Страница 8 из 51
— Я не зову потому, что ты уже посмотрел ей в глаза, — устало сказал Прохор. — Теперь ты не уедешь, хоть самым лучшим было бы сбежать. Но ты уже обречён… Постарайся… впрочем не важно. Больше ничего не спрашивай. Кусимир? Ты пойдешь со мной?
Кот мявкнул, соскочил с дивана, подбежал к ногам Прохора и потерся об них, а потом бросился назад, и карабкаясь по Семену, как по стволу дерева, залез к нему на плечи.
— Да ради света, кот, что ты делаешь рядом с жалким зеркалом⁈ Тебе нужен страж, протектор, настоящий Прохор, как я. Эх, зря остаешься!
Они простились в прихожей и Прохор ушел, нацепив на нос темные очки. С неба всё еще валил снег и брюхатые тучи висели низко. Семен представил, как друг будет выглядеть на улице в темных очках и усмехнулся.
Глава 4. Подменыш
Хранителям запрещено самим искать заказчиков.
Машинально он поднял бутылку, оставленную Прохором, затем другую, выбросил в кухне в ведро. Прошелся вдоль окон, глядя на город, лежащий внизу. Темнело. Дальние углы комнат погружались во мрак. Он задал себе вопрос: мог бы он сейчас уехать и забыть об этой истории? И кивнул сам себе: мог бы и легко.
Прохор придумал мнимую опасность. Он думает, что Семена заденет разлука с девушкой? Да, ему хотелось ещё раз посмотреть ей в глаза, но это было не так уж и важно. Если девушка вдруг умрет, он примет это, мир устроен очень просто и люди смертны.
Семён лег и закинул руки за голову. Потом перевернулся так, чтобы видеть окно. Там, в домах напротив, загорался свет в окнах. Он не понимал, для чего люди каждый вечер зажигают свет. Может быть им страшно смотреть во тьму собственных душ? Иначе ради чего они придумали все эти фонарики, лампочки и гирлянды?
Ра явилась рано утром. Тихонько приоткрыла дверь, скользнула внутрь. Он слышал, как она на цыпочках подошла к входу в зал и крутит головой, как сова на ветке.
— Иди сюда.
— Да, господин.
— Принеси кожаный ремень.
Она развернулась и вскоре вернулась с ремнем. без указаний встала на колени:
— Вот он, господин. Вы накажете меня за вчерашнюю дерзость?
Он спустил ноги на пол и сел.
— Скажи мне, ты счастлива быть здесь? Счастлива получать кару из моих рук?
Она кивнула, зажмурив глаза. Дорожки слез потекли по щекам.
— Выходит, мне нужно выбить из тебя это счастье. Ты не должна получать его. Здесь, сейчас, этому не время.
Она всхлипнула:
— Так значит, вы прогоните меня⁈ Ведь что бы вы не делали, я все равно с вами счастлива!
— Нет другого выхода? Почему? Тебе нравится боль? Ты влюблена? — спросил он.
Ра помотала головой неопределенно:
— Вы мой господин, я поклоняюсь вам, как богу… но я не могу вас любить, это как любить само солнце. Но я счастлива потому, что рядом с вами не слышу их… тех, кто пришел тогда за мной. Дело в этом, господин. Когда вы рядом, они затихают.
Она поежилась, обхватив себя руками. Семен наклонился, поднял повыше ее подбородок. Она быстро опустила взгляд.
— Так значит, ты всё еще горишь и только рядом со мной они отступают. Вот в чем причина твоего счастья. Ты, пожалуй, позволишь бить себя палкой и будешь рада.
Она закивала.
— Как вы поступите, господин⁈ Прогоните меня?
— Мне нужно обдумать это, — он отпустил ее. — Но не сейчас. Иди, займись делом. Покорми кота.
Новый заказчик приехал к нему в обед, через два дня после того, как Карина обещала перезвонить, а Прохор сбежал из города.
Это был мужчина, лет под сорок. Глаза у него чистые, ясные. Он сел, распространяя запах свежих духов, чужой заботы и уверенности. Семен, даже не заглядывая ему в глаза мог сказать, что за ним нет крупных грехов, а если покопаться, может быть найдутся драки в молодости, или еще что-то мелкое. Наверняка мужчина женат и женат успешно, а так же состоялся в профессии. Он не Р,Н., не зарабатывает миллионы, не ездит в роскошной тачке, он из тех, про кого говорят «соль земли». Такие редко приходят из-за своих проступков, обычно они приходят из-за родственников, или друзей. И как всегда, он оказался прав.
