Грехи империи

Сейчас это заявление казалось преуменьшением. Ей никогда не нравились такие толпы. Политики всегда действовали ей на нервы − одна из причин. почему она покинула Адро, хотя и была прославленным генералом. А места вроде этого − естественная среда обитания мелочной политики самого худшего пошиба. В самом деле, прийти сюда − очень плохая идея.

− Что это за место?

− Жёлтый зал. Его построил начальник карьера в те времена, когда богатства Лэндфолла обеспечивали каменоломни.

− Выглядит старым.

− Полагаю, ему сто пятнадцать лет. Отменно сохранился для здания, погребённого под дюжиной многоквартирных домов. Жёлтый известняк не только на фасаде, из него высечены большие блоки.

Они подошли к стене, и Валленсиан похлопал по ней.

Целый особняк, погребённый в центре Гринфаэр-Депс, давно забытый остальным Лэндфоллом. Знают ли о нём черношляпники?

− Я думала, здесь будет больше пало.

Валленсиан вёл её через толпу в дальний угол, на ходу подхватив со стола стакан кофе со льдом и сунув ей в руки.

− Да, да. Обычно пало больше, но это публичное торжество − настолько публичное, насколько может быть у пало, − поэтому они пригласили всех, с кем ведут дела.

Он показал на молодую женщину в полупрозрачном платье.

− Это леди Энна. Она владеет самой большой каменоломней в Гринфаэр вместе с Мелн-Дуном − пало, что стоит рядом с ней. Тот старик в очках − Райдер Хоффласт. Ему принадлежат десять тысяч акров сахарного тростника на острове у побережья. Нанимает в основном пало. Вон человек, который продаёт древесину; женщина, которая торгует мехами. Все присутствующие ведут бизнес с пало.

Интересно: здесь так много крессианцев, открыто ведущих бизнес, а черношляпники боятся даже ногой ступить в Гринфаэр. Абсурд какой-то. Спросить Валленсиана? Но не хватало ещё, чтобы такой вопрос подслушали.

− Я думала, что большая часть бизнеса в Лэндфолле принадлежит Линдет.

Валленсиан фыркнул.

− Ей нравится так думать. К тому же... − Он пожал плечами. − ...У неё есть доля во всех компаниях в Фатрасте. Такова цена бизнеса. Не поймите меня превратно, я уважаю Линдет. Это умная, энергичная женщина, даже если невоспитанна, как высокогорный медведь. Но она взвалила на себя слишком много для одной женщины.

− Вы её уважаете? − переспросила Влора, озираясь − не подслушивают ли их. Не слишком подходящее окружение для таких высказываний.

− Конечно. Я никогда не говорил, что она мне нравится. Но она могущественная, энергичная женщина. Этого хватает для восхищения.

Влора посмотрела на Валленсиана, ловя себя на том, что он всё больше ей нравится.

− Даже после того, как она обращается с вашими... партнёрами по бизнесу?

− Я вижу в людях хорошее. − Валленсиан произнёс это как само собой разумеющееся. − Даже когда это хорошее найти трудновато.

− Вы видите в людях слишком много хорошего, − резко произнёс кто-то.

Влора обернулась и увидела у своего плеча женщину в прозрачном платье, леди Энну. Энна казалась лишь чуть-чуть моложе самой Влоры и была щедро одарена природой: длинные каштановые волосы; губы, за которые любая куртизанка убила бы. Она без приглашения взяла Влору под другую руку и заговорщицки наклонилась к ней.

− Леди Флинт, я леди Энна, и я считаю большой честью знакомство с вами.

− Спасибо, − сказала Влора с натянутой улыбкой.

Глаза Энны были слегка крупноваты, выражение лица слишком дерзким, что казалось наигранным. Влора открыла было рот, чтобы задать вопрос Валленсиану, но Ледовый барон внезапно извинился и растворился в толпе, оставив её с леди Энной.

Вот скотина.

Не успела Влора и слова вымолвить, как Энна подалась к ней ещё ближе.

− Не думайте, что я слишком сурова с Валленсианом. Мы все обожаем его до безумия, но он здоровенный плюшевый медведь и могучий дурак. Он слишком мягок с Линдет и её проклятыми черношляпниками. Она сущий ужас, и её нужно остановить.

