Грехи империи

Олем огорчённо вздохнул.

− Я скажу Уайтхоллу. Он будет в восторге. У нас есть план атаки, чтобы отыскать Маму Пало?

− Может, черношляпники хотят хитростью заставить нас прибегнуть к силе, но я не собираюсь сражаться в этих трущобах. Нужно действовать тонко. Агент Бравис дал мне визитку некоего Ледового барона. Знаешь такого?

− Коммерсант, − произнёс Олем.

− Я так и поняла. Похоже, он наша разведка. Устрой встречу, и давай подумаем, как проникнуть в Гринфаэр-Депс.

Глава 11

− Она заставила меня гоняться за сказкой, − сказал Стайк, перекатывая между большим и указательным пальцами уланское кольцо.

Было начало восьмого утра. Стайк стоял на северной оконечности бухты и, щурясь на утреннее солнце, наблюдал за кораблями, уходящими с приливом мимо волнорезов. Нога болела после долгой прогулки, но он держал в углу рта кусок роговика и чувствовал себя лучше всего за последние годы. Удивительно, как радостно становится на сердце от такого простого зрелища, как уплывающие корабли.

Первую и вторую ночи после освобождения он провёл на постоялом дворе для моряков близ порта. Единственная комнатка не больше чулана показалась ему дворцом, а койка с соломенным тюфяком − роскошной кроватью. Селина на верхней койке проспала всё раннее утро, пока Стайк лежал, прислушиваясь, как моряки завтракают внизу в общем зале.

− Сказка, − повторил он сам себе, насчитав за пятнадцать минут уже восемь кораблей, выходящих из порта.

Он помнил времена, когда два корабля в день считались в Лэндфолле событием. Бездна, перед глазами у него ещё стояли пылающие доки, подожжённые кезанским военным флотом, а ему тогда не верилось, удастся ли когда-нибудь отстроить порт заново. О Линдет можно сказать много плохого, но она исполнила своё обещание и всего за десять лет превратила Фатрасту в державу с мощной экономикой.

Стайк посмотрел на Селину. Она сидела рядом на камнях, сонно уткнувшись головой в колени. Она могла остаться в комнате и ещё поспать, но уговорила взять её с собой и не жаловалась.

− Ты когда-нибудь слышала истории о людях-драконах? − спросил он.

Селина вскинулась, стряхивая сонливость.

− Нет. Папа никогда не рассказывал истории. Учил подбирать ключи к замку, залезать в карманы, но историй никогда не рассказывал. Говорил, что сказки − это для младенцев и слабоумных дураков.

− Твой папаша был болваном, − сказал Стайк.

− Я любила папу − засопела девочка. − И он меня любил.

− От этого он не перестал быть болваном. Слушай: тысячу лет назад, когда эта земля принадлежала дайнизам, из самых глубоких болот вышли люди-драконы. Они были величайшими воинами среди народа, живущего войной, и в любой битве один из них стоил целой сотни солдат.

Вынув нож, Стайк рассмотрел клинок в лучах утреннего солнца и показал им на Селину.

− Люди-драконы с рождения учились быть свирепыми, смелыми и беспощадными. В юности они проходили испытание, убивая самого большого болотного дракона, какого могли найти. Из его шкуры они делали броню, из костей топоры и получали благословение всевидящих − заклинателей крови. Оно делало их почти неуязвимыми.

Селина заворожённо смотрела на него.

− А дальше?

− Больше о них ничего неизвестно, − сказал Стайк. − Это всё в прошлом. Кезанцы убили последнего человека-дракона десятки лет назад, а дайнизов не видели за пределами их империи уже больше ста лет.

− Леди Флинт говорила, что её люди убили человека-дракона.

− Может быть.

Стайк сомневался. Возможно, её солдат убил какой-то свирепый воин пало. Возможно, этот воин даже сражался в традиционной одежде человека-дракона. Но людей-драконов давно нет.

Он устремил взгляд на поднимающееся солнце. До чего же жаль. Сейчас так мало воинов − настоящих воинов. Это мир наёмных убийц и солдат − людей, которые убивают в темноте или большими отрядами. В его представлении последними настоящими воинами были пороховые маги, и даже они предпочитали убивать на расстоянии при помощи магии. Он на мгновение представил, как леди Флинт сражается один на один с одним из этих сказочных воинов, и улыбнулся. Вот бы посмотреть на такой бой!

