Страница 19 из 67
Эгуд не ответил. На лице появилось мрачное выражение, глаза потемнели.
— Будь оно все проклято! — с тоской произнес он. — Через десять дней все повторится. Да хранят нас Небеса... — Старик взглянул прямо в глаза Семену. — Реувена принесли в жертву, — сказал он. — Теомиэлю, на Йом-Киппур.
Семен ахнул.
— То есть как — в жертву?! — ошарашенно спросил он. — Человека — в жертву? На Йом-Киппур?
Эгуд опустил голову.
— На Йом-Киппур в Нижней Преисподней, в храме Теомиэля, происходит церемония жертвоприношения, — сказал он, не глядя на Семена. — Одного человека приносят в жертву Теомиэлю, другого сбрасывают со скаты.
Представив себе эту чудовищную пародию на очистительную церемонию Судного дня, Семен почувствовал, как к горлу подкатывает ком.
— Жертва избирается по жребию, — продолжил Эгуд монотонным, лишенным эмоциональной окраски голосом. — Как это происходит, кто намечен на этот раз — неизвестно. В канун Судного дня кто-то просто исчезает. А потом мы видим его на скале или на алтаре, в руках демонов-жрецов Теомиэля. Так случилось и с Реувеном. А что будет в этом году — кто знает...
Семен машинально провел рукой по груди и вдруг почувствовал, что пальцы стали липкими.
— Ч-черт, что за мерзость... — Он поднес пальцы к глазам. — Этого еще не хватало...
Эгуд наклонился к нему.
— Что это? — встревоженно спросил он. — Кровь? Ты ранен?
— А, ерунда. — Семен старался говорить беспечно. — Царапины. Я же говорил — пришлось повоевать с Танинивером, посланцем Ашмодея. Его конь Нахшиэль — милая такая зверушка с полуметровыми коготками. Вот он меня и зацепил.
— Дай-ка я тебя осмотрю, — сказал Эгуд озабоченно. — Мало ли что может быть, когда имеешь дело с демонами.
Семен послушно стянул с себя покрывшийся бурыми пятнами кетонет, размотал импровизированные бинты. Старик покачал головой.
— Если не принять мер, эти раны никогда не заживут, — сказал он. — Когти Нахшиэля, как и других демонов, выделяют яд. Этот яд не смертелен, но не дает заживать ранам. Даже если они неглубоки... — Старейшина беглецов выпрямился, задумчиво пристукнул несколько раз концом посоха. — Ложись на циновку, — приказал он. — Лицом вверх. И разведи руки в стороны.
— Зачем? — спросил Семен, подчиняясь.
— Расслабься. Тебе сейчас будет больно, но недолго... — Эгуд протянул к нему посох, так что голова змея оказалась в двадцати сантиметрах от ран. Семен почувствовал, как от посоха исходит слабое тепло. Одновременно медный талисман окружило слабое зеленоватое свечение.
Свечение становилось ярче, казалось, верхушка посоха пылает огнем.
Мгновенная острая боль словно несколькими обручами сдавила Семену грудь. Он застонал, его грудь непроизвольно выгнулась.
Вдруг чьи-то руки мягко, но сильно придавили его плечи к земле.
— Терпи... — прошептал знакомый голос. — Сейчас все кончится...
Семен ничего не видел и не очень понимал, где находится. Существовала только жгучая боль в груди и зеленый светящийся туман, окутавший его со всех сторон.
И прохладные руки, удерживавшие его за плечи.
Так прошло несколько томительных мгновений. Неожиданно боль исчезла. И одновременно рассеялся туман. Семен ощутил необыкновенную легкость во всем теле.
Он открыл глаза и увидел над собою встревоженное лицо Далии. Девушка помогла ему подняться.
— Ну вот, — будничным тоном сказал Эгуд. Верхушка посоха больше не светилась. — Теперь тебе следует поесть и отдохнуть.
Семен наклонил голову.
Никаких следов кровоточащих царапин. Он растерянно провел рукой по груди. Под пальцами была гладкая здоровая кожа.
Семен ошарашенно покачал головой. Змееголовый посох не только избавил его от ран, но словно влил новые силы в уставшее тело. Семен чувствовал себя отдохнувшим и посвежевшим, как после хорошего здорового сна.
Тем временем Далия и пожилая женщина по имени Ривка принесли еду и питье. Двигаясь быстро и бесшумно, они расстелили на земле шерстяное покрывало, расставили принесенное. Эгуд отослал их коротким жестом. Семен обратил внимание, что все распоряжения старейшины выполнялись здесь беспрекословно и немедленно.