Влора вскинула брови, поражённая таким заявлением. Это вечеринка догматичных либералов? Или леди Энна выпила лишнего? От неё разило вином. Влоре захотелось сказать: «Вы ведь знаете, что я работаю на неё?» Но ей удалось удержать язык за зубами.

− Я... э... И много ещё людей, которые так считают?

− Нас тысячи, − заверила Энна. − Вы слышали о движении «Новая Фатраста»?

− Конечно, − ответила Влора, хотя была уверена, что точно не слышала.

− Что ж, позвольте вам рассказать. Цель движения «Новая Фатраста» − низложить Линдет и распустить банду её узаконенных головорезов. − Она приникла так близко, что её голова почти лежала на плече Влоры. − Вы видели памфлет, который вышел на прошлой неделе? «Грехи империи»? Я слышала из надёжного источника, что его написал высокопоставленный член «Новой Фатрасты». Поговаривают, это был сам Красная Рука. Разве это не увлекательно?

Влора имела дела с подручными Красной Руки на фронтире. И она бы не подобрала слово «увлекательно» для своих впечатлений. Это был один из самых успешных революционеров пало, орудующих в лесах. Ходили слухи, что у него есть собственная небольшая армия партизан, чтобы отвлекать Линдет.

− Эта «Новая Фатраста» − организованное движение?

− О нет. Мы не организованы.

Кто бы сомневался.

− Уверена, что у вас есть экземпляр, но всё равно возьмите, − сказала Энна.

Порывшись в сумочке, она нашла памфлет и сунула Влоре. Брошюра была тонкой, страниц десять-двенадцать. Перевернув её, Влора увидела на обложке заглавие «Грехи империи».

− Если вы ещё не читали, сделайте это немедленно. Здесь обличается всё, что Линдет натворила в этой бедной, беззащитной стране. Тут рассказывается, как её загребущая алчность уничтожила народ пало и разорила наследие Фатрасты. Говорится о революциях в Фатрасте и Адро и изменениях, начавшихся после кезанской гражданской войны, как об отправной точке нового мира для простых людей, управляемого такими же простыми людьми.

За время этой тирады Влора несколько раз открывала рот, но не смогла вставить и слова. Она слышала об этом памфлете − за последние пару дней его раздавали по всему Лэндфоллу, невзирая на усилия черношляпников наложить цензуру. Это было восхитительное чтиво: несколько наивных радикальных идей и основная, с которой Влора в целом была согласна. Но ей приходилось придерживать свои политические воззрения при себе, к тому же это не её дело. Политика была коньком её наставника фельдмаршала Тамаса, ей же подобные умения не передались. Кроме того, наёмные генералы не всегда могут выбирать, на кого работать, когда приходится платить своим людям.

Отсюда вытекало, что ей нельзя ввязываться в политические дискуссии. Особенно с нетрезвыми и доброжелательными приверженцами.

− Это... интересно, − произнесла она, возвращая памфлет.

− Оставьте себе, − провозгласила Энна. − Он на многое откроет вам глаза.. Поверьте. Только скажите, и я пришлю ещё литературы. Я уже говорила, что нас тысячи, и хотя Линдет считает себя хозяйкой положения, в этом изнемогающем городе продолжают работать писатели, каждый день выдавая новые манифесты. Удивительно, почему мир ещё не восстал, чтобы сорвать с себя оковы?

Определённо пьяна, решила Влора. Никто в здравом уме не будет столько говорить о политике в городе, где за такое могут повесить, а то и похуже.

− Знаете, − сказала Влора, − такое уже было.

Глаза Энны стали ещё больше.

− Было?

− Да. Революция в Адро. Я в ней участвовала. Мы убили сотни аристократических семей и короля, разожгли войну, уничтожившую миллионы жизней.

И покончили не с одним богом.

− Это правильно! Вот это слава! − выдохнула Энна.

− Адроанский переворот был самой хорошо организованной революцией в истории, и всё равно он превратился в полный бардак, − напрямик заявила Влора и тут же пожалела, что дала волю гневу.

Она обнаружила, что участие в Адроанском перевороте и кезанской гражданской войне сделало её знаменитостью среди радикальных сторонников левых взглядов. От этого ей стало сильно не по себе.