О. С., новый заказчик, жил с женой и сыном в доме, построенном на участке покойной тещи. Жили они тихо, мирно, без громких скандалов и проблем много лет, до того дня, пока О. С не вышел вечером на участок, чтобы отнести кое-какие вещи в сарай.
По соседству от их участка был небольшой пустырь. Когда-то, давно, там стоял дом, да хозяйка состарилась и ее забрал к себе сын, дом обветшал, потом и вовсе сгорел, сад зарос травой, пустырь и пустырь, одним словом.
Вот с этого-то пустыря его и позвали на помощь. Голос был женский, или детский. Сперва О. С решил, кто-то из подростков залез в развалины, может быть ранен. Помниться, у соседей был погреб глубиной метра три.
Он перелез через забор и продираясь сквозь заросли, пошел к остаткам дома, когда кто-то там вдруг засмеялся. Смех был мелкий, злобный.
— Меня аж мороз продрал, когда я услышал. Тогда-то я развернулся и пошел назад, поскорее! Шел и оглядывался, но там никого не было. А когда вернулся к себе домой…
Оказалось, что участок не его — исчезла баня, беседка и даже дом. Вместо кирпичного коттеджа стояла старая тещина развалюха, которую он снес лет десять назад. Сперва он подумал что ошибся направлением. Потом, что сошел с ума. Жена, когда он вошел, встретила его испуганно, сын смотрел исподлобья.
— Будто бы я чудище какое-то… а потом, когда я спросил, где наш дом, они вовсе будто испугались и начали меня уговаривать, как больного. Жена успокаивала, уговаривала поспать. Принесла водку, какую-то дешевую, какой у нас в доме никогда не было, а сын выглядывал из-за угла, ну, чисто волчонок.
О. С от водки отказался, а поспать решил лечь. Чувство было, будто он в кошмаре и скоро проснется. Но утром кошмар не исчез.
Всю его жизнь будто покорежило. Люди вокруг были те же, но все остальное изменилось. Жена его почему-то боялась, как и сын, друзья не брали трубку. Исчезла машина, исчезло их маленькое дело, любовно выстроенное с нуля. Изменения коснулись всего, О. С. как-то разговорился с женой о ее детстве и о собаке, которая у нее была, но жена сказала, что у нее не было собаки, был кот. Вроде бы мелочь, но именно о ее собаке они заговорили когда-то давно на студенческой вечеринке и с той беседы все и началось. Забыть такое, или перепутать он не мог, а теперь чувствовал, будто некий великан выбивает из под ног опоры.
Три недели он бился в кошмаре, как муха о стекло. Сперва было невыносимо, потом понемногу начал заново выстраивать уже когда-то выстроенную жизнь, нашел работу. Жена и сын постепенно оттаяли, удивлялись сперва, он слышал, как они говорят между собой о том, что он больше не пьет по бутылке каждый вечер. Будто бы он пил когда-то!
Как-то, возвращаясь домой, он увидел на улице своего бывшего партнера с которым вместе строил свое дело. Андрей был первым, кому он позвонил, только вот Андрей бросил трубку. О. С. остановил свою семерку жигулей(да, да, пришлось купить для начала хоть это) и вышел. Бывший партнер рванул от него, как от прокаженного. О. С рассмеялся и тогда Андрей вздохнул и развернулся:
— Ну да, смешно. Только я устал от тебя, приятель. Денег все равно не дам, так что иди своей дорогой.
О. С. ответил, что денег ему не надо, слава богу, зарабатывает, не инвалид. Некоторое время они постояли глядя друг не друга. Сцена была довольно неловкая. Потом Андрей удивленно поднял брови и подошел. Разговор вышел очень странный. Впрочем, последние недели все были странными.
По словам Андрея, О. С. пил как не в себя еще с последних классов, особо не работал, в последнее время и вовсе озверел — поднимал руку на жену. В конце разговора друг сказал:
— Я тебя в последний раз около магазина видел, месяц назад. Ты просил у меня денег на водку. Я тебе не дал и ты орал матом и угрожал. Помнишь?
О. С. ничего такого не помнил. Он пожаловался:
— Моя жизнь будто кошмар какой-то. Сам посмотри, разве я алкаш? Посмотри на мое лицо хоть!