна.

- Она там, - кивнул на палату.

Моя помощница молча кивнула в ответ.

- Просили не входить, - басом добавил Демьян, который и держал на руках Алину.

Мне сложно было видеть дочь на руках у другого мужика, но радовало, что у нее есть личный телохранитель. Сильный, профессиональный, и специально для этого обученный при этом.

Саму Алю, кажется, все устраивало. Огромный Демьян ее не пугал, а радовал, и возможность помыкать кем-то в столько раз больше себя словно расправила крылья за маленькой спиной дочери. Как будто меня и возможности помыкать мной ей было мало. Женщины. Ветренные и бессердечные создания. Даже такие маленькие как эта.