Страница 59 из 63
Скорбь. И сожаление.
Хаос, что же я натворила?..
— Диана…
Обеспокоенный голос застал врасплох, заставив вздрогнуть. Я встретилась со взглядом Деймона, но не нашла в его глазах ничего из того, чего опасалась. Ни страха, ни осуждения.
Он все понимал. Взял ответственность на себя, убил Рогира сам, против воли — или же осознанно — доказав всем, что достоин трона и короны Дерил-де-Лоя не меньше, чем я.
— Все хорошо, — сразу же шепнул он и сгреб меня в объятия. — Все хорошо, слышишь?
Его близость и слова разорвали последнюю ниточку терпения, и слезы градом хлынули из глаз, больно обжигая кожу лица. Я рыдала, почти не ощущая его поглаживаний по спине и волосам, но слыша успокаивающий шепот. Рыдала так, как еще никогда не рыдала. Выливала всю тяжесть и мучения в его крепких объятиях, не чувствуя сил, чтобы стоять на ногах.
Но он держал меня. Предотвращал любое падение.
— Я не хочу этого чувствовать, — призналась дрожащим голосом спустя долгий миг. Так сильно сжала пальцами ткань кителя на его спине, что заныли костяшки. — Не хочу ощущать эту боль… Она лишает дыхания, Дей. Это так неправильно… то, что я сделала…
— Нет, это правильно, — заверил тотчас. — Необходимость, Диана. Это вовсе не говорит, что ты похожа на них. В тебе есть сострадание, ты подарила его Церрии, показав всем, как велика разница между вами. И в то же время ты показала чернокнижникам силу истинного правителя. Они не приняли бы тебя, ты это знаешь… Дерил-де-Лой принимает и понимает только силу, иных языков для него не существует. Пока что.
— Но я казнила ее. Какой бы матерью она ни была, она моя… мама. А я принесла ей смерть… Где же тут милость?
Пальцы замерли на затылке, а после принялись поглаживать — мягко и осторожно. Исходящее от них тепло согревало и успокаивало. Магия. Пусть и так, она была необходима…
— Между справедливостью и жестокостью на самом деле чрезвычайно тонкая грань. И ты в отличие от Церрии балансируешь на ней гораздо лучше. Ты могла бы не делать этого и позволить ей гореть и мучиться в огне. Но ты подарила ей легкую смерть — смерть, которая была неизбежна. Ты освободила ее, Диана. Ее и себя.
— Я любила ее.
Сказать это вслух снова оказалось в тысячу раз сложнее, чем признаться в этом самой себе.
Судорожно хватанув ртом воздух, я крепче прижалась к мужчине.
— Я правда любила ее. Несмотря ни на что.
— Я знаю.
Церрия никогда бы в этом не призналась. Но раньше…
… до того, как я стала для нее полукровкой, она наверняка испытывала все те теплые чувства, что испытывает мать к своему дитя.
Я хотела верить в это. Верить, что когда-то она была любящей матерью, а не злобной циничной женщиной. Ведь злодеями не рождаются.
Ими становятся из-за других людей. Без веры и любви.
61. Моя семья. Диана
Месяц спустя…
Зазвучали фанфары, теплой дрожью отдаваясь в теле. Зрители, заполонившие тронный зал, почтительно затихли и — я не сомневалась — сосредоточили все внимание на мне и Деймоне, преклонивших колени перед троном и Жрецом, Верховным Служителем Темных богов.
Последняя нота отыграна, в руках Жреца сверкает символ безграничной власти. Под высоким сводом растелилась благоговейная тишина, прерываемая лишь шуршанием тяжелых, плотных ряс служителей.
Украшенная драгоценными камнями корона опустилась на голову Деймона, и его напряженные плечи в этот миг даже слегка расслабились.
Я так часто думала о том, что же почувствую, когда наступит этот момент — когда власть Дерил-де-Лоя, переходящая из рук в руки по женской линии Ла Ноэр, окажется разделена.
Не было зависти и страха, грозящих возникнуть, как только корона, изначально предназначавшаяся одной мне, ляжет на голову некроманта. Мне не нужна была абсолютная власть. Я всего лишь желала не пасть перед одиночеством и видеть рядом с собой поистине сильного правителя. Таким был он, Деймон — мой король и муж — в котором я страстно нуждалась.
