Страница 62 из 63
— Ты делаешь со мной кое-что невообразимое, — раздался шепот над головой, и на волосы легли пальцы, путаясь, поглаживая и доставляя ни с чем не сравнимый восторг.
— Что же?
— Влюбляешь в себя с каждым днем все сильнее.
Красноречивая пауза. Крепкие объятия. Жар тела, до жути яростный...
И я просто захлебываюсь в беспощадных чувствах.
— Моя дикая адептка, — сказал тихо, вызывая восхитительно приятные мурашки ласковыми пальцами, поглаживающими то волосы, то плечо, то шею — мягко и не спеша. — Моя маленькая принцесса. Моя королева. Могущественная, справедливая. Любимая.
Нежный шепот растапливал сознание. Рассеивал мысли в голове, и разум, как бывало каждый раз рядом с ним, уступал чувствам.
Ярким, горячим, плещущимся во мне через край.
Я ни на что не променяла бы минуты с ним. Вечно бы лежала в одной постели, таяла в его руках от удовольствия и млела от слов, предназначенных одной мне. Прижималась бы к стройному, крепкому телу, вдыхала бы его запах, запах пламени, которым он был пропитан до кончиков пальцев ног…
Я люблю его.
Как же сильно я его люблю.
До безумства в глазах, до диких желаний. До бесконечности.
Эпилог.
Десять лет спустя…
— Нет, Лара, эти цветы должны стоять не здесь.
Сохраняя невозмутимое спокойствие и стараясь, чтобы за его рамки не вытекло раздражение, я направилась к девочке, которую по доброте душевной забрала во дворец несколько недель назад. Лара была еще слишком юна — отроду тринадцатый год пошел — чтобы блуждать по миру в одиночестве и уж тем более остаться без родных.
Я встретила ее голодную и одичалую на рынке. Знакомство наше началось с неприятной ноты: стражники поймали ее на воровстве яблок у одной из торговок, которая постоянно поставляет нам фрукты. Женщина клялась отрубить малышке руку, если застанет ее еще раз вблизи своей палатки.
Жалость, возросшая после рождения второго ребенка и проявлявшаяся ко всякому страдальцу, попросту не позволила мне бросить ее на произвол судьбы. Король никак не воспротивился моему решению взять Лару под крыло, и вскоре девочка, потерявшая в огне дом и всех близких, обрела кров и спокойную жизнь, не вынуждающую ее биться за кусок хлеба.
Я думала, она примет мою помощь как должное, но она решила отплатить за доброту, начав выполнять во дворце мелкую работу и став подмастерьем моей камеристки.
— Простите, моя королева, — пролепетала девочка, обхватив ручонками большую белую вазу с розами. — Мне сказали, поставить ее сюда…
— Розы должны стоять на столиках у входа. Не надрывайся. Лучше… м-м… сходи на кухню и узнай, готовы ли шоколад и закуски. Если да, передай, что некоторые столы уже можно заставлять.
— Да, моя королева.
Опустив вазу на пол, Лара спешно поклонилась и быстрым шагом направилась к выходу из зала.
— Ты погляди, — раздался за спиной насмешливый мелодичный голосок, — девчушка изо всех сил старается тебе угодить.
Тихо выдохнув, я обернулась, сталкиваясь с пронзительным взглядом кристально-голубых глаз.
— Она просто боится, что я выставлю ее из дворца за какую-либо провинность.
Луна беззлобно хмыкнула и прислонилась бедром к столику на тонких ножках — одному из тех, что должны заставить вазонами с ирисами.
С трудом выпутавшись из ее цепкого взора, я в очередной раз оглядела бальный зал на наличие неправильностей. Слуги накрывали белоснежными скатертями последние столы, поднимали к широкому своду громадные хрустальные люстры, распахивали плотные шторы, пропуская в помещение яркий свет весеннего солнца; члены оркестра проверяли и настраивали музыкальные инструменты, несколько служанок смахивали пыль с гобеленов и портретов королевской семьи…
Все было идеально. Почти. Оставалось правильно расставить цветы и усеять столы яствами.
Надеюсь, времени до начала торжества хватит. Вот только…
… почему же лишь я озабочена тем, что нам скоро предстоит встречать гостей?
— Ты видела Деймона?