− Кажется, леди Флинт и тот Олем знают, кем ты был.

Стайк взлохматил волосы Селины.

− Я в этом сильно сомневаюсь.

− Нет, знают. Ты в самом деле был таким великим героем, как они сказали? В трудовом лагере тебя называли убийцей, но я не знала, что ты был героем.

− На войне убийство делает тебя героем, так что... − Стайк пожал плечами. − Наверное, да, в каком-то роде.

− Много людей ты убил?

− Сотни.

Она помолчала, пытаясь уяснить это количество.

− Ты жалеешь об этом?

− Иногда.

− Папа однажды задушил старуху, − сказала Селина. − Она проснулась, когда мы брали фамильное серебро. Но это было не на войне, так что, я думаю, он не был героем.

− Да, твой папа был тот ещё тип. − Стайк потрогал языком кусочек роговика во рту. − Почему его за это не повесили?

− Никто не узнал. Его отправили в лагерь позже за воровство. А почему тебя не повесили за всех, кого ты убил?

Стайк посмотрел на неё. Наверное, следовало разозлиться на все эти вопросы, но он поймал себя на том, что из-за них ещё больше её любит. Они напоминают о его сестрёнке. Та вечно задавала вопросы, всегда старалась докопаться, как да почему. Но с тех пор прошли десятилетия. Это было до того, как всё изменилось.

− Потому что я был Бешеным Беном Стайком. Я убивал за свою страну, поэтому мне на грудь вешали медали, а когда надобность во мне отпала, отправили в лагеря.

− Ты мог убить человека-дракона?

− Я не сражался с теми, кого не мог убить. − Стайк проверил лезвие ножа и слизнул кровь с кончика большого пальца. − Но тогда я был моложе. Сильнее. Я очень осторожно выбирал с кем сражаться и никогда бы не ввязался в драку с человеком-драконом. По крайней мере, не с тем из сказок.

Он со вздохом отложил нож и поднял Селину на ноги.

− Их больше нет, поэтому я не беспокоюсь.

− Если их больше нет, то что ты будешь делать? − спросила Селина.

− Несколько дней погоняюсь за тенями, а потом скажу леди Флинт, чтобы она не волновалась о них. Надеюсь, она даст мне какое-нибудь настоящее поручение.

Он нахмурился. Вспомнил восхищение Олема и скептицизм Флинт, когда они согласились взять его. Было у него неприятное подозрение, что его приняли из жалости, и от этой мысли становилось не по себе.

Он даже не знал, почему его это так зацепило. Его настоящий наниматель Тампо, а единственная работа − быть поближе к леди Флинт. Пока что он с этим справлялся.

− Я хочу снова быть полезным, − пробормотал он сам себе.

− Что? − переспросила Селина.

− Ничего. − Стайк взял её за руку. − Пойдём к Старику Флесу. У него может найтись для нас парочка теней, за которыми можно гоняться.

Старик Флес сидел перед «Великолепными клинками Флеса и Флес», разложив на коленях завтрак из молока и пудинга, и наблюдал за ранними посетителями, проходившими мимо его лавки к торговцам продуктами.

− Похоже, торговля не идёт, − заметил Стайк, подходя к Старику.

Флес сдвинул кепку на затылок.

− Так рано никто не покупает ножи и шпаги. Наша торговля оживляется ближе к полудню, когда за покупками выходят денди и купчихи.

− Раньше по утрам было гораздо больше народа.

− Утренние дуэли вышли из моды, − ответил Флес.

Стайк вспомнил, что Флес говорил о привычках Фиделиса Джеса.

− Но не для Фиделиса Джеса. У тебя нет о нём ничего нового?

− Пф-ф. − Флес бросил на него раздражённый взгляд. − Сколько прошло, сорок часов? Имей терпение, мальчик. Если ты думаешь, что я побегу к моим контактам требовать ответов насчёт гранд-мастера черношляпников, ты жестоко ошибаешься.

− Я думал, ты можешь работать быстро. Во имя прежних времён.