Ни патриархата, ни матриархата… В королевстве отныне царствовало равноправие, необходимое народу столь же сильно, как необходимы мудрые властители для сохранения мира и порядка.
Спокойствие — вот что я чувствовала при коронации. И даже когда Жрец увенчал мою голову диадемой спустя миг после возложенной на Деймона ответственности, я не ощущала ни волнений, ни растерянности.
Рука об руку, вдвоем, проявляя мудрость и прислушиваясь друг к другу, мы изменим Дерил-де-Лой до неузнаваемости и покажем чернокнижникам, что жизнь может протекать спокойно, без жестокости и корыстолюбия.
Новоиспеченный правитель поднялся на ноги, подал мне руку, и крепко переплетя пальцы, мы обернулись к подданным под громкое объявление Жреца:
— Слава новым королю и королеве Дерил-де-Лоя! Да даруют вам боги мужество противостоять испытаниям и гордо нести власть без порока и алчных стремлений!
Зал загремел аплодисментами и восторгом, загудел, вторя: «Слава королю и королеве!»
А я никак не могла скрыть улыбки, радуясь не только тому, что я наконец-то стою перед троном как его полноправный обладатель, но и тому, что не отступилась от той глупой эгоистичной цели, из-за которой преследовала Дея в академии. Сдайся я хоть раз, возможно, никогда не пришла бы к тому, что сейчас происходит.
Несомненно, стоило помучить ректора, чтобы в итоге сделать его королем…
***
— Мои поздравления, Ваши Величества.
К нам сквозь толпу пробрались Луна и Элеонора. За четыре часа после коронации, выслушивая бесконечные поздравления и сопровождая реверансы подданных благодарными кивками, я жутко вымоталась, но, завидев близких, улыбнулась гораздо искреннее, чем мгновение назад, когда принимала похвалу от некоего герцога, которого Дей едва не пробуравил суровым взглядом.
— Что с твоими волосами? — это был первый вопрос, что вырвался из меня, стоило взору замереть на пышной шевелюре оборотня, сменившей цвет с ослепительно белого на глубокий русый, блестящий в свете сотни свечей.
— Весна в самом расцвете, моя королева, — с улыбкой ответила Луна и без всякого стеснения накинулась на меня с объятиями. Отличительная особенность котолака: ей плевать на мнение людей. Если б не Элеонора, держащая ее в ежовых рукавицах, она бы и вовсе заявилась на коронацию нагишом. — Пора преображать шубку.
Она отшатнулась и покрутилась, то ли демонстрируя свои чудесно шелковистые волосы, обретшие новый оттенок, то ли нежно-голубое платье, идеально сидящее на ее подтянутой фигурке.
— И так ты меняешься каждый раз с приходом нового времени года? — поинтересовался Деймон, ревностным движением притянув меня за талию к себе.
Ревновал он ко всем в сегодняшний вечер. Внимания мне, как новоявленной королеве, проявляли крайне много, оттого Дей не отходил ни на шаг, терпимо относясь к тем, кто быстро покидал нас, но чуть ли не убивая взглядом разношерстных герцогов и графов, которые предпринимали отчаянные попытки увлечь меня в танец.
Наимилейшее поведение. И одна из причин, почему я еще не покинула праздник. Было страшно приятно ощущать себя настолько нужной ему. Хотя я знала наверняка, что за эту ревность после праздника я буду платить, играя по правилам мужа.
— Разумеется, — уверенно кивнув, Луна оправила несуществующие складки на платье. — Летом волосы станут насыщенно-каштановыми, осенью приобретут рыжеватый оттенок, а зимой я вновь верну белизну.
— Я уже говорила, что ты удивительная? — Я одарила подругу теплым взглядом, тут же ловя ответную теплоту, притаившуюся в уголках ее губ.
— Давай притворимся, что это было впервые. И мне так же приятно, как и в первый раз, — подмигнула она. А затем резко ухватила Деймона за руки, вынудив его отцепиться от меня, и дернула на себя. — Никогда не танцевала на таких пирах. Ты обязан подарить мне первый танец, Величество!
— И это я тебе обязан? — Дей усмехнулся, но противиться не стал. — Но ты права: это меньшее, что я могу для тебя сделать.