Скользнула взглядом по чистому паркетному полу и посмотрела на Луну, но она тотчас увела глаза к окну, поджав губы в какой-то виноватой манере. А после тихонько брякнула:
— Нет.
Ну, все понятно. Оборотниха за время нашего знакомства врать мне так и не научилась.
— Луна, — позвала требовательно. — Где он и Рейдан?
— Вот и надо было тебе спросить именно о них! — Оттолкнувшись от столика, она в недовольстве сложила руки на груди, обтянутой тоненькой розовой тканью платья. — Спросила бы, например, где Нори… Я бы сказала, что она проверяет меню. Или где Зарина. Тогда я бы ответила, что она готовит для Рейдана наряд, ведь он совершенно случайно испачкал его в лошадином навозе…
— Он что?!
Мой резкий выдох вынудил Луну замолкнуть и испуганно вытаращить глаза.
Я уже вобрала в легкие побольше воздуха, чтобы высказать ей, как же я устала, организовывая своему недотепе праздник в честь его дня рождения, но от этого неразумного поведения меня спасла служанка, оставшаяся на сегодняшний день нянечкой для Кэт.
— Ваше Величество…
Девушка робко приблизилась ко мне, держа на руках заплаканную трехгодовалую девочку. При виде ее слез сердце болезненно екнуло, как екало и елозило всякий раз от детского плача.
— Что случилось?
— Принцесса начала плакать ни с того ни с сего и проситься к маме, — продолжила служанка. — Я пыталась ее успокоить, но ничего не…
— Все в порядке, давай ее сюда, — мягко оборвала ее и взяла Кэтрин на руки.
Моя малышка сразу обвила ручками шею и уткнулась носом в плечо.
Поглаживая ее по спине, я вновь воззрилась на Луну, и та выложила все как на духу, даже и не дождавшись повторения вопроса:
— Они на тренировочной площадке.
Выпустив раздражение со вздохом, сохраняя железную выдержку королевы, я молча кивнула им и вышла из зала.
Хаос меня побери! На площадке. На тренировочной площадке!..
Абсолютно неудачное время для тренировки.
Сегодня Рейдану миновал восьмой год, две недели до торжественной даты вовсю велись приготовления, на пошив безупречного праздничного кителя, который шился специально по необычной фигуре Рея, ушел месяц… Целый месяц! А он его в навозе испоганил!..
Миновав с Кэт на руках весь внутренний двор, я вышла к задней стене высокого каменного ограждения, вдоль которого после рождения Рейдана король наказал построить небольшой полигон, где он смог бы учить сына управляться с огнем и смело держать оружие.
За последний год они довольно часто пропадали здесь. Конечно, это было не только прихотью Дея, но и острой необходимостью.
Рей сильно — крайне сильно — отличался от остальных носителей Хаоса. Мой мальчик чересчур остро чувствовал его пламя, острее, чем сам Деймон. Элеонора опасалась, что если огонь не тренировать, при этом держа его в узде, то Рей может потерять контроль: сжечь и себя, и все, что находится рядом с ним.
Проклятие Темного Феникса — так обозвала его особый «недуг» Нори. Им страдал каждый сотый член семьи по линии эльфийки. Спасения от подобного дара не находилось, и все, что нам оставалось, это учить Рейдана контролю.
Но с этим, к слову, были проблемы, ведь мой мальчик — к сожалению — унаследовал бурный нрав своей матери…
Вновь подумав об этом и вспомнив, какой же сама была неугомонной, я умудрилась отыскать в этих воспоминаниях спокойствие. Потому, когда мы приблизились с Кэтрин к забору, охватывающему скромных размеров тренировочное поле, усеянное деревянными манекенами, негодования во мне практически не осталось.
Напротив, на губах расцвела улыбка, и я проследила, как мой мальчик, смахнув запястьем капли пота со лба, зарычал и, покрепче ухватив рукоять короткого меча, стремглав бросился на отца.
— Целься выше! — прогремел голос Дея, спугнув прячущихся в кронах деревьев птиц.
Кэт вздрогнула, отлипнув от моего плеча, и устремила взгляд к тренировочной площадке.
— Папа, — шепнула еле слышно, и вместо ожидаемого испуга ее светлого личика коснулась по-детски очаровательная радость.