— Но я вовсе не хочу есть, — сказал Семен.
Старик покачал головой.
— Это иллюзия, тебе необходимо подкрепиться, — наставительно произнес он. — Бодрость, которую ты испытываешь сейчас, — кажущаяся. Садись, и приступим к еде.
Семен сел напротив старейшины, вполголоса прочел благословение и потянулся было к лепешке, лежавшей на плоском глиняном блюде. Вдруг Эгуд схватил его за руку.
— Повтори, что ты сказал! — потребовал он. Семен удивленно взглянул на него и послушно повторил благословение. Эгуд отпустил его. Лицо его прояснилось.
— Теперь я окончательно поверил в твой рассказ, — сказал он облегченно. — У нас читают благословение, обращенное к Темному Владыке. Никто не станет вслух благословлять Всевышнего.
— Почему? — недоуменно спросил Семен.
Эгуд пожал плечами.
— Считается, что, обращаясь к Творцу, человек неизбежно притягивает взор Теомиэля, — нехотя объяснил он. — Это опасно. Такому человеку может выпасть жребий.
Сказанное вызвало у Семена неприятный озноб. Тем не менее он сказал — по возможности, беспечным тоном:
— Ну, значит, мне бояться нечего. Я давно стал объектом внимания Темного Владыки... Послушай, — сказал он спустя несколько минут. — Ты упомянул Нижнюю Преисподнюю. Что это такое? Вообще — что такое Тхом?
— Нижняя Преисподняя — владения Теомиэля, — ответил Эгуд. — Собственно, весь Тхом — его владения, но там, в Нижней Преисподней, он выстроил себе дворец. И там же находится храм, в котором служат властелину Тхом. А вообще есть семь княжеств: Гееном, Страна Безмолвия, Страна Смерти, Ад Первобытной Грязи, Могильная Пропасть, Место Исчезновения и Нижняя Преисподняя. Каждым владеет кто-то из высших демонов... С князем Гееномским ты уже знаком, с князем Страны Безмолвия — вернее, с некоторыми из его приближенных — тоже.
— А кто остальные? — спросил Семен. Он даже перестал есть.
— Князь Врат Смерти — Тале, Золотой Телец, — сказал Эгуд. — Тот самый. Князь Эрев — повелитель Ада Первобытной Грязи. В Абадоне — Месте Исчезновения — правит Терниэль, в Могильной Пропасти — Заариэль... — Он некоторое время загибал пальцы, беззвучно шевеля губами. — Все верно. А Нижняя Преисподняя, как я уже сказал, резиденция самого Теомиэля.
Семен снова вернулся к лепешке, запивая ее теплой, чуть горьковатой водой из глиняной чашки. Некоторое время он и Эгуд ели молча, думая каждый о своем.
— Странно... — сказал Эгуд. — В последнее время я все чаще представлял себе тот злосчастный день, когда наши предки оказались во власти Теомиэля. — Лицо его приобрело печальное выражение. — Я словно вижу собственными глазами, как над пораженными ужасом людьми вдруг разверзлось небо, как гигантский черный вихрь, прилетевший из неведомых глубин, подхватил их и унес... — Он неторопливо поднял глиняную чашку, отпил немного. — Унес сюда. И они оказались рабами этих чудовищ... — Старейшина поставил чашку, отломил кусочек лепешки. — И вот теперь появляешься ты. Коэн по имени Шимон, живущий в ином мире. В этом есть какой-то смысл. Но какой?
Семен молча пожал плечами. Эгуд добродушно улыбнулся:
— Сейчас тебе следует немного поспать. Позже мы вместе подумаем.
Поспать Семену не пришлось. Едва они закончили есть, как тревожные крики донеслись от изгороди со стороны входа в лагерь.
— Что-то случилось, — озабоченно сказал Эгуд, поднимаясь. — Пойдем посмотрим.
Когда они приблизились к изгороди, там уже собрались все обитатели поселка беглецов.
А прямо напротив входа, на большом плоском камне, сидел, небрежно развалившись, тот, вероломство которого заставило Семена искать убежища на Вольном острове.
Сатан сидел с таким видом, словно это был не камень, а трон в его дворце. Небрежно закинув ногу за ногу, он громко произнес:
— Собственно говоря, я не вижу оснований для вашей тревоги. Я вовсе не собираюсь применять силу. Мне нужно лишь побеседовать с вашим гостем. Поскольку он и мой гость тоже.